Поместили возобновленную хореографию Петипа в принципиально новый театральный контекст. После трагической смерти Вихарева, безвременно ушедшего в июне минувшего года, работу над проектом продолжил худрук Екатеринбургского балета Вячеслав Самодуров. Сегодня сайт публикует два фрагмента из премьерного буклета «Пахиты», любезно предоставленные театром в распоряжение редакции, - беседу Дмитрия Ренанского с композитором Юрием Красавиным и диалог Богдана Королька с Вячеславом Самодуровым.

Сергей Вихарев успел поставить несколько фрагментов «Пахиты». После его внезапной кончины постановка легла на ваши плечи. Перед вами стоял выбор - воплотить идеи Вихарева либо сделать что-то свое?

Концепт будущего спектакля разрабатывался у меня на глазах, все подробно проговаривалось, так что я понимал суть проекта и не считал себя вправе что-то радикально менять. Все, что успел сделать Сергей, мы сохранили, следуя его пожеланиям. Моя задача в этом проекте - собрать все воедино, доставить недостающие эпизоды и донести сначала до артистов, а потом до зрителя.

- Для работы было необходимо с нуля освоить систему записи танца Степанова.

Я очень благодарен моему ассистенту Кларе Довжик, которая взяла на себя «основной удар» расшифровки. Когда стало ясно, что «Пахита» упала на мои плечи и нужно в очень короткий срок освоить незнакомый шифр, поставить игровые сцены и свести весь спектакль, я загорелся этой мыслью: всякая новая работа - это прыжок в неизведанное, а для меня высокий уровень адреналина в крови есть приятное ощущение. Скоро адреналина стало меньше, и я понял, какая это адская работа.

- Будете ли вы продолжать работу с нотацией и старинной хореографией?

Не знаю. Мне интереснее строить новые корабли, а не ремонтировать старые. Это благородное занятие, и я с огромным уважением отношусь к тем коллегам, которые посвящают этому многие годы работы. Нам необходимо держать связь с прошлым.

В момент постановки вам была доступна запись мюнхенской «Пахиты», где ту же самую нотацию расшифровали хореограф Алексей Ратманский и музыковед Дуг Фаллингтон; перед глазами были свежий спектакль Мариинского театра, Grand Pas в версиях Большого театра и ленинградского Малого оперного. Вы сами хорошо знаете версию Grand Pas , которая исполнялась в Мариинском театре в советские годы, - до недавнего времени она шла и в Екатеринбурге. Вас не сбивало с толку такое обилие версий, во многих деталях противоречащих друг другу? Или вы на все закрыли глаза и действовали строго по записям?

Невозможно закрыть глаза на то, что сделано до тебя, и сказать, что мы начинаем с нуля. Дошедшие до нас номера из «Пахиты» менялись с течением времени: это свершившийся факт, процесс, которому я затрудняюсь дать позитивную или негативную оценку.

В нотации Николая Сергеева строчки для записи положений головы, корпуса и рук по большей части оставлены пустыми. В основном записаны только движения ног - но предельно подробно. Так же четко прописана география. Координацию рук мы заимствовали из старых телевизионных записей, в частности, с пленки 1958 года. Я обратил внимание: чем старее пленка, тем ближе она к нотации по деталям текста и географии - стиль исполнения более строгий, менее вычурный, при этом не менее танцевальный. Можно говорить о том, как под влиянием [Агриппины] Вагановой менялись школа и манера исполнения, менялись детали хореографии, - но люди на этих записях все равно ближе к Петипа, чем кто-либо из нас.

Мы попытались восстановить структуру ключевых танцевальных ансамблей, в первую очередь - Grand Pas . Следующие после Петипа поколения внесли в него большую вариативность. В тексте Grand Pas мы вернулись к схеме Петипа, когда одна и та же комбинация настойчиво повторялась с одной ноги и с каждым разом становилась короче по длительности - все работало на увеличение динамики. Некоторые связки движений, записанные в нотации, сегодня исполнить практически невозможно. В основном все связки повторялись три раза, а не два или два с половиной, как привычно сегодня, - у артистов не остается времени перевести дух.

«Пахита» - новый спектакль, основанный на старом материале.

В таком подходе есть гениальная простота и гениальная грубость. Может быть, ХХ век не всегда был способен оценить эти качества, принимая их за бедность языка, - пытался сохранить наследие, совершенствуя его согласно актуальным представлениям. Если сравнивать нотацию Grand Pas и Pas de trois c их современными версиями, можно увидеть, как хореографический текст выровнялся: сложные фрагменты стали заметно легче, простые комбинации - виртуознее.

При этом можно понять желание постановщиков внедриться в хореографию Петипа. Например, текст Adagio в Grand Pas , в отличие от остальных номеров, почти не записан, и сложно понять, кто является в нем якорем - кордебалет или солисты. Нотация оставляет ощущение, что женский ансамбль ходил по сцене пешком, а солисты скорее позировали, чем танцевали в сегодняшнем понимании этого слова. Конечно, Adagio , которое вы увидите в нашем спектакле, содержит слой текста, оставленный следующими поколениями.

Кроме того, в Grand Pas мы изменили диагональные построения кордебалета вдоль кулис на прямые - это связано с параметрами екатеринбургской сцены и новой сценографией.

После ваших слов возникает вопрос: разве реконструкция не предполагает стопроцентного восстановления текста там, где это возможно?

Реконструкция - предполагает. Не хочу рассуждать, возможна ли сегодня честная реконструкция и нужна ли она.

Наша постановка - не реконструкция. Екатеринбургская «Пахита» - новый спектакль, основанный на старом материале. Для него была заказана транскрипция старой музыки Дельдевеза и Минкуса, сделана новая сценография - и готовая продукция несет совершенно другие идеи, нежели спектакль 1881 года. Для чего мне, сегодняшнему зрителю, смотреть «Пахиту», какой она была 130 лет назад, если она лишена художественной актуальности? Посредственная музыка, глупый сюжет, непропорционально малое количество танцев (пусть и хороших) по отношению к мелодраме.

Екатеринбургский театр оперы и балета

К слову, о мелодраме: как сегодня поступать с игровыми сценами? Можно ли целиком восстановить их - или язык старинной пантомимы утерян?

У Сергеева пантомима записана как разговорные диалоги, а стрелочками и крестиками показаны перемещения артистов и положение предметов на сцене. Диалоги, записанные Сергеевым, передать сегодняшним пантомимным языком невозможно, большинство жестов не сохранилось. Можно придумать новые жесты - но кто их поймет?

Сюжет «Пахиты» - водевильный и для сегодняшнего дня нелепый. В первом акте, с точки зрения психологического театра, который для российского зрителя до сих пор остается главной формой бытования театра, много несуразных вещей. Цыган Иниго пристает к Пахите - она танцует, пытается обнять - она танцует, говорит ей о любви - она танцует, заставляет собирать деньги - она танцует. День открытых дверей в психиатрической клинике.

В старом издании либретто на этот счет есть ремарка: Пахита начинает танцевать, как бы желая забыться от гнетущих ее мыслей.

Может быть, огромные словесные описания в либретто требовались, чтобы как-то оправдать глупости на сцене. Во времена «Пахиты» такие условности уже смотрелись странно - именно за них балеты Петипа и его предшественников сильно били в прессе.

Изначально Сергей [Вихарев] и Павел [Гершензон] ставили задачу: три акта - три художественных направления. Первый акт решен в традиционном ключе. Во втором все мизансцены я поставил заново, потому что в нашем спектакле по сравнению с оригиналом радикально поменялся сценический контекст. То же относится к третьему акту.

Екатеринбургский театр оперы и балета

До сих пор мы говорили о вашем участии в «Пахите» в качестве балетмейстера. Что этот проект означает для вас как для руководителя труппы и для театра?

Замысел «Пахиты» мощный, аналитически выверенный, он увлечет и тех зрителей, кто привык работать головой, и тех, кто приходит в театр отдохнуть.

По-моему, екатеринбургский зритель как раз хочет быть удивленным необычной идеей, люди приходят в наш театр за чем-то особенным. Эта «Пахита» предназначена для очень широкой публики - и для молодежи, и для любителей традиционного искусства. Конечно, есть крайние консерваторы, но ведь суть искусства - в его развитии.

Прежде чем приступить к работе, Сергей и Павел много раз спрашивали меня: «Вам точно это надо? Вы не боитесь?» Но я горжусь тем, что с этим проектом они пришли именно в наш театр, потому что считают его способным на творческие безумства.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФГБОУ ВПО «Московская государственная академия хореографии»

Реферат на тему:

"Пахита" на мировой сцене от Мазилье до Лакотта

Выполнила:

Студентка II курса

Тябликова И.В.

«Пахита» (или «Пакита») (фр.: Paquita) -- балет на музыку композитора Эдуара Дельдевеза (фр. Edouard-Marie-Ernest Deldevez; 1817--1897) с последующими музыкальными добавлениями композитора Людвига Минкуса.

Первое представление состоялось в Париже, на сцене театра «Гранд-Опера», 1 апреля 1846 г. в постановке хореографа Жозефа Мазилье на музыку Эрнеста Дельдевеза.

Действующие лица:

Люсьен д"Эрвильи

Иниго, глава цыганского табора

Дон Лопес де Мендоза, губернатор провинции в Испании

Граф д"Эрвильи, французский генерал, отец Люсьена

Скульптор

Донья Серафина, сестра дона Лопеса

Графиня, мать графа д"Эрвильи

Молодая цыганка.

В Испании в цыганском таборе живет красавица Пахита. Но она не цыганка. Ее появление в таборе связано с каким-то страшным преступлением 1795 года и покрыто тайной. Пахита бережно хранит миниатюрный портрет своего отца, но кто он и почему был убит -- ей неизвестно. Она была совсем маленькой и только помнит, как ее кто-то уводил.

Но вот в долину в окрестностях Сарагоссы, где обитает цыганский табор, прибывает Граф д"Эрвильи, французский генерал. Он требует установить памятник своему брату Карлу, когда-то убитому с женой и дочерью на этом самом месте.

Тем временем Губернатор испанской провинции Лопес де Мендоза плетет интриги, как выдать замуж его сестру Серафину за Люсьена д"Эрвильи. А Иниго, глава цыганского табора, плетет свои интриги -- он хочет добиться любви прекрасной Пахиты. Однако замечает, что между Люсьеном и Пахитой вспыхивают нежные чувства. Иниго приходит к губернатору дону Лопесу де Мендоза, и они разрабатывают план уничтожения Люсьена: напоить его вином с подмешанным снотворным, а потом придут специально нанятые убийцы.

Но их планам не суждено сбыться -- Пахита услышала их разговор и спасает Люсьена, подменив бутылки с вином и напоив снотворным Иниго. Нанятые убийцы, получив приказание убить того, кто в доме, вместо Люсьена убивают по ошибке самого Иниго.

А главные герои, Пахита и Люсьен д"Эрвильи, вместе, живые и невредимые после всех передряг, приходят на то место, где готовится большой бал и где вылеплен портрет убитого героя Карла д"Эрвильи.

Пахита рассказывает о предательстве губернатора, и того арестовывают. А в портрете погибшего героя она, сравнив его с изображением в своем медальоне, узнает собственного отца.

История балета

Премьера двухактного спектакля прошла 1 апреля 1846 в Париже, в театре Гранд-Опера; балетмейстер Ж. Мазилье, художники Р. Филастр, Ш. Камбон, П. Льетерль, Т. Ж. Сешан, Э. Деплеше.

В главных партиях: Пахита -- Карлотта Гризи, Люсьен -- Люсьен Петипа; в партии Иниго -- Пирсон.

В Парижской Опере балет шёл до 1851 года, пока там работала исполнительница главной партии Карлотта Гризи (затем она уехала к своему гражданскому супругу балетмейстеру Жюлю Перро в Россию, где получила контракт на два сезона и где среди исполняемых партий была и Пахита).

Но настоящий успех ожидал этот балет через полтора года в России, где он получил название «Пахита» и неоднократно ставился и продолжает свою сценическую жизнь до сих пор.

Постановка в России стала следующей после парижской премьерной, она из двухактного превратилась в трехактную и прошла в Петербургской императорской труппе на сцене Большого Каменного тетра 26 сентября (8 октября) 1847 года с музыкой Дельдевеза в инструментовке К.Н. Лядова и с добавлением им новой музыки галопа, он же дирижер первой постановки (по другим источникам, сделал инструментовку и дирижировал не Константин Лядов, а его родной брат Александр Лядов, как раз в это время назначенный дирижером оркестра С.-Петербургского балета; балетмейстеры Жан-Антуан Петипа, Мариус Петипа и Фредерик Малавернь (есть версии, что старший Петипа не принимал участие в этой постановке); художники Г. Г. Вагнер и Журдель. В главных партиях: Пахита -- Елена Андреянова, Люсьен -- Мариус Петипа, Иниго -- Фредерик, Граф Д"Эрвильи -- Николай Гольц (потом в этой же редакции спектакля партию Пахиты исполняли: Р. Гиро, А. И. Прихунова и сама первая исполнительница парижской премьеры Карлотта Гризи, приехав в Россию в 1851 г.).

После удачной премьеры в Петербурге Елена Андреянова уехала искать творческого счастья в Московскую императорскую труппу, ее постоянный партнер на тот момент Мариус Петипа был отправлен вместе с ней. Эту же постановку Мариус Петипа повторил в Московской императорской труппе, в Большом театре, 23 ноября 1848 года, сам же совместно со своей партнершей Е. Андреяновой исполнив главные партии; художники И. Браун, Ф.Ф. Серков, Ф.И. Шеньян, дирижер Д. П. Карасёв. Спектакль остался в московском репертуаре, роль Пахиты исполняли позже Ирка Матиас, Е.А. Санковская, П. П. Лебедева.

5 октября 1866 балетмейстер Фредерик в озобновил спектакль, дирижер П. Н. Лузин; Пахита -- А. Горохова.

27 декабря 1881 года Петербургская императорская труппа на сцене Большого Каменного театра показала новую версию балета хореографа Мариуса Петипа, где музыку Дельдевеза дополнила музыка Минкуса, на которую специально М. Петипа придумал несколько сцен, в том числе получившие впоследствии огромную известность детскую мазурку и гран па; художники Г. Г. Вагнер, Ф. Е. Егоров, А. Р. Лупанов (декорации), Шарлемань (костюмы); дирижировал сам Л. Минкус. Именно эта редакция стала классической и приобрела дальнейшую сценическую историю. В премьерном спектакле 1881 года в ролях: Пахита -- Е. Вазем , Люсьен -- П. Гердт, Иниго -- Ф. И. Кшесинский (потом эту же партию с не меньш им успехом исполнял его сын, И. Ф. Кшесинский).

29 января 1889 балетмейстер А. Н. Богданов перенес петербургскую постановку М. Петипа с музыкальными вставками Л. Минкуса в Московскую императорскую труппу, на сцену Большого театра, добавив еще несколько музыкальны х сцен композиторов Ц. Пуни, Р.Е. Дриго и др.; дирижер С. Я. Рябов; Пахита -- М.Н. Горшенкова, Люсьен -- Н. Ф. Манохин.

В 1896 году Мариус Петипа сделал еще одну редакцию этого же балета, среди прочих новых сцен добавив некоторые танцевальные номера из балета «Своенравная жена» -- спектакль был приурочен к торжествам, проводимым в Петергофе в честь 100-летия смерти императрицы Екатерины II. Исполнительницей главной партии стала Матильда Кшесинская.

С тех пор балет неоднократно возобновлялся на сценах разных музыкальных театров.

Несколько постановок было создано Рудольфом Нуреевым. В 1964 году он поставил этот балет для английской Королевской академии танца (Royal Academy of Dancing), затем в 1970 году -- для итальянского театра Ла Скала, в 1971 году Нуреев перенес свою версию в два театра: Венскую Государственную оперу ( Vienna State Opera Ballet ) и в труппу American Ballet Theatre в Нью-Йорке.

В советский период в СССР балет ставили балетмейстеры К. Ф. Боярский (1957 г.), П. А. Гусев (1972 г. ), Н. А. Долгушин (1974 г.), О.М. Виноградов (1978 г.), Т. Н. Легат (1987 г., театр им. Станиславского и Немировича-Данченко) и др.

Версия балета в постановке Мариуса Петипа не пропала. Она была сохранена Н. Г. Сергеевым, записывавшим в начале ХХ века балетный репертуар Петербургской императорской труппы по системе хореогра фической записи его педагога В. И. С тепанова. Уехав в эмиграцию, Н. Г. Сергеев увез все записи с собой и сам неоднократно пользовался ими, ставя балетные спектакли на разных сценах, куда его забрас ывала жизнь; в 1922--1924 гг. Н. Г. Сергеев был балетмейстером Рижского музыкального театра и поставил там по своим записям несколько спектаклей, в том числе и «Пахиту». Сейчас его коллекция хранится в США, в библиотеке Гарвардского университета, и доступна всем деятелям балета.

В 2000 году по этим записям редакция Мариуса Петипа была восстановлена Пьером Лакоттом для парижского театра Гранд Опера. Балет таким образом вернулся -- правда, не в первоначальном виде, а в редакции Мариуса Петипа -- на ту сцену, с которой началась его история.

Воссоздание «Пахиты» стало для меня очень важным делом, -- признался Лакотт. -- Мне посчастливилось быть учеником Любови Егоровой, которая танцевала Пахиту еще при Мариусе Петипа в 1900-1910 годах, и Карлотты Дзамбелли, которая в 1901 году исполняла эту партию в Санкт-Петербурге. Они наполнили мое детство своими чудесными воспоминаниями, благодаря им я увидел множество фрагментов балетов, среди которых была и «Пахита».

Однако восстановить балет в первозданном виде, по словам Лакотта, оказалось чрезвычайно трудно.

В итоге -- его версия представляет собой большой сюжетный спектакль, вместивший в себя и классический, и характерный танец, и пантомиму. Возрожденная «Пахита» пришлась по вкусу современным зрителям, которые с удовольствием смотрят старинный балет.

балет спектакль петипа хореограф

Источники

1. Пахита. Балет. Э.Дельдевез. Л.Минкус. П.Лакотт Опера де Пари.2003 г.

2. Пахита (Балет Парижской оперы) / Deldevez and Minkus

3. «ПАХИТА» («Paquita») в балетной энциклопедии (

Идея старой–новой "Пахиты" пришла в голову петербургскому хореографу Сергею Вихареву и культурологу Павлу Гершензону – тем самым, кто впервые пробудил в России интерес к реконструкциям старинных балетов в максимально приближенном к оригиналу виде. Но, посвятив этому делу многие годы, они решили отказаться от такого способа и перейти к иному – к сочетанию тщательного (насколько возможно) воспроизведения подлинного хореографического текста с инновационным театральным "жестом".

Идея нашла понимание у дирекции Екатеринбургского театра, и Вихарев приступил к постановке, но скоропостижно скончался, успев поставить танцы первого действия. Спектакль - большей частью - сделал художественный руководитель балетной труппы Вячеслав Самодуров.

Понятно, что не они первые, кто, так или иначе, осовременивает балетную классику. Хрестоматийный пример (но далеко не единственный) - "Жизель" Матса Эка. О его угловатом, казалось бы, совсем анти-романтическом спектакле говорили, что он, быть может, проясняет изначальные смыслы балета больше, чем оригинал - старинная романтическая "Жизель". Точно так же - по вскрытым и разработанным смыслам - получилось у уральской команды. Притом что способ работы тут совсем иной: если Эк ставил полностью новый балет, то Самодуров сочетает новую лексику со старыми танцами. Они восстановлены по дореволюционным записям, сделанным режиссером Мариинского театра Николаем Сергеевым и ныне хранящимся в библиотеке Гарвардского университета.

Собственно говоря, именно уцелевшие фрагменты хореографии Петипа, прежде всего - финальное Гран па, и есть причина обращения к "Пахите". Поскольку все остальное, начиная с непритязательной музычки Дельдевеза с Пуни и кончая опереточным либретто, постановочная команда объявила объектом насмешек. Не совсем, правда, ясно, почему классическая "Пахита" им так не полюбилась. На взгляд автора этих строк, именно вопиющая, тотальная водевильность (а большинство сюжетов старых балетов - чистый водевиль) и есть сугубое достоинство этой вещи. Чистота жанра, как он есть (на языке искусствоведения - примат зрелищности над содержательностью) и весьма забавная условность. А также отдых для перегруженного рефлексией ума.

Впрочем, уральские игры с классикой не пошли поперек чистоты и условности. Наоборот, они выявили забавную природу "Пахиты" во всей полноте. В конце концов, и сам Мариус Иванович любил перекраивать предшественников, хотя и без насмешки. Именно он, вдохновившись парижской премьерой "Пахиты" 1846 года, через год поставил балет с таким названием в Петербурге. А в 1881 году взялся за "Пахиту" еще раз, добавив в новую редакцию новые танцы, в том числе Гран па. В этом бессюжетном царстве чистого танца находит отдохновение криминальная мелодрама о дочери знатных родителей, в детстве похищенной цыганами. В таборе подросшей девице неймется, поскольку она чувствует, что рождена для другой жизни. А дальше - любовь с заезжим французом-военным, злобные козни врагов, в том числе главы цыган, влюбленного в красавицу, счастливое избавление от опасности - и счастливейшее воссоединение с утраченной семьей. Ну, и бравый француз как будущий муж, конечно. Сие великолепие, создателям новой "Пахиты" вставшее поперек горла, толкнуло их на собственные проделки и переделки.

"Пахита". Фото: Елена Лехова

Начать с того, что музыку - по мотивам оригинала - заказали петербургскому композитору Юрию Красавину. А он работал без внутренних преград. В результате прежнее простейшее звучание обогатилось пятью ударными инструментами, аккордеоном, ксилофоном, трубой и бог знает чем еще. Не говоря уже о фыркающей иронии, пронизывающей партитуру.

Долголетие и актуальность балета во времени (по принципу "классика - наше всё") символически переданы в трех эпохах действия. Действие теперь происходит не только в Испании начала 19 века. Хотя испанская часть, с ее декоративным танцем кордебалета с плащами и технически сложным Па-де-труа, поначалу вводит в заблуждение: всё так традиционно. Ну. разве что мужские танцы с этими самыми плащами, отданы мужчинам, а не женщинам, как - для пущей пикантности - было в старинной версии. И если б не черные пуанты и желтые "пачки" на женском кордебалете, вперемежку с откровенным варьете в оркестре, мы бы и купились. Правда, телесный оттенок танца тоже слегка ироничен, но это еще нужно разглядеть, поскольку не педалируется: хотя девушки и гарцуют, как дрессированные лошадки, хореограф демонстрирует хороший вкус в послании "вот вам ваши любимые старые балеты". Это послание прочитывалось бы еще четче, если б труппа поголовно осознала, насколько важна тут острая, безукоризненная техника. Как код к прочтению и как знак эффектного стиля.

Вторая эпоха - через сто лет после первой, 20-е годы прошлого столетия, эпоха черно-белого немого кино, в эстетике которого решены пантомимные мизансцены. Смесь немецкого экспрессионизма в духе Фрица Ланга и мелодрама "киношки с участием Рудольфо Валентино" рождает презабавнейшую смесь, в которой явлено сходство типологии "киношных" и балетных жестов. В этой гротескной картинке Пахита спасает любимого офицера от бандитского нападения в комнате из времени конструктивизма, и под звуки таперского рояля, стоящего на авансцене, а титры - реплики сверкают на задней стенке.

"Пахита". Фото: Елена Лехова

Третья эпоха - наши дни, в буфете некого театра, когда после бурного закулисного выяснения отношений и наказания виновных Пахита с криком "папа!" узнает в теленовостях отца. А труппа, как ни в чем не бывало, с улыбочками, танцует Гран па. Работа у них такая.

Мир вещей вокруг героев (художник по костюмам Альона Пикалова) меняется соответственно. То есть треуголки с плюмажами и шпаги с мантильями сменяются сигаретой в зубах "женщины-вамп" и военной фуражкой, а в буфетном финале -балетными гетрами и разнообразными одеждами наших дней. При этом сценограф Елена Зайцева решает декорации в сером цвете, они похожи на тонко процарапанный офорт. Такая историческая дымка, на фоне которой яркие сочетания цветов в костюмах смотрятся уместно.

Удивила - в хорошем смысле - японская прима труппы Мики Нисигути (Пахита). Все привыкли к нее неизменному фарфоровому изяществу. А тут, после чисто проделанных балетных па в первом акте и невинного кокетства там же, во втором действии перед нами явилась оторва. Ее партнер Алексей Селивёрстов, красиво протанцевавший единственную вариацию, тоже был силен в мимической игре. Впрочем, как и вся труппа, показавшая высокий градус театральности.

"Пахита". Фото: Елена Лехова

Финальное Гран па, по традиции вольно собранное из вариаций, вытащенных из разных балетов, вместило в себя и танец служанки из "Дочери фараона", и фрагмент балетов "Талисман" и "Царь Кандавл", и бодрый галопчик женской восьмерки. Поэзия должна быть глуповата, говорил Пушкин, писавший известно какие прекрасные стихи. Когда Гран па начинается, на сцене высвечивается шекспировская цитата из "Макбета" - про жизнь как сказку, рассказанную глупцом, когда треска много, а смысла мало. Видно, не доверяют авторы балета публике: не прочтет она послание через театр, нужно еще словами вбить. А между тем всё ясно. Когда в музыке Красавина звучит жестокий романс. Когда Пахита, ставшая светской дамой, танцует под бубен в оркестре, напоминающий о ее простонародном прошлом. Когда корифейки в Гран па искусно демонстрируют декоративный шик. И победно выстреливают ногами в коллективном со-де-баске, прародителе канкана.

ЕКАТЕРИНБУРГ, 21 февраля. /ТАСС/. Екатеринбургский театр оперы и балета поставил спектакль "Пахита" в честь 200-летия со дня рождения выдающегося артиста балета и балетмейстера Мариуса Петипа (1818-1910 годы), сообщил в среду журналистам худрук театра Вячеслав Самодуров.

Театр также посвятил премьеру памяти Сергея Вихарева - хореографа-постановщика этого балета, балетмейстера Мариинского театра, заслуженного артиста России, который скоропостижно скончался 2 июня 2017 года, не успев завершить работу над постановкой. Именно он начал традицию реконструкции балетных постановок, восстановив в Мариинском театре спектакль "Спящая красавица" 1899 года, который многократно был показан в России, Америке и Европе.

"К сожалению, Сергей Вихарев скоропостижно скончался, пришлось (мне) этот спектакль доделывать… Очень много нового в этой постановке с точки зрения дизайна, музыки, режиссуры, идеи. Это очень необычный способ возвращения к прошлому: мы возвращаемся к старой балетной традиции, но смотрим на нее с позиции сегодняшнего дня. Мне как зрителю не интересно было бы смотреть "Пахиту" XIX века", - сказал Самодуров.

По его словам, новая "Пахита" - это не реконструкция в прямом смысле слова, а интерпретация классического балета. В спектакле максимально восстановлена хореография Петипа 1881 года и сохранены все коллизии исходного либретто. Специально для постановки петербургский композитор Юрий Красавин сделал свободную оркестровую транскрипцию исторической партитуры Эдуара Дельдевеза и Людвига Минкуса.

"Это осовремененный вариант той партитуры, и не думаю, что автор узнал бы ее... Я получил на руки довольно объемную партитуру оригинала, посмотрел и ужаснулся, потому что сделана она была коряво, музыка там очень посредственная. Сначала думал кое-что оставить нетронутым, но потом понял, что надо переделать все... Был бы вяловатый, музейный, раритетный спектакль (если не менять исходную музыку прим. - ТАСС), я же хотел, чтобы это было интересно слушать сегодня", - пояснил композитор.

Концепция спектакля принадлежит Павлу Гершензону. Новое оформление разработали художники Большого театра России Альона Пикалова (сценография) и Елена Зайцева (костюмы). Световую партитуру написал художник по свету Мариинского театра Александр Наумов.

О "Пахите"

Балет "Пахита" впервые показали в 1846 в Парижской опере. Год спустя именно с "Пахитой" Мариус Петипа дебютировал в Санкт-Петербурге, он выступил постановщиком, а также исполнил главную мужскую партию. В 1881 году Петипа - уже главный балетмейстер Императорских театров, возобновил "Пахиту" для балерины Екатерины Вазем, добавив несколько новых номеров. В советские годы на сцене сохранился только финальный танцевальный ансамбль - Большое классическое па, оно в ХХ веке повсеместно шло под названием "Пахита", сообщили в пресс-службе уральского театра.

Действие первое

Сцена 1. Долина в окрестностях Сарагоссы. На холмах вдали видны большие каменные быки грубой скульптуры. Справа возвышаются огромные скалы с натуральной лестницей. Тут же - цыганская палатка.
Скульптор вырезает надпись на мраморной доске. Испанские крестьяне лежат и стоят группами. Является французский генерал в сопровождении губернатора испанской провинции и его сестры Серафины. Люсьен поддерживает свою бабушку. Генерал приказывает показать надпись, которую резал скульптор. Она следующего содержания:
«В память моего брата Карла д"Эрвильи, убитого с его женой и дочерью 25 мая 1795 г.».
Рассматривая надпись, он припоминает в мимическом рассказе это горестное событие, случившееся в его последнее путешествие по Испании. Как француз и победитель в этой стране, имея, стало быть, право повелевать, он требует, чтобы эта надпись была вырезана на скале на том самом месте, где погиб его брат от кинжала разбойников. Люсьен со своей бабушкой разделяют его горе. Губернатор, желая сколько-нибудь рассеять мрачное настроение, объявляет им о большом деревенском празднике, который назначен тут же и в этот же самый день, а после праздника обещает исполнить волю брата относительно памятника. Дон Лопес ухаживает за приезжими гостями, тем более что имеет в виду родственно соединиться с ними.
Генерал не против этого союза и, взяв руку Серафины, соединяет её с рукой Люсьена, с согласия первой. Заметно, что хотя внешне губернатор и согласен на этот союз, вынуждаемый политическими обстоятельствами и превосходством силы победителей, но внутренне он далек от этого. Губернатор как испанец питает в душе ненависть к французам – ненависть, которая не раз была причиной стольких убийств в последней испанской войне.
Между тем бабушка тихо расспрашивает своего внука, любит ли он невесту. «Нет, – отвечает внук, – и сердце мое еще свободно». – «Успеешь! Успеешь влюбиться, не ушло время», – говорит старушка, и все трое по приглашению дона Лопеса идут гулять и любоваться живописными окрестностями Сарагоссы.
Живая и веселая музыка возвещает прибытие табора цыган. Они спускаются с гор. Кибитки, носилки с пожитками и прочим скарбом медленно тянутся по равнине. Все веселятся в ожидании предстоящего праздника, но Иниго, глава табора, окидывая его взглядом, замечает, что нет Пахиты, его первой, самой красивой и искуснейшей танцовщицы.
По его приказанию некоторые возвращаются за нею на дорогу, но в это время она появляется на горе. Не сводя унылого взора с букета, который у нее в руках, Пахита медленно спускается. Подойдя к подругам, она раздает им цветы, собранные ею по дороге. Иниго зол и выходит ил себя из-за того, что она опоздала. Его с трудом удерживают. Он отдает разные приказания относительно праздника, и все заходят в палатку.
Оставшись с Пахитой наедине, Иниго говорит ей о своих чувствах, о том, что от в ее руках сделать его самым покорным ее рабом из гордого и неукротимого повелителя. Пахита тяготится своим рабством, но все-таки предпочитает его любви Иниго. Она отскакивает от него, бежит, пляшет в каком-то забытьи, как бы стараясь заглушить и предложения Иниго, и грустные ощущения, которые они навеяли. Иниго напрасно думает остановить ее: Пахита одним взглядом, в котором сквозит явное негодование, удерживает его. Смущенный Иниго удаляется.
Оставшись одна, Пахита вынимает спрятанный на груди портрет, с которым она не расставалась с самого детства. На нем не видно ни рода, ни родины того, кого он изображает. Но Пахите мнится, что на нем изображены милые черты того, кому она обязана жизнью, – того, с кем связаны все радости и наслажденья тихого семейного счастья. Собираясь идти к своим подругам и окинув взором прилежащую окрестность, она вдруг останавливается, с ужасом узнав то место, где на ее глазах совершилось кровавое событие, о котором осталось лишь смутное воспоминание. Здесь, на этом самом месте, упал мертвым офицер, который нес ее на своих руках, потом ее схватили, унесли незнакомые люди, потом... Но шум и собирающиеся толпы зрителей и участников мешают воспоминаниям Пахиты и напоминают ей о грустной действительности. Она уходит в палатку цыган.
Сцена наполняется. Генерал, его мать, Серафина, губернатор возвращаются и занимают места, для них приготовленные. Из палатки выходят цыгане в нарядных костюмах. Танцы. После них Иниго, рассчитывая на красоту Пахиты, приказывает ей обойти зрителей и собрать с них деньги. Пахита повинуется, но застенчиво, грустно, неохотно. Проходя мимо Люсьена, она производит на него сильное впечатление. Сбор окончен. Но несмотря на щедрость молодого офицера, жадный Иниго недоволен. Он хочет пополнить собранную сумму и, снова рассчитывая на Пахиту, приказывает ей начать танец. До того ли Пахите? Меньше чем когда-либо она расположена к танцам, ей грустно, ей скучно, она отказывается. Иниго выходит из себя и хочет ее принудить, но Люсьен заступается за несчастную. Успокаивая Пахиту, он внимательно в нее всматривается. Нежность ее лица, белизна, благородство поражают его. Все говорит о том, что она не цыганка, что существует какая-то роковая тайна, которая скрывает и ее жизнь, и происхождение. Люсьен подводит Пахиту к своей бабушке, которая точно так же поражена красотой девушки и высказывает ей свое участие. Люсьен спрашивает Иниго, кто эта девушка. Иниго отвечает, что его родственница. Люсьен не верит и обращается с вопросом к самой Пахите. Пахита говорит, что у нее есть одна вещь, которая может объяснить, кто она и откуда – это портрет, и начинает искать его, но увы... Портрет исчез. Иниго, видя, какой оборот принимает это объяснение, испугавшись его последствий, тайком украл медальон у нее из кармана. В горести и отчаянии Пахита обвиняет Иниго. Люсьен приказывает задержать его, но губернатор вступается и освобождает цыгана. Люсьен настаивает на том, чтобы Пахиту не принуждали танцевать. Ревнивый Иниго далек от того, чтобы упорствовать в противном. Но Пахита, желая чем-нибудь выразить свою признательность за участие и заступничество молодого человека, невольно отвечая уже ему чувствами и движимая непреодолимым инстинктом самого невинного и естественного кокетства, сама захотела танцевать. Теперь этому препятствует Иниго. Тут уже вмешивается губернатор и приказывает не мешать Пахите делать то, что ей угодно.
Воодушевленная присутствием Ллюсьена, она танцует. Его любовь распаляется все сильнее и сильнее, и Мендоза, задумав какое-то зло, с радостью наблюдает за зарождающейся страстью. Он приглашает генерала с семейством к обеду, о котором дают знать вошедшие слуги. Гости уходят, но губернатор остается еще на некоторое время под предлогом необходимости его присутствия при окончании празднества.
Оставшись наедине с Иниго, губернатор спрашивает его, зол ли он на Люсьена. «Еще бы!» – отвечает Иниго. «А если я пообещаю не преследовать тебя, то ты убьешь его?» – «Его? Вашего будущего зятя?» – «Да, будущего зятя... Но я не хочу, чтобы он был моим зятем и поэтому подговариваю тебя убить его...» – «Но не вы ли помогаете ему сблизиться с Пахитой?» – «И это не без цели, – отвечает Мендоза. – Пусть Пахита будет невольным орудием нашего с тобой мщения».
Пахита возвращается. Мендоза идет к своим гостям. Иниго говорит Пахите, что хочет ехать, и удаляется в палатку поднять весь свой табор тотчас же в поход.
Пахита одна, но не прошло и мгновенья, как прибегает Люсьен. Молодые люди с первого взгляда страстно полюбили друг друга. Люсьен, все еще принимая ее за простую и, стало быть, продажную цыганку, предлагает ей деньги, но оскорбленная Пахита с достоинством отказывается от них. Люсьен обещает ей иначе устроить ее судьбу, клянется освободить из неволи, в которой она находится, и просит ее последовать за ним, но и на это Па-хита, видя разность их положений – знатность Люсьена и ничтожество ее собственного происхождения – не соглашается. Люсьен умоляет ее хотя бы позволить видеться с ней иногда и в залог этого дозволения просит букет цветов, который у нее в руках, но Пахита и в этом ему отказывает. Огорченный Люссьен удаляется. Пахите жаль его, она раскаивается в своей жестокости и устремляется за ним... И тут Пахита встречает насмешливый и ревнивый взгляд Иниго. Он был здесь, он видел все, он слышал последние слова их объяснения. Пахита останавливается; предчувствуя, что Люсьену угрожает гибель, и не желая быть ее орудием, она радуется своей неуступчивости в предыдущей сцене.
Иниго приходит к губернатору и рассказывает ему о свидании молодых людей и о букете, который Пахита не согласилась отдать Люсьену. Губернатор тотчас же придумывает верный план гибели Люсьена. Между тем объявляют об отъезде французского генерала. Как будто бы озабоченный только проводами, губернатор делает разные распоряжения по этому случаю и между прочим приказывает всем крестьянам набрать цветов и букетов и поднести их его гостям в знак особенного уважения к таким достойным союзникам Испании. Букет Пахиты, однако ж, он не кладет в общую корзину, а передает его тихонько одной молодой цыганке, предварительно научив ее, что и как делать.
Приходят генерал, старуха графиня в сопровождении Люсьена и Серафины. Во время приношения букетов к Люсьену подходит молодая цыганка и тайно передает ему букет. Люсьен с восторгом узнает букет Пахиты. Он расспрашивает цыганку, которая подтверждает его догадку и, показав, где живет Пахита, добавив при этом, что Люсьен может видеться с нею во всякое время. Не задерживаясь, Люсьен тотчас хочет ехать в город один верхом и объявляет об этом своим родственникам. Генерал и старушка графиня не удерживают его, но просят только о том, чтобы он не опоздал к предстоящему балу, на котором должна быть отпразднована его свадьба с Серафиной. Люсьен спешит, надевает дорожный плащ, прощается и уходит. Крестьянки окружают гостей губернатора, между тем как цыганский табор, во главе которого Иниго и Пахитой, тоже трогается в поход. Люсьен издали следует за ними.

Сцена 2. Внутреннее убранство небольшого жилища цыган.
Входит Пахита, грустная и задумчивая. Она мечтает о Люсьене. Увидит ли она его когда-нибудь?... Вдруг слышится шум. Пахита отворяет ставни, какой-то незнакомец в маске идет к дому и поднимается по лестнице. Пахита, подозревая что-то недоброе, прячется за шкаф.
Входят замаскированный губернатор и Иниго. Губернатор договаривается о смерти намеченной ими жертвы, которая не задержится явиться через несколько минут. Ни советы, ни подстрекания не нужны Иниго: он уже запасся наркотическим средством, которое подмешает в питье ожидаемого путешественника, и тогда Люсьену уготована неизбежная смерть. Иниго прячет питье в шкаф, запирает его, не подозревая, что Пахита следит за каждым его движением. Губернатор уходит, вручив Иниго кошелек за его будущую службу. После этого Иниго в окно зовет четырех товарищей, которые должны быть его помощниками в кровавом замысле, и отдает им часть из полученной им платы. В полночь должно совершиться преступление. Иниго между тем прячет двух из своих сообщников за стену камина, которая двигается и вертится сама по себе, выходя другой стороной на дверь. Вдруг в это самое время Пахита, желая уйти и предупредить несчастную жертву, задевает за стул и тем невольно себя обнаруживает. Иниго оборачивается, видит Пахиту и хватает ее за руку – гибель ей, если она подслушала тайну... Но Пахита уверяет, что она только что вошла, и успокоенный Иниго оставляет ее. В эту минуту стучатся в дверь. Нет более никакой надежды на спасение – входит Люсьен.
Радость Люсьена при встрече с Пахитой – и ужас Пахиты, понявшей, что человек, которому грозит гибель – Люсьен...
Иниго с притворным подобострастием благодарит его за эту честь. Совсем другое заметно во всех движениях, во всех знаках Пахиты –она как бы спрашивает: «Зачем ты здесь? Зачем идешь на погибель?» В ответ Люсьен показывает ей якобы ею присланный букет. Пахита отрицает – но напрасно: Люсьен не верит и не понимает ее. Иниго приказывает Пахите прислуживать гостю. Люсьен отдает саблю Иниго, а Пахите – плащ. Пахита как бы нечаянно накидывает его на голову Иниго и объясняет Люсьену, какая опасность ему угрожает, но Люсьен не верит ей: он смотрит на нее и думает лишь о ней, чуждый всяких опасений. Между тем Иниго предлагает ужин Люсьену и, уходя, распоряжается об оном, потом уводит с собой Пахиту, которая, удаляясь, не перестает делать знаки Люсьену быть осторожным и готовым к опасности.
Люсьен остается один и замечает, что действительно есть что-то странное и подозрительное и в самом жилище, и в его хозяине; он идет к окну – оно заперто, к дверям – то же самое. Здесь он вспоминает, что у него взяли саблю; он ищет ее, но она спрятана. Пока он думает о средствах защиты, в комнату снова входят.
Пахита входит первая с приборами и тарелками. За ней – Иниго. Накрывают ужин. Иниго хочет уйти, Пахита подает знак Люсьену удержать его и ни на минуту не терять из виду. Люсьен заставляет Иниго остаться и поужинать с ним. После длинных церемоний Иниго соглашается. Иниго наливает стакан вина Люсьену, Пахита делает знак, что он может пить – Люсьен слушается. Между тем Пахита, прислуживая, успевает украсть у Иниго пистолеты и ссыпать порох с полок. Иниго, не замечая этого и видя одни только ласки и услужливое обращение Пахиты, предлагает ей потанцевать при Люсьене. Пока он ходит за кастаньетами, молодые люди успевают дать друг другу несколько предупредительных знаков. Вернувшись, Иниго выливает остаток бутылки в стакан Люсьена, тогда как его еще полон, и, как бы вспомнив что-то, бьет себя по лбу, идет к шкафу и вынимает оттуда отравленную бутылку будто бы самого лучшего вина, которым он хочет угостить молодого офицера. Пахита делает знак Люсьену, что эта бутылка отравлена. Иниго, налив, приглашает выпить, Люсьен отказывается. В это время Пахита роняет тарелки. Иниго оборачивается и с гневом идет посмотреть, что разбито, а Пахита между тем успевает передвинуть стаканы. Все успокаивается, но роли меняются. Теперь уже Люсьен приглашает Иниго выпить с ним вместе, залпом. Иниго, не подозревая ничего, соглашается. После чего в полной уверенности, что его замысел удался как нельзя лучше, он приглашает танцевать Пахиту и танцует с ней цыганский танец. Во время танца Пахита успевает дать знать Люсьену и о числе убийц, и о часе, назначенном для убийства. Мало того, она приказывает ему притвориться, будто бы он засыпает. Люсьен повинуется, и Иниго торжествует, считая, что соперник в его руках, но вдруг он сам останавливается, зевает и невольно закрывает глаза. Напрасно он старается противостоять действию сонного зелья – он расстегивает платье и роняет медальон, который тотчас же поднимает Пахита. Иниго шатаясь идет к столу, падает на стул и засыпает. Тогда Пахита дает знать Люсьену, что нельзя терять ни минуты, и подробно объясняет ему сложившуюся ситуацию. Люсьен хватает пистолеты, но – увы – на полках нет пороха. Люсьен ищет свою саблю, находит, но что он может сделать против четырех убийц, вооруженных пистолетами! Между тем бьет полночь, и дверь камина начинает поворачиваться. Пахита хватает Люсьена за руку, бежит с ним к двери; они прислоняются к ней и с ее поворотом исчезают из комнаты – они спасены. Между тем появляются убийцы и, приняв Иниго за Люсьена, убивают его.

Действие второе

Великолепная зала в доме французского коменданта Сарагоссы. Архитектура мавританская, с украшениями эпохи императорства. Большой портрет с фигурой во весь рост в офицерском мундире на первом плане залы. Бал в традициях того времени. Военные всех чинов и лет, придворные всех классов и обоего пола, в самых блистательных мундирах и костюмах эпохи императорства. Кроме французов, видно и несколько испанцев в национальной одежде.
Граф д"Эрвильи выходит со своей будущей невесткой и ее отцом – губернатором. Старушка графиня удивляется отсутствию Люсьена. Граф успокаивает ее и уговаривает не тревожиться. По его желанию кадриль начинается. Старушка волнуется, и на этот раз граф разделяет ее опасения. Но вдруг толпа расступается, появляется Люсьен, ведя за руку Пахиту. Рассказ Люсьена об опасности, которой он избежал, возбуждает не только всеобщее удивление и радость, но и ужас губернатора. Между тем Люсьен объявляет, кому обязан своим спасением и какими чувствами они исполнены друг к другу. Люсьен просит не препятствовать их соединению, но Пахита сама не желает этого, понимая разницу их положения в обществе. Она рада уже тому, что успела спасти Люсьена, и хочет удалиться. Люсьен удерживает ее, но в случае возражения сам готов всюду следовать за ней. Граф и старушка графиня стараются уговорить Люсьена, тем более что губернатор здесь и готов уже требовать исполнения данного ими слова женить Люсьена на его сестре Серафине. Но ужас! Пахита всматривается в губернатора и явно узнает в нем незнакомца, подговорившего Иниго на убийство. Смущение губернатора еще больше убеждает всех в этом, его арестовывают и уводят. Серафина следует за ним. Пахита все еще не соглашается на предлагаемое ей счастье, но, желая снова удалиться, она замечает на стене портрет, всматривается в него, вынимает свой медальон, сличает иего с портретом, и – о радость! – этот портрет – портрет ее отца, брата графа д"Эрвильи, а она сама – тот самый ребенок, который был спасен во время страшного преступления 1795 года и воспитан в цыганском таборе Иниго. Генерал целует Пахиту. Старушка уводит ее. Пахита переодевается. Генерал дает знак, и бал продолжается.