В романе Пушкина «Евгений Онегин» есть один незримо-заочный персонаж, которого незаслуженно обходят вниманием. В пятой главе он возникает:
XXII
Но та, сестры не замечая,
В постеле с книгою лежит,
За листом лист перебирая,
И ничего не говорит.
Хоть не являла книга эта
Ни сладких вымыслов поэта,
Ни мудрых истин, ни картин;
Но ни Виргилий, ни Расин,
Ни Скотт, ни Байрон, ни Сенека,
Ни даже Дамских Мод Журнал
Так никого не занимал:
То был, друзья, Мартын Задека, 33
Глава халдейских мудрецов,
Гадатель, толкователь снов.
XXIII
Сие глубокое творенье
Завез кочующий купец
Однажды к ним в уединенье
И для Татьяны наконец
Его с разрозненной Мальвиной
Он уступил за три с полтиной,
В придачу взяв еще за них
Собранье басен площадных,
Грамматику, две Петриады,
Да Мармонтеля третий том.
Мартын Задека стал потом
Любимец Тани... Он отрады
Во всех печалях ей дарит
И безотлучно с нею спит.
XXIV
Ее тревожит сновиденье.
Не зная, как его понять,
Мечтанья страшного значенье
Татьяна хочет отыскать.
Татьяна в оглавленье кратком
Находит азбучным порядком
Слова: бор, буря, ведьма, ель,
Еж, мрак, мосток, медведь, метель
И прочая. Ее сомнений
Мартын Задека не решит;
Но сон зловещий ей сулит
Печальных много приключений.
Дней несколько она потом
Всё беспокоилась о том.
Примечание Пушкина 33: Гадательные книги издаются у нас под фирмою Мартына Задеки, почтенного человека, не писавшего никогда гадательных книг, как замечает Б. М. Федоров.
Некий (можно сказать, Евгений Онегин=о неких, о таинственных неких тут рассказывает) Задека занимает в романе больше места (аж трижды упоминается), чем почивший в Бозе дядя, который «самых честных любил править», т.е. был авторитетом в законе среди определенного рода публики. «Что за комиссия, Создатель?» Что за Задека такой-растакой? Да еще девушка дает за этого Задеку кочующему купцу немалые деньги, и тот становится ее любимцем и «безотлучно с нею спит». Немного странноватая девушка, согласитесь? Пушкин о Задеке говорит, что тот - «глава халдейских мудрецов». В примечании, правда, пугается, что высветил этого халдейского, можно сказать, сионского мудреца, и отмазывается: «этот почтенный человек не писал никогда гадательных книг».
Мартын-то он Мартын и Задека-то он Задека. Да только в пушкинской транскрипции. А так это Мартин Цадик, в переводе с иврита — праведный. Книга была переведена с немецкого, а там эта фамилия пишется Zadek. А это уже больше, чем фамилия, типа: Коган, Рабинович. Скорее, даже не должность или звание, а статус. Через греческий язык пришло как саддукей, но осторожный переводчик перевел эту фамилию не в древнегреческой транскрипции — Саддок, священник царя Давида. Глава синедриона Каифа, преследовавший Христа и апостолов, тоже был саддукеем. Цадок - http://www.eleven.co.il/article/14586
Посмотрим, что нам прокомментируют за Задеку лица пушкиноманской национальности:
Т.е. этот отрывок из романа без еврейской энциклопедии не прочтешь.
Современники, кстати, были осведомлены о Мартыне Задеке, он же — Мартин Цадик. В 1833 г. писатель-романтик А.Ф. Вельтман (1800-1870) издал в трех книгах роман «MMMCDXLVIII год. Рукопись Мартына Задека» (3448 год. Рукопись Мартына Задека). Проф.Егоров Б.Ф. в книге "Российские утопии: Исторический путеводитель" (Спб., «Искусство—СПБ», 2007. — 416 с.) пишет: В предисловии автор объясняет, что Мартын Задек на самом деле — еврейский ученый предсказатель Мартин Цадек, а его дальний предок — Цадэк Мелэх, первосвященник при библейском царе Сауле. Поэтому римские цифры как бы демонстрируют древность публикуемой рукописи. Идейное ядро романа — описание идеального государства будущего, Босфорании, столицы Рима Босфоранского (Константинополя, что ли?) и идеального правителя Иоанна. Но основное содержание романа (большого, в трех частях) — авантюрное, приключенческое. Иоанна свергает разбойник Эол, которого, в свою очередь, свергают, и снова восстанавливается трон Иоанна, следуют умыкания, соблазнения, совращения, деяния разбойников и пиратов... Конечно, в конце торжествует добродетель, но все-таки утопические картины теряются в приключенческой чехарде. Я так понимаю, что после 1833 г. роман Вельтмана больше не издавался.
Сильно солнце нашей поэзии в масонской ложе увлекалось оккультными науками. В русском романе сплошняком идут фактически нерусские герои. «Хорошенькое дело! Хватились — пианины нету»,- как сказала бы Рина Зеленая. Русские няньки да крепостные. А главные герои? "По имени Владимир Ленский, С душою прямо геттингенской" (т.е. с нерусской масонской душой, иностранной по происхождению), "Все дочек прочили своих За полурусского соседа"; Онегин — по сути: "Он фармазон; он пьет одно
Стаканом красное вино". Фармазон — это мутированное франкмасон. И тут еще появляется косноязычная девица Татьяна:
Я должен буду, без сомненья,
Письмо Татьяны перевесть.
Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала,
И выражалася с трудом
На языке своем родном 3-26.
А здесь вообще Пушкин откровенно пишет, что она нерусская:
Татьяна (русская душою,
Сама не зная, почему)
С ее холодною красою
Любила русскую зиму, 5-4
Вокруг этой косноязычной нерусской девицы, спящей с протоколами сионских мудрецов книгой главаря халдейских мудрецов, автор вяжет интригу, собственно, романа.
И здесь школьники делают кощунственный вывод: а немецким-то царям с псевдонимом романовы необходима была клика нерусского дворянства для управления русским быдлом. И здесь уже с В.Г.Белинским не поспоришь: «энциклопедия русской жизни». Которую надо читать временами с еврейской энциклопедией в руках.
=======================================
UPD
Это как раз тот случай, когда уместно напомнить - Позиция и мнение автора могут частично или полностью не совпадать с позицией и мнением редакции
.
Мне нравились его черты.
А. С. Пушкин
Названием романа Пушкин подчеркивает центральное положение Онегина среди других героев произведения. Онегин - светский молодой человек, столичный аристократ, получивший типичное для того времени воспитание под руководством француза-гувернера. Он ведет образ жизни "золотой молодежи": балы, прогулки по Невскому проспекту, посещение театров. Хотя Онегин и учился "чему-нибудь и как-нибудь", он все же имеет высокий уровень культуры. Пушкинский герой - порождение общества, в котором живет, но вместе с тем он и чужд ему. Благородство души, "резкий охлажденный ум" выделяют его из среды аристократической молодежи, постепенно приводят к разочарованию в жизни и интересах светского общества, к недовольству политической и социальной обстановкой:
Нет, рано чувства в нем остыли,Ему наскучил света шум...
Пустота жизни мучает Онегина, им овладевает хандра, скука, и он покидает светское общество, пробуя заняться общественно-полезной деятельностью. Барское воспитание, отсутствие привычки к труду ("труд упорный ему был тошен") сыграли свою роль, и Онегин не доводит до конца ни одного из своих начинаний. Он живет "без цели, без трудов". В деревне Онегин ведет себя гуманно по отношению к крестьянам, но он не задумывается над их судьбой, его больше заботят свои собственные настроения, ощущение пустоты жизни.
Онегин отвергает любовь Татьяны Лариной, одаренной, нравственно чистой девушки, не сумев разгадать глубины ее запросов, своеобразия натуры. Онегин убивает своего друга Ленского, поддавшись сословным предрассудкам, испугавшись "шепота, хохотни глупцов", В подавленном состоянии духа ("в тоске сердечных угрызений") Онегин покидает деревню и начинает странствия по России. Эти странствия дают ему возможность полнее увидеть жизнь, понять, сколь бесплодно растратил он свои годы.
Онегин возвращается в столицу и встречает ту же картину жизни светского общества. ("Он возвратился и попал, как Чацкий, с корабля на бал"). В нем вспыхивает любовь к Татьяне - теперь уже замужней женщине. Татьяна отвергает любовь Онегина. В великосветской красавице, держащейся с таким холодным достоинством, он не может обнаружить и следов той, прежней Тани. Любовью Онегина к Татьяне Пушкин подчеркивает, что его герой способен к нравственному возрождению, что это не охладевший ко всему человек, в нем еще кипят силы жизни. Онегин пишет Татьяне письмо. Раскрывающий душу перед любимой женщиной, он теперь вовсе не похож на того столичного денди, который когда-то прочитал ей "проповедь". Пушкин оставляет своего героя в "злую" для Онегина минуту, после прощальных слов Татьяны: "Я вас прошу меня оставить".
Последнюю главу романа Пушкин сжег, и мы не узнаем дальнейшей судьбы Онегина. Молодой дворянский интеллигент начала XIX века, Евгений Онегин - реалистический тип. Это человек, жизнь и судьба которого обусловлены как его личными качествами, так и определенной общественной средой 18-20-х годов. На образе Онегина Пушкин показал путь, которым шла часть просвещенной интеллигенции. С одной стороны, они отказались прислуживать царизму, критически относились к укладу жизни дворянского общества, с другой - стояли в стороне от общественно полезной деятельности. Это обрекало их на бездеятельность. В Онегине Пушкин показал черты "лишнего человека", которые позже мы увидим в Печорине и других персонажах Лермонтова, Тургенева, Гончарова.
Мне нравились его черты. А. С. Пушкин Названием романа Пушкин подчеркивает центральное положение Онегина среди других героев произведения. Онегин - светский молодой человек, столичный аристократ, получивший типичное для того времени воспитание под руководством француза-гувернера. Он ведет образ жизни «золотой молодежи»: балы, прогулки по Невскому проспекту, посещение театров. Хотя Онегин и учился «чему-нибудь и как-нибудь», он все же имеет высокий уровень культуры. Пушкинский герой - порождение общества, в котором живет, но вместе с тем он и чужд ему. Благородство души, «резкий охлажденный ум» выделяют его из среды аристократической молодежи, постепенно приводят к разочарованию в жизни и интересах светского общества, к недовольству политической и социальной обстановкой: Нет, рано чувства в нем остыли, Ему наскучил света шум... Пустота жизни мучает Онегина, им овладевает хандра, скука, и он покидает светское общество, пробуя заняться общественно-полезной деятельностью. Барское воспитание, отсутствие привычки к труду («труд упорный ему был тошен») сыграли свою роль, и Онегин не доводит до конца ни одного из своих начинаний. Он живет «без цели, без трудов». В деревне Онегин ведет себя гуманно по отношению к крестьянам, но он не задумывается над их судьбой, его больше заботят свои собственные настроения, ощущение пустоты жизни. Онегин отвергает любовь Татьяны Лариной, одаренной, нравственно чистой девушки, не сумев разгадать глубины ее запросов, своеобразия натуры. Онегин убивает своего друга Ленского, поддавшись сословным предрассудкам, испугавшись «шепота, хохотни глупцов», В подавленном состоянии духа («в тоске сердечных угрызений») Онегин покидает деревню и начинает странствия по России. Эти странствия дают ему возможность полнее увидеть жизнь, понять, сколь бесплодно растратил он свои годы. Онегин возвращается в столицу и встречает ту же картину жизни светского общества. («Он возвратился и попал, как Чацкий, с корабля на бал»). В нем вспыхивает любовь к Татьяне - теперь уже замужней женщине. Татьяна отвергает любовь Онегина. В великосветской красавице, держащейся с таким холодным достоинством, он не может обнаружить и следов той, прежней Тани. Любовью Онегина к Татьяне Пушкин подчеркивает, что его герой способен к нравственному возрождению, что это не охладевший ко всему человек, в нем еще кипят силы жизни. Онегин пишет Татьяне письмо. Раскрывающий душу перед любимой женщиной, он теперь вовсе не похож на того столичного денди, который когда-то прочитал ей «проповедь». Пушкин оставляет своего героя в «злую» для Онегина минуту, после прощальных слов Татьяны: «Я вас прошу меня оставить». Последнюю главу романа Пушкин сжег, и мы не узнаем дальнейшей судьбы Онегина. Молодой дворянский интеллигент начала XIX века, Евгений Онегин - реалистический тип. Это человек, жизнь и судьба которого обусловлены как его личными качествами, так и определенной общественной средой 18-20-х годов. На образе Онегина Пушкин показал путь, которым шла часть просвещенной интеллигенции. С одной стороны, они отказались прислуживать царизму, критически относились к укладу жизни дворянского общества, с другой - стояли в стороне от общественно полезной деятельности. Это обрекало их на бездеятельность. В Онегине Пушкин показал черты «лишнего человека», которые позже мы увидим в Печорине и других персонажах Лермонтова, Тургенева, Гончарова.ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН
ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН - главный герой пушкинского романа в стихах, действие которого разворачивается в России от зимы 1819-го до весны 1825 года, (см.: Ю. М. Лотман. Комментарий.) Введен в сюжет сразу, без предисловий и прологов.
Евгений Онегин (гл. 1) едет в деревню к занемогшему дяде; застает его уже умершим, вступает в наследство, два дня наслаждается деревенским покоем, а затем вновь впадает в излюбленное состояние разочарованного денди - хандру. Скуку не способны развеять даже хозяйственные эксперименты в духе времени (замена барщины оброком); одиночество скрашивает только дружба с соседом Владимиром Ленским, молодым поэтом и свободолюбцем, вернувшимся из Геттингенского университета. Евгений Онегин старше Ленского на 8 лет (родился в 1795 или 1796 г.); в отличие от Ленского - изначально разочарован, но не спешит разочаровать Владимира, влюбившегося в соседку, Ольгу Ларину (гл. 2). Ленский вводит Онегина в дом Лариных; сестра Ольги, Татьяна, влюбляется в Евгения и отравляет ему любовное письмо, «скроенное» по лекалу любовного романа, притом предельно искреннее (гл. 3). Евгений тронут, но отказывается поддержать «романную» игру. Он - в соответствии с этимологическим значением своего имени (см. ст.: «Ленский») поступает как благородный светский человек; выдержав паузу, является в дом Лариных и в саду объясняется с неопытной девушкой. Его исповедь, перерастающая в проповедь, по-отечески тепла, но по-отечески и нравоучительна; он готов любить Татьяну «любовью брата» и даже чуть сильней - но не более того (гл. 4).
Наметившийся любовный сюжет кажется развязанным; Евгений живет анахоретом, подражая Байрону, летом плавает ранним утром в ледяной реке, зимой «со сна» принимает ванну со льдом; «с самого утра» играет «на бильярде в два шара». Онегин получает через Ленского приглашение пожаловать на именины Татьяны, 12 января 1821 г. (гл. 5). Здесь, раздраженный полуобмороком Татьяны (он продолжает «читать» ее поведение сквозь романную призму и не верит в непосредственность порыва), Евгений решает подразнить Ленского и приглашает Ольгу (которая через две недели должна выйти за Владимира замуж!) на танец. Танцует с ней вальс, мазурку, «шепчет нежно / Какой-то пошлый мадригал», добивается согласия на котильон - чем вызывает бешеную ревность Ленского (гл. 5). Наутро через соседа-дуэлянта Зарецкого (типовая литературная фамилия бретера) получает от Ленского вызов на дуэль. Отвечает - в соответствии с дуэльным кодексом - безусловным согласием; потом жалеет, но поздно: «<…> дико светская вражда / Боится ложного стыда» (гл. 6, строфа XXVIII). Чуть не проспав и прихватив вместо секунданта слугу-француза Гильо, Онегин является в рощу; начав с 34 шагов, дуэлянты сходятся; Онегин стреляет первым - Ленский убит (гл. 6). Евгений вынужден уехать; так, едва завязавшись, обрывается и нить сюжета светской повести.
Зато любовный сюжет, после ложной развязки 4-й главы, получает неожиданное продолжение, в конце концов восстанавливая и жанровые «декорации» светской повести. После длительного путешествия по России [с июля 1821 г. по август 1824 г.: Москва, Нижний Новгород, Астрахань, Кавказ, Таврида (Крым), Одесса; о маршруте читатель узнает позже, из «Отрывков из Путешествия Онегина», публикуемых в виде «приложения» пропущенной главы к основному тексту романа] двадцатишестилетний Онегин на светском рауте встречает Татьяну, вышедшую замуж за «важного» генерала и ставшую московской княгиней. Он потрясен переменой, произошедшей с нею. Зеркально повторяя сюжетный «ход» самой Татьяны, влюбленный Онегин отправляет ей письмо, другое, третье и не получает ответа - лишь гнев в ее глазах и «крещенский холод» при встрече в «одном собранье». Потеряв голову, Онегин едет к Татьяне без предупреждения; застает ее за чтением своего письма; выслушивает слезную проповедь («Я вас люблю <…>/ Но я другому отдана; / Я буду век ему верна»); стоит «как… громом поражен», - и в этот момент раздается «шпор незапный звон» Татьяниного мужа. Кульминация заменяет развязку; финал открыт; читатель расстается с героем на крутом переломе его судьбы (гл. 8).
Имя. Литературная родословная. Дав герою имя Евгений и фамилию Онегин, Пушкин сразу вывел его за пределы реального, жизненного пространства. Со времен Кантемира (вторая сатира; здесь и далее см.: Ю. М. Лотман. Комментарий) имя Евгений сатирически связывалось с литературным образом молодого дворянина, «пользующегося привилегиями предков, но не имеющего их заслуг» (ср. образ Евгения Негодяева в романе А. Е. Измайлова «Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества», 1801). Фамилия Онегин - равно как и Ленский - подчеркнуто «вымышленная»: дворянин мог носить топонимическую (реже - гидронимическую) фамилию только в том случае, если топоним указывал на его родовое владение, а крупные реки не могли полностью протекать в пределах родовых вотчин. (По той же модели, восходящей к опыту русской комедии XIX в., но с оглядкой именно на Пушкина, будут построены фамилии Печорин - у Лермонтова, Волгин - у Бестужева-Марлинского и др.) Едва дав герою «литературное» прозвание, Пушкин тут же соотнес его с живыми людьми 1820-х годов: Евгений знаком с Кавелиным, он «второй Чедаев»; на дружеской ноге и с Автором романа [хотя образ Автора (см. ст.), в свою очередь, лишь условно совпадает с личностью Пушкина]. Но, связав Евгения Онегина с живой жизнью, Пушкин отказался проводить параллели между его судьбой и судьбами реальных людей, «прототипов» (правда, впоследствии предпринимались попытки указать в этой связи на А. Н. Раевского, саркастического знакомца Пушкина периода южной ссылки и др.). «Второй Чедаев» отражен в многочисленных литературных зеркалах, подчас взаимоисключающих. Онегин сравнивается то с авантюрным героем романа Ч. Метьюрина «Мельмот-скиталец» (также начинающегося поездкой Мельмота к больному дяде), то с разочарованным Чайлд Гарольдом Дж. Г. Байрона, то с Грандисоном (таким видит его Татьяна; Автор с ней не согласен), то с Чацким из «Горя от ума», то с Ловласом. В подтексте - с Паоло, возлюбленным Франчески из «Божественной комедии» Данте, то с «пиитом» из стихотворения «Богине Невы» М. Н. Муравьева. Так достигается замечательный оптический эффект: образ героя свободно перемещается из жизненного пространства в литературное и обратно; он ускользает от однозначных характеристик.
Автор и герой. Во многом это объясняется и подвижностью авторского отношения к герою. Оно меняется не только от главы к главе (роман печатался отдельными выпусками по мере написания; замысел менялся по ходу работы), но и в пределах одной главы. Судя по первой из них, в Евгении Онегине должен был узнаваться тип современного Пушкину (практически одно поколение!) петербуржца, получившего домашнее «французское» воспитание, поверхностно образованного [знание латыни, чтоб «эпиграфы разбирать», анекдотов (т. е. забавных случаев из мировой истории, имевших место в действительности или по крайней мере правдоподобных); неумение отличить «ямб от хорея»], зато постигшего «науку страсти нежной». Онегин «жить торопится и чувствовать спешит». (Распорядок его дня в 1-й главе полностью соответствует традиции светского времяпрепровождения: позднее, за полдень, пробуждение; занятия в «модном кабинете», прогулка по бульвару; дружеский ужин; театр; бал.) Затем он разочаровывается во всем и охладевает душой ко всему; попытки заняться писательством ни к чему не приводят. Евгения Онегина охватывает модная английская болезнь - сплин («русская хандра»).
В начале 1-й главы Автор готов сблизить онегинскую разочарованность с разочарованностью оппозиционной молодежи из круга преддекабристского «Союза благоденствия». (Евгений читает Адама Смита; его равнодушие к поэзии уравновешено вниманием к политической экономии; его модный туалет, франтовство и повесничанье по-чаадаевски отдают фрондерством.) Но к концу главы психологические мотивировки образа меняются; разочаровавшись в наслаждениях света, Онегин не становится «серьезным» бунтарем; причина его томления - душевная пустота; его внешний блеск указывает на внутренний холод; его язвительные речи свидетельствуют не столько о критическом взгляде на современный мир, сколько о презрительности и высокомерии. «Байронический» тип поведения лишается романтического ореола. Автор, поспешивший записать Евгения Онегина в свои приятели, постепенно дистанцируется от него, чтобы в конце концов признаться: «Всегда я рад заметить разность / Между Онегиным и мной».
Мало того, «серьезная» точка зрения на Евгения Онегина как на оппозиционера передоверена глуповатым провинциальным помещикам, его соседям по дядиному имению (где-то на северо-западе России, в семи днях езды «на своих» из Москвы, т. е. в глуши, подобной Михайловскому). Только они способны считать Евгения Онегина «опаснейшим» чудаком и даже фармазоном. Автор (и читатель) смотрит на него иным, все более трезвым взглядом. Что в той же мере отдаляет Автора от Онегина, в какой и заново сближает его с героем, - но на ином уровне.
Евгений Онегин, Татьяна и Ленский. Постепенно к этому взгляду должна прийти и Татьяна, которая (будучи, как всякая уездная барышня, читательницей романов) сама, с помощью воображения, привносит в равнодушный облик Онегина черты «модного тирана», по характеристике Автора, - таинственно-романтические. То он ей кажется спасителем Грандисоном, то искусителем Ловласом, то демоническим разбойником, главарем шайки, балладным злодеем (таким он входит в ее сон; см. ст. «Татьяна»), Именно в такого, литературного Евгения влюбляется она без памяти; именно такому, литературному Онегину адресует она свое любовное письмо, ожидая от него литературной же реакции. («Спасительной» или «искусительной» - это уж как получится.) Онегин, хотя и тронут письмом, действует как хорошо воспитанный светский человек - и только; это Татьяну устроить никак не может. Однако Евгений не в состоянии измениться. Как светский человек, он дразнит Ленского мнимым увлечением Ольгой; как светский человек, холодно принимает вызов (при том, что смертельную обиду другу нанести совсем не хотел и драться с ним не желает); как светский человек, убивает своего приятеля-антипода. Не из жестокости (над мертвым Ленским он стоит «в тоске сердечных угрызений»), а по обстоятельствам. И когда после отъезда Онегина в Петербург Татьяна попадает в его деревенский кабинет, всматривается в детали (груды книг, портрет лорда Байрона, столбик с чугунной куклой Наполеона), пытается его глазами читать романы, - скорее всего, «Рене» Шатобриана и «Адольфа» Б. Констана (см.: Ю. М. Лотман. Комментарий), следя за резкими отметками холеного онегинского ногтя на полях, то ее точка зрения на Евгения Онегина сближается с авторской. Он - не «созданье ада иль небес», а, может статься, всего лишь пародия на свою эпоху и свою среду.
Герой, презирающий мир за его пошлость, противопоставляющий свое поведение старомодной норме, вдруг оказывается предельно несамостоятельным; и то, что приговор вынесен Татьяной, по-прежнему любящей Онегина, - особенно страшно.
В таком эмоциональном «ореоле» герой появляется перед читателем и в 8-й главе. (Промежуточное звено онегинской судьбы, способное вновь резко осложнить его образ - «Отрывки из Путешествия», - пропущено, перенесено в конец романа.) Теперь уже не Автор, не Татьяна, но пушкинская Муза пытается разгадать загадку Евгения Онегина - сплин или «страждущая спесь» в его лице? Какую маску он носит теперь? Мельмота? Космополита? Патриота? Но в том-то и дело, что психологическому портрету героя предстоит претерпеть еще одну существенную перемену.
Встреча с Татьяной заставляет что-то шевельнуться в глубине «души холодной и ленивой»; эпитет, который однажды уже был закреплен за поэтичным Ленским, в начале 8-й главы как бы ненароком применен к Онегину («безмолвный и туманный»). И эта «переадресовка» эпитета оказывается неслучайной и вполне уместной. Продолжая зависеть от «законов света» (любовь к Татьяне тем сильнее, чем слаще запретный плод и чем неприступнее молодая княгиня), Онегин тем не менее открывает в своей душе способность любить искренне и вдохновенно - «как дитя». Письмо (которое он пишет по-русски, в отличие от Татьяны, писавшей по-французски) одновременно и светски-куртуазное, дерзко адресованное замужней женщине, и предельно сердечное:
Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан.
Но так и быть: я сам себе
Противиться не в силах боле;
Все решено: я в вашей вол
И предаюсь моей судьбе.
Недаром Пушкин вводит в это письмо парафраз своего собственного стихотворения о покое, счастье и воле: «На свете счастья нет…» (условно датируется 1834 г.).
И когда, не получив ответа, Онегин в отчаянии принимается читать без разбора, а затем пробует сочинять - это не просто повтор эпизодов его биографии, о которых читатель знает из 1-й главы. Тогда (равно как и в деревенском кабинете) он читал «по обязанности» - то, что «на слуху», подражая духу времени. Теперь он читает Руссо, Гиббона и других авторов, чтобы забыться в страдании. Причем читает «духовными глазами / Другие строки» (строфа XXXVI). Ранее он пробовал писать от скуки, теперь - от страсти и, как никогда, близок к тому, чтобы действительно стать поэтом, подобно Ленскому или даже самому Автору. И последний поступок Евгения, о котором читатель узнает - незваный визит к Татьяне, - столько же неприличен, сколько и горяч, откровенен.
Пустота начала заполняться - не легковесным свободомыслием, не поверхностной философией, но непосредственным чувством, жизнью сердца. Именно в этот миг Онегину суждено пережить одно из самых горьких потрясений своей жизни - окончательный и бесповоротный отказ Татьяны, которая преподает тайно любимому ею Евгению нравственный урок верности и самоотверженной силы страдания. Этот отказ перечеркивает все надежды Евгения на счастье (хотя бы и беззаконное!), но производит в нем такой переворот чувств и мыслей, который едва ли не важнее счастья:
Она ушла. Стоит Евгений,
Как будто громом поражен.
В какую бурю ощущений
Теперь он сердцем погружен!
Но шпор незапный звон раздался,
И муж Татьянин показался,
И здесь героя моего,
В минуту, злую для него,
Читатель, мы теперь оставим,
Надолго… навсегда. <…>
(Строфа XLVIII)
Евгений Онегин замирает на границе, где завершается замкнутое романное пространство и начинается пространство самой жизни. Восприятие онегинского образа оказалось поэтому необычайно противоречивым - как восприятие живого, постоянно меняющегося человека.
В процессе публикации романа отдельными главами смещалось отношение к образу Евгения Онегина у писателей декабристского круга; ожидание того, что Пушкин «выведет» второго Чацкого, контрастно противопоставленного свету и обличающего общество (А. А. Бестужев), не оправдалось: «франт», поставленный в центр большого романа, казался фигурой неуместной; близкой к бестужевской точки зрения на Евгения Онегина придерживался К. Ф. Рылеев. Молодой И. В. Киреевский, еще не ставший славянофилом, но имевший внутреннюю склонность к почвенничеству, определил Онегина как пустоту, у которой нет определенной физиономии («Нечто о характере поэзии Пушкина», 1828). В более поздней (1844–1845) оценке В. Г. Белинского Евгений Онегин - эпохальный тип, в котором отразилась российская действительность; «эгоист поневоле», трагически зависимый от «среды». Как тип «лишнего человека» воспринимала Онегина не только «натуральная школа», но и писатели поколения М. Ю. Лермонтова (типологическое родство Печорина с Онегиным). В «Пушкинской речи» Ф. М. Достоевского (1880) Онегин полемически определен как тип европейского «гордеца», которому противостоит образ русской смиренницы Татьяны Лариной; тема «наполеонизма» Онегина, лишь кратко намеченная Пушкиным, разрастается до общефилософского масштаба.