Г. В. БУРМЕНСКАЯ

Рассматривается актуальность исследований вариативности, многообразия и специфичности индивидуальных форм нормативного развития детей в онтогенезе. Обосновывается необходимость типологического анализа динамики, характеризующей индивидуальные особенности психического развития, и создания дифференциальной психологии развития как особого раздела возрастной психологии. В качестве основы для построения типологической картины онтогенеза предлагается использовать базовые психологические новообразования последовательных возрастных стадий.

Ключевые слова : онтогенез, нормативное развитие, возрастные и индивидуальные различия, типологический анализ, психологические новообразования.

Теоретическим основанием изучения различных сторон психического развития детей и подростков в возрастной психологии традиционно служит системная модель периодизации онтогенеза, созданная усилиями нескольких поколений отечественных психологов и называемая периодизацией Выготского–Леонтьева–Эльконина , , . Раскрывая центральное психологическое содержание последовательных онтогенетических стадий, ведущие формы деятельности, а также систему макро - и микросоциальных условий, необходимых для осуществления Нормативного Развития ребенка, данная периодизация в то же время является незаменимой теоретической базой для практической деятельности психологов, работающих в сферах образования, здравоохранения, консультирования.

Но задавая главные ориентиры в решении разнообразных практических проблем в развитии детей, данная периодизация не содержит каких-либо указаний на Вариативность конкретных форм осуществления нормативного развития , не показывает многообразия линий формирования личности ребенка. Между тем в своей практической деятельности психолог всегда имеет дело не с нормативным развитием как таковым, а с его конкретными, индивидуализированными, а нередко и весьма специфическими формами.

Данное противоречие практикующие психологи сегодня вынуждены разрешать самостоятельно - на основе личного опыта и интуиции, что не может исключить ни значительных трудностей, ни ошибок и неудач. Таким образом, актуальность исследований дифференциального аспекта возрастного развития диктуется прежде всего наиболее насущными потребностями психологической практики.

Однако и с точки зрения логики развития самой возрастной психологии следует признать назревшей задачу создания специального ее раздела,

Отображающего колоссальную вариативность, многообразие и специфичность форм

Теоретическим основанием изучения различных сторон психического развития детей и подростков в возрастной психологии традиционн 2

Индивидуального развития в онтогенезе. Полагаем, что этот особый раздел возрастной психологии следовало бы назвать Дифференциальной психологией развития , .

Действительно, до недавнего времени главной задачей возрастной психологии развития считалось установление общих закономерностей онтогенеза. В центре внимания было изучение характеристик возрастных стадий и механизмов перехода, приложимых к большинству нормально развивающихся детей. При этом и в отечественной, и в зарубежной психологии сосредоточение исследователей на поиске закономерностей развития сопровождалось, по их собственному признанию, сознательным отвлечением от индивидуальной вариативности тех конкретных форм, в которых только и могут реализовываться любые закономерные связи , .

Сказанное не означает, что в отечественной возрастной психологии нельзя найти примеров исследования индивидуальных особенностей детей. Напротив, в классических работах Д. Б. Эльконина , Л. И. Божович и ее сотрудников , , М. И. Лисиной , Н. С. Лейтеса и многих других психологов проблема «соотношения возрастных и индивидуальных особенностей» поднималась как одна из центральных для понимания детского развития. Конкретные исследования в этом направлении, проведенные в 1960–1970-х гг., затронули такие сферы развития, как познавательная деятельность, общение, некоторые стороны личностного развития детей. Однако при этом центр внимания психологов практически всегда оставался в русле поиска возрастных характеристик, а исследование индивидуальных особенностей отходило на второй план, выполняя роль конкретных иллюстраций проявления возрастных закономерностей.

Тем не менее начиная с 1980-х и особенно 1990-х гг. внимание к индивидуальным особенностям развития стало заметно возрастать. Сначала эта тенденция коснулась наиболее проблемных детей - так называемых трудных, педагогически запущенных, неуспевающих, детей с акцентуациями характера, отклоняющимися формами поведения и т. д. В дальнейшем она стала распространяться на все более разнообразные варианты собственно нормального развития, которое, как известно, вовсе не исключает трудностей и проблем ( , , , и др.).

Но само по себе расширение исследований в этой области не привело к качественному сдвигу в общем состоянии проблемы онтогенеза индивидуальных различий. Исследования индивидуальных или групповых особенностей, часто продиктованные чисто практическими целями, в результате дают сведения о тех или иных относительно самостоятельных симптомокомплексах. Как следствие полученные данные остаются по большей части фрагментарными, а их связь с возрастной логикой развития не раскрывается. Таким образом, в отсутствие единой методологии исследований онтогенеза индивидуальных различий накопление ценных, но все же чисто эмпирических и не связанных друг с другом данных о проявлении тех или иных индивидуально-психологических свойств у детей, естественно, не могло привести к некой общей картине вариантов развития - картине, способной служить концептуальной основой для анализа многообразных проблем конкретного ребенка.

Следует признать, что изучение индивидуальных различий в онтогенезе приводит исследователей к постановке особых методологических проблем, поскольку требует сочетания Дифференциально-психологического Анализа с прослеживанием Динамики Изменения индивидуальных особенностей в процессе развития ребенка на последовательных возрастных стадиях. Что же касается сегодняшнего положения дел, то, несколько огрубляя, можно сказать, что возрастная психология дает общую картину

Теоретическим основанием изучения различных сторон психического развития детей и подростков в возрастной психологии традиционн 3

Онтогенетического развития без учета Вариативности Его реальных форм, тогда как дифференциальная психология показывает многообразие индивидуально-психологических различий преимущественно Вне их развития , без учета яркой возрастной динамики их изменений (за отдельными и достаточно редкими исключениями).

Принципы классической дифференциальной психологии (основательное изложение которых лишь сравнительно недавно появилось в отечественной психологии - см. , ), хотя и дают важные ориентиры для исследования индивидуальных различий, но, естественно, совершенно недостаточны применительно к онтогенезу, поскольку традиционно предназначены для исследования индивидуально-психологических особенностей вне контекста их генезиса и возрастного развития. Каким же образом можно представить себе общие черты методологически обоснованного (а не эмпирического) подхода к исследованию онтогенеза индивидуальных различий?

Мы полагаем, что содержательные основания для выделения и анализа индивидуальных вариантов развития в онтогенезе необходимо искать в возрастных вехах нормативного развития, т. е. в основных Новообразованиях Возрастных стадий. Это значит, что опираясь на методологию системного подхода и понятие психологического возраста как на единицу анализа онтогенеза , логично принять в качестве исходного момента разработанную в отечественной психологии схему возрастной периодизации развития, поскольку в ней зафиксированы главнейшие вехи нормативного хода развития (в виде новообразований). В таком случае специфика возрастно-психологического подхода к дифференциальному аспекту развития ребенка будет заключаться в том, чтобы проанализировать все наиболее значительные возрастные новообразования с целью определения тех качественно специфических форм, в которых они возникают.

Иначе говоря, суть подхода основывается на положении, что важнейшие возрастные новообразования формируются в индивидуально-типической форме. Именно определение таких форм и может, на наш взгляд, стать решающим звеном, которое свяжет абстрактно-возрастные закономерности со своеобразием развития в каждом конкретном, индивидуальном случае. Можно полагать, что возрастная психология развития будет принципиально неполной и недостаточной системой знаний об онтогенезе до тех пор, пока не будут описаны основные типы, формы, варианты развития всех важнейших психологических новообразований, а уже на их основе - и многообразие индивидуальных особенностей.

Таким образом, существующий в настоящее время колоссальный Разрыв Между закономерностями развития, отображенными в периодизации, с одной стороны, и картиной развития конкретного ребенка - с другой, как подсказывает опыт дифференциальной психологии, психологии личности и некоторых других областей (см., например, недавние исследования Е. Д. Хомской и ее сотрудников - ), должен быть заполнен Типологической картиной Индивидуальных вариантов развития в онтогенезе.

Следует признать, что сама идея типологического анализа индивидуальной вариативности развития в онтогенезе вовсе не нова. В частности, вполне определенно такая задача была поставлена еще Л. С. Выготским, который в своей программной для возрастной психологии работе «Диагностика развития и педологическая клиника трудного детства» (1931/1983) писал о необходимости «вместо статической, абстрактно построенной типологии создать Динамическую типологию » (курсив наш. - Г. Б.) развития ребенка . Однако непосредственного продолжения эта мысль Л. С. Выготского не получила до сих пор, в отличие, например, от яркого воплощения идей

Теоретическим основанием изучения различных сторон психического развития детей и подростков в возрастной психологии традиционн 4

Типологического анализа в

Отечественной дифференциальной психофизиологии ( , и др.).

Если обратиться к исходному методологическому значению понятия «типология», то мы увидим, что это не только некоторая классификация и описание, но прежде всего метод научного познания, процедура. Суть типологии - в анализе и систематизации исследуемых объектов или свойств в соответствии с некой идеализированной моделью, выражающей их качественную определенность. При этом типология не ограничивается структурным анализом системы, она призвана отображать систему в ее развитии, что особенно актуально для возрастной психологии. Типология, основанная на раскрытии Генетических отношений , может служить не только средством решения узко практических задач, но и средством построения подлинно теоретического объяснения. Что в таком случае может стать основанием для типологии психического развития ребенка (точнее, типологий, поскольку сложный развивающийся объект предполагает множество типологических описаний, а не одно)?

С точки зрения возрастной психологии, такой функции наиболее адекватны важнейшие возрастные новообразования. Мы полагаем, что именно основные формы реализации нормативных новообразований оказываются тем решающим звеном, установление которого и может в конечном счете привести нас к пониманию общего в его конкретном, единичном воплощении, т. е. в личности ребенка. Подчеркнем, что формально любое новообразование может быть положено в основу типологии, но не каждое, а только действительно центральное для той или иной возрастной стадии новообразование может придать своеобразие всему ходу развития ребенка, в какой-то мере направить его по определенному пути.

Если с этих позиций рассмотреть богатейшее фактическое наследие возрастной

Психологии развития, то уже в нем можно найти отдельные подтверждения в пользу

1 Плодотворности типологического подхода , , , , , . Эти

Исследования роднит одна существенная черта: описываемые в них типы суть не что

Иное, как качественно своеобразные формы реализации важнейших нормативных

Образований (чувства взрослости подростка, эмоциональной привязанности младенца к

Матери, операциональных структур интеллекта младшего школьника и др.). Такие

Типологии хотя бы в первом приближении отвечают идее раскрытия генетических связей

В развитии и одновременно служат ориентации на важные с практической точки зрения

Варианты развития детей и характерные для них проблемы.

В то же время названные типологии следует отличать от внешне подобных им Эмпирических типологий , хотя значение последних для понимания отдельных аспектов развития ребенка тоже нельзя недооценивать. По сути дела, любое исследование реального многообразия индивидуальных проявлений изучаемого психологического свойства неизбежно приводит к попыткам их упорядочения и систематизации. В эмпирических типологиях описание различных проявлений психологических свойств и вариаций развития, как правило, базируется либо на отдельном признаке, либо на совокупности разнородных признаков ( , , и др.).

Подчеркивая важную роль новообразований как оснований для построения собственно психологических типологий, нельзя не признать, что такой подход не может быть единственно возможным. Практика психологического консультирования показывает, что среди всего множества неблагоприятных вариантов развития детей (в

Теоретическим основанием изучения различных сторон психического развития детей и подростков в возрастной психологии традиционн 5

Рамках широко понимаемой нормы) заметное место занимают такие, в которых первоисточником

Своеобразия выступают не психологические, а, например, нейрофизиологические особенности. Естественно, что такие типологии также крайне необходимы, поскольку могут существенно прояснить природу трудностей в обучении и психическом развитии достаточно многочисленной категории детей, у которых отсутствуют клинические формы нарушений, но чье развитие, тем не менее, осложнено, поскольку протекает в условиях своеобразно измененного церебрального системогенеза .

Таким образом, типологии, основанные на возрастных новообразованиях, конечно же, не исключают типологий развития в онтогенезе, построенных на иных основаниях, но и сами они не должны подменяться схемами, привнесенными из других (пусть и близких к возрастной психологии развития) дисциплин. Между тем из-за недостаточной разработанности ряда проблем в область возрастно-психологического знания проникают и достаточно широко распространяются типологии из смежных дисциплин. Наиболее ярким примером здесь может служить получившая большую известность концепция акцентуаций характера А. Е. Личко . Под ее мощным влиянием проблема формирования характера в детском возрасте представлена в литературе по детской психологии (особенно ориентированной на практических психологов) почти исключительно на основе клинической, а не психологической систематики типов акцентуаций. При этом акцентуации как «краевые варианты нормы» воспринимаются в качестве ориентиров для описания всего диапазона нормы, поскольку достаточно внятная дифференциация характерологических типов с позиции возрастно-психологического анализа отсутствует.

С целью иллюстрации применения представленного выше типологического подхода остановимся кратко на результатах двух объемных экспериментальных исследований. Первое из них, проведенное мною совместно с Н. С. Чернышевой (1997), было посвящено становлению Характерологических особенностей У детей младшего школьного возраста.

В качестве ключевого основания для выделения типов характерологических различий у детей было взято такое важное возрастное новообразование в сфере общения старшего дошкольника, описанное Г. А. Цукерман, как «способность к согласованным действиям с учетом позиции другого» . Проведенное лонгитюдное исследование показало, что эта способность, рождающаяся внутри совместной игровой и других видов деятельности дошкольника, уже к началу младшего школьного возраста может принимать три качественно разные формы. Первая форма выражается в умении и готовности соглашаться с партнером по общению, принимать его требования и подчиняться ему. Вторая характеризуется готовностью возражать, настаивая на своей позиции. Третья форма связана с готовностью уйти от ситуации активного взаимодействия, не уступая партнеру, но и не отстаивая свою позицию .

Первая форма была названа Уступчивой ; вторая - Доминирующей ; третья - Отстраненной . Каждой форме отвечает свой Ведущий способ взаимодействия . При этом дети с адекватным поведением достаточно гибко применяют все три способа взаимодействия. Однако в случае достаточной выраженности (заостренности) характерологических особенностей обнаруживается более или менее стабильное преобладание одного из способов.

Системообразующая функция ведущего способа взаимодействия проявилась здесь в

Теоретическим основанием изучения различных сторон психического развития детей и подростков в возрастной психологии традиционн 6

Формировании специфических симптомокомплексов поведения, а также в характерных особенностях мотивации, самосознания и наиболее типичных трудностях, возникающих у детей названных характерологических групп в учебной деятельности и общении со сверстниками и взрослыми. При этом специфика трудностей этих детей диктовалась своеобразием их мотивационно-10

Потребностной сферы. Например, уступчивый тип поведения делал детей крайне зависимыми от психологического климата обучения, а их направленность на общение преобладала над интересом к собственно учебной деятельности. В случае доминирующего типа поведения господствовали мотивы самоутверждения, часто искажавшие систему учебной мотивации и создававшие почву для конфликтных взаимоотношений с окружающими. Наконец, отстраненный тип поведения отличался наименее развитой потребностью в личностном общении, что приводило к тому, что в условиях массового обучения отстраненные дети более других были склонны испытывать чувство психологического напряжения и дискомфорта.

Существенно, что наряду со специфическими для каждого характерологического типа трудностями был установлен и ряд общих для них «уязвимых мест»: сложность и длительность адаптации к новым условиям; негибкость поведения в непривычных условиях; недостаточная активность в приобретении опыта сотрудничества со взрослым, выполняющим социальные функции, и в использовании разных образцов взаимодействия; рост агрессивности в условиях, препятствующих привычному реагированию; неумение устанавливать равноправные отношения со сверстниками; селективность в самовосприятии, сужающая возможности адекватного поведения в ситуациях, которые затрагивают самооценку и др. Двухлетнее лонгитюдное прослеживание динамики названных характерологических типов показало, во-первых, их относительную устойчивость в период обучения в начальной школе и, во-вторых, частичную трансформацию в период перехода к подростковому возрасту .

Конечно, представленная в этом исследовании трехвекторная типология развития характера не раскрывает (и не может исчерпывающе раскрыть) всех сторон сложного содержания характерологического развития. Однако она проясняет некоторые весьма существенные, коренные черты характера ребенка и в то же время показывает их внутреннюю прототипическую связь с известными характерологическими типами, обнаруживаемыми у взрослых . Тем самым намеченная типология связывает общее, нормативное новообразование в сфере деятельности общения (включая ее мотивацию и способы осуществления) со своеобразием формирующейся индивидуальности. В практическом плане типологический анализ ориентирует стратегию диагностического обследования, а также подсказывает векторы условно-вариантного прогноза, всегда предстающего в виде древа (веера) возможных линий дальнейшего развития ребенка, зависящего, с одной стороны, от реализованной формы новообразования, а с другой - от характера складывающихся условий, прежде всего особенностей социальной ситуации развития .

Другое экспериментальное исследование в русле типологического подхода проводилось мною совместно с И. В. Забегайловой (2000) и представляло собой попытку применения данного метода анализа к динамике психического развития детей с выраженными особенностями произвольной регуляции.

Известно, что изучение возрастных закономерностей становления произвольности

Теоретическим основанием изучения различных сторон психического развития детей и подростков в возрастной психологии традиционн 7

Показало, что как важнейшее новообразование произвольная регуляция поведения впервые возникает к концу дошкольного возраста, а затем - уже в младшем школьном возрасте - становится центральным аспектом преобразования не только поведения, но и психических процессов. В результате развиваются произвольные формы памяти, внимания, мышления; произвольной становится и организация деятельности ребенка ( , , , и др.). Однако на практике данная нормативная картина становления произвольности оборачивается исключительно широким спектром индивидуальных различий между детьми, при том что низкий уровень ее развития обнаруживается у значительной

Части (до 25 % и более) учащихся начальной школы. Что могло служить генетическим основанием для построения типологии, охватывающей эти выраженные индивидуальные различия в освоении произвольности у детей младшего школьного возраста?

Анализ проблемы показал необходимость учета двух аспектов в развитии
произвольной регуляции. Во-первых, в содержательном плане ее становление
представляет собой процесс Усвоения Ребенком средств и способов организации своего
поведения и деятельности, овладение поведением и деятельностью с помощью культурно
заданных средств (Л. С. Выготский, Л. А. Венгер, Д. Б. Эльконин, Е. О. Смирнова и другие).
Во-вторых, процесс усвоения ребенком средств произвольного контроля происходит на
фоне определенных Стилевых Особенностей Его деятельности

(импульсивности/рефлексивности), в значительной степени обусловленных конституциональными факторами - свойствами нервной системы и темперамента ( , и др.).

Закономерно было предположить, что процесс Усвоения средств произвольной регуляции Происходит с различной степенью успешности на Фоне импульсивного либо рефлексивного стиля действования , свойственного ребенку. Соответственно разная динамика и успешность развития произвольности у детей могут быть обусловлены разным сочетанием действий двух факторов: 1) формирования (усвоения) приемов и способов организации поведения и деятельности; 2) силы импульсивных тенденций как стилевой особенности деятельности.

В результате экспериментального исследования, в котором приняли участие 160 учащихся II классов в возрасте 7;10– 8;6 лет, на первом этапе было выделено пять групп детей с разным соотношением показателей произвольности, с одной стороны, и рефлексивности/импульсивности - с другой: 1) импульсивные с низким уровнем развития произвольности; 2) импульсивные с дисгармоничным уровнем развития произвольности; 3) пластичные; 4) рефлексивные с дисгармоничным уровнем развития произвольности; 5) рефлексивные с высоким уровнем развития произвольности .

Кратко отличительные особенности данных групп можно обозначить следующим образом. Дети из Первой Группы (10,7 %) характеризовались ярко выраженной импульсивностью при принятии решений и неспособностью сдерживать импульсивные, ситуативные желания и эмоции. Вторая Группа детей (10 %) отличалась прежде всего недостаточным уровнем развития личностной рефлексивности (склонностью к немедленной реализации ситуативных, импульсивных желаний и побуждений) и интеллектуальной рефлексивности. Третья Группа детей (64 %) не обнаруживала какого-либо устойчивого стиля действования (импульсивного либо рефлексивного). Эти дети получили название «пластичных», так как стиль их действования определялся условиями

Теоретическим основанием изучения различных сторон психического развития детей и подростков в возрастной психологии традиционн 8

Конкретной ситуации и колеблющейся мотивацией. В одних случаях они были более рефлексивными, в других (когда не проявляли особого интереса к результатам своих действий) - более импульсивными. Кроме того, дети этой группы в большинстве обладали удовлетворительным уровнем развития произвольности (средним или даже высоким). Для детей из Четвертой Группы (12 %) была характерна недостаточная осознанность при выполнении учебных заданий вместе с трудностями в планировании и осуществлении самостоятельных действий. В то же время у них отмечался высокий уровень развития личностной рефлексивности (способность сдерживать импульсивные желания и эмоции) и удовлетворительный уровень развития интеллектуальной рефлексии. Наконец, в Пятую - самую малочисленную группу (3,3 %) - вошли дети с высоким уровнем развития поведенческой саморегуляции и произвольной регуляцией деятельности, характеризующиеся высоким уровнем развития как личностной, так и интеллектуальной рефлексии.

Второй этап данной работы состоял в комплексном психологическом обследовании выделенных групп детей на основе более широкой системы показателей. Исследовалась не только успешность детей в учебно-познавательной деятельности (уровень развития произвольного внимания, памяти, понятийного мышления, сформированность компонентов учебной деятельности), но и специфика их взаимоотношений с учителями, родителями и сверстниками, а также некоторые стороны мотивационно-личностного развития (самооценка). Полученные результаты убедительно показали, что выявленные типы становления произвольной регуляции в младшем школьном возрасте в свою очередь задают пять широких характеристических психологических Симптомокомплексов.

Как и следовало ожидать, наиболее своеобразной и выразительной картина развития оказалась в краевых группах детей, тогда как самая многочисленная группа «пластичных» детей со средними показателями владения средствами саморегуляции и относительно не выраженным стилем действования традиционно занимала среднюю, промежуточную позицию. Кроме того, были выделены трудности в сфере общения, возникающие у детей в связи с недостаточным уровнем развития произвольности (неумение сотрудничать и устанавливать равноправные отношения со сверстниками, недостаточная ориентация на партнера, слабое развитие коммуникативных навыков) и самосознания (неадекватная самооценка, искаженное представление о своей успешности в учебной деятельности и др.).

Таким образом, типологический подход позволил нам увидеть за бесконечным множеством разнообразных индивидуальных вариаций в развитии произвольности пять его Качественно специфических вариантов (типов) , показывающих сильные и слабые стороны механизмов саморегуляции, а следовательно, позволяющих определить возможные формы прицельной коррекционно-психологической работы.

Итак, что же может дать типологический анализ развития, построенный на основе важнейших возрастных новообразований? В теоретическом плане это путь содержательного развертывания онтогенетического процесса, в противовес эмпирическому описанию многообразных частных конкретных линий развития, при котором, как правило, Post Factum Не удается их объединение в целостную картину. Типологические особенности должны занять свое законное место - место Опосредствующего звена В классической дихотомии возрастных и индивидуальных

Теоретическим основанием изучения различных сторон психического развития детей и подростков в возрастной психологии традиционн 9

Особенностей развития.

Не менее важно, что развернутая типологическая картина развития отвечает запросам практики, перед которой уже сегодня стоит непростая задача Сочетания Логики анализа Закономерного и уникального В развитии ребенка или подростка. Конечно, создание типологической картины онтогенеза, а на ее основе - дифференциальной психологии развития как самостоятельного раздела возрастной психологии, требует широкого круга специальных исследований. Это прежде всего исследования теоретико-методологического плана. Внимательного анализа заслуживает уже накопленный опыт построения типологических концепций, причем не только в психологии, но и в других науках, где типологический подход привел к решению ряда серьезных проблем (языкознание и др.). Необходимо также исследование возможностей применения методологических принципов типологии, разработанных в общей теории систем, к специфической области психического развития. Однако эти и многие другие вопросы нуждаются в отдельном обсуждении.

1. Азаров В. Н. Индивидуальные различия по импульсивности в соотношении с
типологическими свойствами нервной системы человека: Автореф. канд. дис. М., 1988.

2. Божович Л. И. Проблемы формирования личности. М.: Ин-т практ. психол; Воронеж: НПО «МОДЭК», 1997.

3. Бурменская Г. В. К вопросу о дифференциальной психологии развития // Индивидуальность в современном мире. Материалы

III Международной научно-практ. конф. по проблемам исследования и развития индивидуальности: Сб.: В 3 т. / Под ред. Н. Е. Мажара, В. В. Селиванова. Т. III. Смоленск. 1999. С. 62–70.

4. Бурменская Г. В. Типологический подход в возрастной психологии развития // Вестн. МГУ.
Сер. 14. Психология. 2000. № 4. С. 3–19.

5. Бурменская Г. В., Карабанова О. А., Лидерс А. Г. Возрастно-психологическое
консультирование: проблемы психического развития детей. М.: Изд-во МГУ, 1990.

6. Венгер А. Л. Диагностика ориентировки на систему требований в младшем школьном возрасте // Диагностика учебной деятельности и интеллектуального развития детей / Под ред. Д. Б. Эльконина, А. Л. Венгера. М.: НИИ ОПП АПН СССР, 1981. С. 49–64.

7. Венгер А. Л. И соавт. Готовность детей к школе. Диагностика психического развития и коррекция его неблагоприятных вариантов. М.: ВНИК «Школа», 1989.

8. Возрастные и индивидуальные особенности младших подростков / Под ред. Д. Б. Эльконина, Т. В. Драгуновой. М.: Просвещение, 1967.

9. Выготский Л. С. Диагностика развития и педологическая клиника трудного детства // Собр. соч.: В 6 т. Т. 5. М.: Педагогика, 1983.

10. Выготский Л. С. Проблема возраста // Собр. соч.: В 6 т. Т. 4. М.: Педагогика, 1984.

11. Голубева Э. А. Способности и индивидуальность. М.: Прометей, 1993.

12. Егорова М. С. Психология индивидуальных различий. М.: Планета детей, 1997.

13. Забегайлова И. В. Типология становления произвольной регуляции в младшем школьном возрасте // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 2000. № 4. С. 20–33.

14. Зак А. З. Развитие теоретического мышления у младших школьников: Автореф. докт. дис. М., 1998.

15. Кауненко И. И. Личностные особенности детей старшего дошкольного возраста с
трудностями в развитии: Автореф. канд. дис. М., 1993.

16. Корсакова Н. К., Микадзе Ю. В., Балашова Е. Ю. Неуспевающие дети: нейропсихологическая диагностика трудностей в обучении младших школьников. М.: Рос. пед. агентство, 1997.

17. Лейтес Н. С. Умственные способности и возраст. М.: Педагогика, 1971.

Теоретическим основанием изучения различных сторон психического развития детей и подростков в возрастной психологии традиционн10

18. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М.: Изд-во МГУ, 1981.

19. Либин А. В. Дифференциальная психология: на пересечении европейских, российских и
американских традиций. М.: Смысл, 1999.

20. Лисина М. И. Возрастные и индивидуальные особенности общения со взрослыми у детей от рождения до 7 лет: Автореф. докт. дис. М., 1974.

21. Личко А. Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. М.: Медицина, 1983.

22. Прихожан А. М. Психологическая природа и возрастная динамика тревожности
(личностный аспект): Автореф. докт. дис. М., 1995.

23. Славина Л. С. Дети с аффективным поведением. М.: Просвещение, 1966.

24. Смирнова Е. О. Условия и предпосылки развития произвольного поведения в раннем и дошкольном детстве: Автореф. докт. дис. М., 1992.

25. Смирнова Е. О., Утробина В. Г. Развитие отношения к сверстнику в дошкольном возрасте // Вопр. психол. 1996. № 3. С. 5–14 .

26. Теплов Б. М. Избр. психол. труды: В 2 т. Т. 2. М.: Педагогика, 1985.

27. Хомская Е. Д. И соавт. Нейропсихология индивидуальных различий. М.: Рос. пед. агентство, 1997.

28. Хорни К. Наши внутренние конфликты // Психоанализ и культура. Избр. труды Карен Хорни и Эриха Фромма. М.: Юристъ, 1995.

29. Цукерман Г. А. Виды общения в обучении. Томск: Пеленг, 1993.

30. Чернышева Н. С. Психологическое содержание трудностей в учении младших школьников с выраженными характерологическими особенностями: Автореф. канд. дис. М., 1997.

31. Шилова Е. А. Психологическая типология школьников с отставаниями в учении и
отклонениями в поведении. М.: ИПК и ПРНО МО, 1995.

32. Эльконин Д. Б. Избр. психол. труды. М.: Педагогика, 1989.

33. Ainsworth M. D.S. Et al. Patterns of attachment: A psychological study of the strange si-tuation. Hillsdale, NJ: Erlbaum, 1978.

34. Bowlby J. Attachment and loss. V. 1. Attachment. N. Y.: Basic Books, 1969.

35. Caspi A. Et al. Temperamental origins of child and adolescent behavior problems: From age three to age fifteen // Child Devel. 1995. V. 66. N 1. P. 55–68.

36. De Ribaupierre A. Structural invariants and individual differences: On the difficulty of dissociating developmental and differential processes // Case R., Edelstein W. (eds.). The new structuralism in cognitive development. Theory and research on individual pathways. Basel: Karger, 1993.

37. Kagan J. The nature of the child. N. Y.: Basic Books, Inc., 1984.

38. Scarr S. Developmental theories for the 1990s: Development and individual differences // Child Devel. 1992. V. 63. N 1. P. 1–19.

Поступила в редакцию 23. I 2002 г.

1 Более широкий круг исследований, так или иначе связанных с типологическим подходом к

Онтогенезу индивидуальных различий, анализируется в другой моей работе .

126 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

5. Проблема индивидуальных (типологических) различий

Говоря об индивидуальных особенностях человека, проявляющихся в его социальном поведении, обычно пользуются тремя терминами: "темперамент", "характер", "личность". Согласно определению, которое приводится в последнем, третьем издании Большой советской энциклопедии, темперамент есть "характеристика индивида со стороны динамических особенностей его психической деятельности, т. е. темпа, ритма, интенсивности отдельных психических процессов и состояний. В структуре темперамента можно выделить три главных компонента: общую активность индивида, его двигательные проявления и эмоциональность" (1976, т. 25, с. 415). Характер есть "целостный и устойчивый индивидуальный склад душевной жизни человека, ее тип, "нрав" человека, проявляющийся в отдельных актах и состояниях его психической жизни, а также в его манерах, привычках, складе ума и свойственном человеку круге эмоциональной жизни. Характер человека выступает в качестве основы его поведения..." (Там же, 1978, т. 28, с. 193).

В первый момент кажется, что определения темперамента и характера практически совпадают, однако в своей повседневной житейской практике мы вряд ли спутаем темперамент человека с его характером. Именно характер, а не темперамент мы назовем сильным, слабым, твердым, мягким, тяжелым, плохим, настойчивым, труднопереносимым и т. д. Интуитивно ощущаемое различие, несовпадение темперамента и характера подсказывает, что в основе этого различия лежат какие-то существенно разные проявления индивидуальности.

В темпераменте преимущественно выражается отношение человека к происходящим вокруг него событиям. Характер проявляется в действии - активном, целеустремленном, нерешительном, покорно-подражательном и т. д. Общее же между ними состоит в том, что ни темперамент, ни характер ничего не говорят нам о социальной ценности данного человека, они относятся к тому, что В. М. Русалов (1985) называет формально-динамическим аспектом психики в отличие от ее содержательного аспекта, обнаруживающегося в личности, поскольку личность есть "устойчивая система социально значимых черт, характеризующих индивида как члена того или иного общества или общности" (БСЭ, 1973, т. 14, с. 578). Личность включает в себя и темперамент, и характер, и способности человека (его интеллект), но не ограничивается ими, поскольку личность - "ядро, интегрирующее начало, связывающее воедино различные психические процессы индивида и сообщающее его поведению необходимую последовательность и устойчивость" (Там же, с. 579).

"Личность человека, - писал И. П. Павлов, - определяется как биологической наследственностью, так и средой. Сила нервной системы (темперамент) - прирожденное свойство, характер (форма поведения) во многом состоит из приобретенных привычек" (Павлов, 1954, с. 618). Подчеркнем, что физиологическая организация мозга, индивидуальные особенности его функционирования и содержательная сторона психики, формирующаяся в результате социального воспитания,- не абсолютно самостоятельные категории. Выводить содержательную сторону психики из наследственных задатков столь же нелепо, как отрицать роль этих задатков в особенностях усвоения субъектом социального опыта. Прямолинейный детерминизм здесь заранее обречен. Иное дело, если мы перейдем на позиции системного детерминизма, признавая, что один и тот же социальный опыт, предлагаемый окружающей средой, будет усваиваться различно в зависимости от индивидуальных, в том числе "формально-динамических" особенностей психики субъекта.

Рассматривая потребности человека как первоисточник и движущую силу его поведения, мы считаем, что каждую человеческую личность определяет индивидуально неповторимая композиция и внутренняя иерархия основных (витальных, социальных и идеальных) потребностей данного человека, включая их разновидности сохранения и развития, "для себя" и "для других" (см. гл. 2). Наиболее важной характеристикой личности служит тот факт, какие из этих потребностей и сколь длительное время занимают доминирующее положение в иерархии сосуществующих мотивов, на какую из потребностей "работает" механизм творческой интуиции-сверхсознания, по терминологии К. С. Станиславского, о котором мы будем говорить в следующей главе. Выше мы уже ссылались на Л. Н. Толстого, гениально угадавшего, что именно из "мотивов деятельности" возникает "все различие людей". Личностные тесты будущего - это система методических приемов, дающая возможность ответить на вопрос о том, в какой мере ценностные ориентации данной личности определяются ее витальными, социальными и идеальными потребностями, направленностью на себя и на других, тенденциями сохранения и развития. Главенствующая, т. е. чаще других и продолжительнее других доминирующая потребность - "сверх-сверхзадача жизни" данного человека, по определению Станиславского,- вот подлинное ядро личности, ее самая существенная черта. Полноту удовлетворения этой главенствующей потребности обычно называют счастьем, что делает представление о счастье пробным камнем тестирования данной личности. "Альфой и омегой моей педагогической веры, - говорил В. А. Сухомлинский, - является глубокая вера в то, что человек таков, каково его представление о счастье" (Овчинникова, 1976, с. 3). Трудность вербализации этого представления, принадлежащего сфере сверхсознания, получила отражение в поговорке, согласно которой счастье - это состояние, когда человек не спрашивает о том, что такое счастье.

Если исходные, основные потребности структурируют личность человека, то индивидуальная выраженность и композиция дополнительных потребностей (преодоления, вооруженности, подражания и экономии сил) определяют его характер. Потребность преодоления лежит в основе волевых качеств человека, степень удовлетворения потребности в вооруженности придает ему черты уверенности, решительности, устойчивости в экстремально складывающихся ситуациях. Склонность к подражанию определяет меру самостоятельности совершаемых человеком поступков, а потребность в экономии сил делает характер энергичным, целеустремленным или, напротив, пассивным, ленивым, тяготеющим к праздному времяпрепровождению.

Подобно тому как потребности человечества в целом есть продукт всемирной истории, набор и соотношение потребностей каждого отдельного человека есть продукт истории его жизни, индивидуальных условий его воспитания, его онтогенетического развития. При всем значении природных задатков и способностей личность и характер формируются под решающим влиянием конкретной социальной среды. С индивидуальными особенностями строения и функций головного мозга наиболее непосредственно связан темперамент, или тип высшей нервной деятельности, по терминологии И. П. Павлова.

В подходе Павлова к проблеме индивидуальных различий психики и поведения можно выделить два уровня анализа, разработанных самим Павловым далеко не в одинаковой мере.

Во-первых, это, если можно так выразиться, макроуровень, т. е. свойства процессов возбуждения и торможения нервных клеток - их сила, уравновешенность и подвижность. Результаты экспериментов с условными рефлексами и многолетние наблюдения за поведением собак привели Павлова к мысли о том, что типы нервной системы, аналогичные темпераментам античных авторов, являются общими для человека и высших млекопитающих животных. В классификации Павлова холерику соответствует сильный возбудимый неуравновешенный тип, а меланхолику - слабый. Сангвиник - сильный уравновешенный подвижный тип по Павлову, а флегматик - сильный уравновешенный инертный. Со свойственной ему наблюдательностью Павлов отметил характерные черты эмоциональности, присущие каждому из основных типов. По мнению Павлова, сильный неуравновешенный тип склонен к ярости, слабый - к страху, для сангвиника характерно преобладание положительных эмоций, а флегматик вообще не обнаруживает сколько-нибудь бурных эмоциональных реакций на окружающее. Павлов писал: "Возбудимый тип в его высшем проявлении - это большей частью животные агрессивного характера... Крайний тормозный тип - это то, что называется трусливое животное" (Павлов, 1973, с. 321).

Основывая свою классификацию на свойствах возбуждения и торможения, Павлов не ограничивается этим уровнем. Он понимал, что путь от элементарных нервных процессов к внешне реализуемому поведению лежит через взаимодействие макроструктур - различных функционально специализированных отделов головного мозга. Считая крайние типы - сильный неуравновешенный и слабый - основными "поставщиками" нервно-психических заболеваний, прежде всего неврозов, Павлов подчеркивал, что для истерии весьма характерна эмотивность, "а эмотивность есть преобладание... функций подкорковых центров при ослабленном контроле коры... истерический субъект живет в большей или меньшей степени не рассудочной, а эмоциональной жизнью, управляется не его корковой деятельностью, а подкорковой" (Павлов, 1973, с. 323, 406). Выделив "специально человеческие типы художников и мыслителей" с преобладанием первой (конкретно-образной) или второй (речевой, абстрактно обобщенной) сигнальной системы действительности, Павлов видел в основе классификации опять-таки особенности функционирования мозговых макроструктур. У "художников, - писал Павлов, - деятельность больших полушарий, протекая во всей массе, затрагивает всего меньше лобные их доли и сосредоточивается главнейшим образом в остальных отделах; у мыслителей, наоборот,- преимущественно в первых" (Павлов, 1973, с. 411).

Сегодня мы, по-видимому, предпочтем рассматривать павловские "специально человеческие" типы как результат функциональной асимметрии больших полушарий головного мозга, где "художественному типу" будет соответствовать относительное преобладание правого (неречевого) полушария. Открытие специализации функций правого и левого полушария головного мозга явилось подлинным триумфом идеи Павлова о "художественном" и "мыслительном" типах как полюсах, между которыми располагается все многообразие промежуточных форм высшей нервной деятельности человека.

Применительно к человеку павловская типология подверглась наиболее систематической экспериментальной и теоретической разработке в трудах Б. М. Теплова и В. Д. Небылицына. Результаты этих исследований в самом кратком их изложении сводятся к следующим принципиальным пунктам.

Теплов и Небылицын пришли к обоснованному выводу о том, что следует говорить скорее не о типах, а о свойствах нервной системы, комбинация которых характеризует ту или иную индивидуальность. Выяснилось, что число этих свойств следует существенно расширить, что о силе и подвижности нервных процессов нужно говорить раздельно по отношению к возбуждению и торможению, а перечень свойств дополнить параметром динамичности, от которого зависит скорость выработки новых условных рефлексов.

Школа Теплова убедительно объяснила, почему в процессе эволюции сохранился так называемый слабый тип, почему он не был элиминирован естественным отбором. Если сильный тип обнаруживает высокую устойчивость в экстремальных ситуациях, то повышенная чувствительность слабого типа представляет не менее ценное качество в иных условиях, где требуется способность к быстрому и точному различению внешних сигналов. Специальные эксперименты показали, что представители разных типов нервной системы решают одни и те же задачи в равной мере успешно, только каждый из них использует свою тактику деятельности.

По мере исследований становилось все более очевидным, что экспериментальные методики, традиционно используемые для определения типов, выявляют только частные свойства нервной системы. Методика, адресованная, скажем, к зрительному анализатору, позволяла диагносцировать у субъекта сильный тип, в то время как тестирование слухового анализатора характеризовало того же субъекта как представителя слабого типа. Аналогичные противоречия обнаружились в опытах на животных. Так, по данным В. Н. Думенко и В. И. Носарь (1980), способность к выработке инструментальных двигательных рефлексов у собак не коррелирует с типом их нервной системы, определяемым по секреторной методике. В результате к началу 60-х годов в области типологии (дифференциальной психофизиологии) человека возникла поистине кризисная ситуация. Стремясь найти выход из этого кризиса, В. Д. Небылицын ввел понятие об общих свойствах нервной системы, к числу которых отнес два основных параметра: активность и эмоциональность (Небылицын, 1968). В. Д. Небылицын полагал, что в основе активности лежат индивидуальные особенности взаимодействия активирующей ретикулярной формации мозгового ствола и передних отделов неокортекса, в то время как эмоциональность определяется индивидуальными особенностями взаимодействия передних отделов новой коры с образованиями лимбической системы головного мозга. К сожалению, трагическая гибель В. Д. Небылицына прервала его творческий путь на пороге принципиально нового этапа развития дифференциальной психофизиологии.

К сходным представлениям о морфофизиологических основах типологии человека пришла группа английских исследователей, которую мы связываем прежде всего с именами Г. Айзенка (Eysenck, 1981) и Дж. Грея (Gray, 1972).

С помощью специально разработанных тестов Г. Айзенк (Eysenck, Eysenck, 1976; Eysenck, 1981) выделил три основных параметра: 1) экстраинтроверсивность, 2) эмоциональную устойчивость и противостоящий ей невротицизм, а также 3) психотицизм, противоположным полюсом которого является устойчивое следование социальным нормам. Айзенк характеризует экстраверта как открытого, социабельного, разговорчивого, активного субъекта, а интроверта как необщительного, замкнутого, пассивного. Эти характеристики напоминают параметр активности в классификации В. Д. Небылицына (1968). Высоконевроидный субъект характеризуется как тревожный, озабоченный, легко склонный к гневу, эмоционально неустойчивый. Ему противостоит эмоционально устойчивая личность. Нетрудно видеть, что невротицизм весьма близок "эмоциональности" по Небылицыну. Наконец, высокопсихоидный тип Айзенка предстает как эгоцентричный, холодный, безразличный к окружающим и агрессивный субъект, в то время как низкопсихоидный есть дружелюбный, сочувствующий, считающийся с правами других альтруист.

Типология Айзенка может служить еще одним примером существования, хотя далеко не ясных и не очевидных, связей между нейродинамическими и содержательными характеристиками личности. Экстраинтроверсивность - формально-динамический параметр. Вместе с тем имеется выраженное тяготение этих типов к преимущественному удовлетворению определенных потребностей, особенно у личностей, склонных к невротицизму. Так, экстраверты высоко ценят активную, деятельную жизнь. Интроверты - свободу и самоуважение, а невроиды - внутреннюю гармонию, менее заботясь о внешнем успехе (Furnham, 1984).

По мнению Айзенка, в основе экстраинтроверсии лежат индивидуальные особенности взаимодействия активирующей ретикулярной формации и передних отделов новой коры. Дж. Грей (Gray, 1972) добавил к этим двум структурам гиппокамп и медиальную часть перегородки. У интроверта более развита септо-гиппокампальная, тормозящая поведение система; у экстраверта - побуждающая система, образованная латеральным гипоталамусом и медиальным пучком переднего мозга. Степень невротицизма определяется, по Айзенку, индивидуальными особенностями взаимодействия лимбических структур с образованиями новой коры. Согласно Айзенку, эмоционально нестабильный экстраверт соответствует холерическому темпераменту античных авторов, стабильный экстраверт - сангвинику, нестабильный интроверт - меланхолику, а стабильный интроверт - флегматику.

Хотя определение степени экстра-интроверсивности производится главным образом с помощью вопросников, имеются данные экспериментального изучения этого типологического параметра. Если субъекту, находящемуся в камере, дать возможность по своему усмотрению включать усиление освещенности и звуковой стимул, то интроверты предпочитают большую часть времени находиться в тишине и затемненном помещении, а экстраверты- наоборот (Eysenck, 1975). В отличие от экстравертов интроверты лучше воспроизводят предъявленный для запоминания материал спустя некоторое время после экспозиции. Согласно Дж. Грею, экстраверты более чувствительны к награде, а интроверты - к наказанию (Wilson, 1978). У интровертов обнаружены более сильные кожно-гальванические реакции на эмоционально значимый вопрос (Gudjonsson, 1982). Частота и амплитуда альфа-ритма электроэнцефалограммы выше у экстравертов по сравнению с интровертами, в то время как уровень невротицизма не коррелирует с этим показателем ((Deakin, Exley, 1979; Gilliland, Andress, Bracy, 1981). Регистрация слуховых вызванных потенциалов привела авторов к выводу о том, что различие между экстра- и интровертами проявляется как на корковом, так и на подкорковом уровне (Andress, Church, 1981). Исследуя индивидуальные особенности ряда характеристик электроэнцефалограммы, Д. Робинсон (Robinson, 1982) предположил, что в основе параметра силы нервной системы по Павлову и экстра-интроверсии по Айзенку лежит взаимодействие нейронных популяций диффузной таламокортикальной системы. В ходе обследования больных с поражением медиобазальных структур височной доли мозга С. В. Мадорский (1982) обнаружил, что поражение справа сопровождается сдвигом в направлении интроверсии, а поражение слева - экстраверсии, поскольку больные с правосторонним патологическим процессом более чувствительны к болевым стимулам, особенно если в процесс вовлечена миндалина. Сопоставление особенностей вызванных потенциалов на световые стимулы и сердечно-сосудистых реакций с уровнем невротицизма привело к выводу о том, что эти особенности можно объяснить взаимодействием передних отделов новой коры, гиппокампа, миндалины и гипоталамуса (Полянцев, Румянцева, Куликов, 1985).

В последние годы появились попытки найти аналоги экстраинтроверсии, невротицизма и психотицизма у животных, главным образом у крыс. В качестве экспериментального приема здесь обычно используют методику открытого поля, где исследовательская активность служит показателем экстравертированности, а так называемая "эмоциональность" (количество уринаций и дефекаций) - показателем невротицизма. Степень агрессивности рассматривают в качестве аналога психотицизма (Garcia-Sevilla, 1984). М. Цукерман считает, что в основе индивидуальных особенностей поведения лежит уровень катехоламинов (Zuckerman, 1984). Показано, что активность в открытом поле положительно коррелирует с быстротой выработки оборонительного условного рефлекса в челночной камере, зато пассивные крысы лучше сохраняют память о болевом раздражении при однократном его применении (Чайченко, 1982).

Поведение в открытом поле связано с функционированием неокортекса и гиппокампа. Об этом свидетельствуют результаты работ по выведению линий мышей с различным объемом мозговых структур. Малый объем гиппокампа и большой неокортекса позитивно коррелирует с двигательной активностью в открытом поле. Малоподвижные мыши с большим гиппокампом быстрее обучаются пассивному избеганию (Ширяева, Вайдо, 1980; Wimer, Wimer, Roderick, 1971). С другой стороны, последствия разрушения лимбических структур мозга зависят от генетических характеристик животного (Isaacson, McClearn, 1978; Isaacson, 1980).

Специализация функций передних отделов неокортекса, гиппокампа, миндалины и гипоталамуса, о которой мы подробно рассказали в предыдущей главе, дала нам основание для предположения о том, что индивидуальные особенности активности каждой из этих структур и тем более особенности их взаимодействия во многом определяют индивидуальные (типологические) особенности поведения животных, сопоставимые с классификацией Айзенка.

Опыты были поставлены на 40 беспородных взрослых белых крысах-самцах, содержавшихся в виварии совместно по 10 особей в достаточно просторных клетках. Экспериментальная камера (рис. 21) представляла деревянный ящик размерами 33X41X34 см. Внутри ящика имелись: 1) относительно просторная часть площадью 33X23 см; 2) плексигласовый "домик" площадью 16X14 см с постоянно открытой дверью и полом-педалью, давление на которую автоматически включало счетчик времени; 3) расположенное рядом с "домиком" за тонкой прозрачной звукопроницаемой перегородкой помещение для партнера с полом в виде металлической решетки. Вся камера освещалась рассеянным светом от лампы мощностью 100 Вт, установленной под потолком комнаты.

Исследуемое животное ежедневно помещали в большое отделение камеры на 5 мин и регистрировали время его пребывания в "домике" на педали, а также количество появлений в "домике". В течение первых 5 дней каждое появление крысы в "домике" приводило к включению дополнительного освещения лампой 100 Вт, расположенной в 45 см от пола камеры, и звукового стимула - тона частотой 220 Гц и громкостью 80 дБ. На протяжении следующих 5 дней вход в "домик" сопровождался электрическим раздражением лап крысы-"жертвы" силой 1-2 мА. Раздражение "жертвы" продолжалось 3-5 с с пятисекундными интервалами до тех пор, пока исследуемая крыса находилась на педали. Последние 5 дней вход в "домик" снова усиливал освещение и включал звук.

Показателем чувствительности к крику боли другой особи того же вида (психотицизм по терминологии Айзенка) мы считали время пребывания на педали, замыкавшей электрическую цепь. Об экстраинтроверсии судили по сравнительной эффективности двух аверсивных воздействий: усиления освещенности и звучания тона или сигналов оборонительного возбуждения партнера (крик, движения, выделение специфических пахучих веществ). Общее среднее время пребывания в "домике" с педалью при действии как искусственных, так и зоосоциальных аверсивных стимулов и количество перебежек из открытого пространства камеры в "домик" и обратно свидетельствовали об уровне эмоциональной устойчивости (невротицизма).

Были приняты следующие критерии. Крыса считалась чувствительной к крику боли, если она находилась на педали менее 1 мин. Экстраверсия диагностировалась в случае, когда время пребывания на педали при действии света и звука не менее чем на 1 мин превосходило время при болевом раздражении другой крысы. Противоположные отношения расценивались как интроверсия. Остальные крысы считались амбивертами. Мы определяли крысу как эмоционально стабильную (низконевроидную), если общее среднее время пребывания на педали при действии аверсивных стимулов превышало 1 мин 30 с.

Примеры крыс с перечисленными выше характеристиками приводятся в табл. 1. Ясно, что такое деление является весьма условным: индивидуальные особенности поведения данной крысы характеризуют абсолютные величины избранных нами показателей, а не условные границы между экстравертами, интровертами и амбивертами. Эти границы нужны только для статистических выкладок, характеризующих популяцию или сравнительную устойчивость к невротизирующим воздействиям, о чем речь пойдет ниже. Соотношение различных типов поведения в популяции из 40 обследованных крыс представлено в табл. 2.

Трудно сказать, в какой мере эти индивидуальные особенности поведения зависят от генетических или средовых факторов, хотя имеются сведения о том, что частота нажатий на рычаг, подкрепляемых включением света и ослаблением шума, на 71% детерминирована у лабораторных крыс генетически (Oakeshott, Glow, 1980).

В исследовании, проведенном совместно с М. Л. Пигаревой, В. Н. Мац и Т. И. Михеевой (Simonov, 1981), мы обнаружили зависимость перечисленных выше параметров от сохранности или повреждения ряда лимбических структур. На рис. 22 график I показывает среднее время пребывания на педали семи интактных крыс, для которых сигналы оборонительного возбуждения партнера (крик, движения, выделение специфических пахучих веществ) были более эффективным стимулом, чем усиление освещенности и звучание тона. После двусторонней коагуляции фронтальных отделов новой коры и гиппокампа (рис. 23) у этих крыс наблюдались прямо противоположные отношения: время пребывания на педали при действии звука и света уменьшилось, а при крике "жертвы" - возросло (см. график II на рис. 22). Пять крыс с двусторонним повреждением фронтальной коры, латерального и вентромедиального гипоталамуса (рис. 24) оказались в равной мере чувствительными и к комбинации звука с усилением освещенности, и к сигналам оборонительного возбуждения партнера (см. график III на рис. 22). Эти животные отличались пугливостью, повышенной агрессивностью, бурными реакциями на прикосновение наряду с признаками ослабления аверсивности открытого пространства. Крысы медленно и редко заходили в "домик", а при включении света и звука или при крике партнера выходили из "домика" спустя 10-20 с. Если что-либо отвлекало крысу (например, она начинала чистку шерсти), свет, звук и крик "жертвы" теряли свою эффективность.

Таким образом, одновременное повреждение структур

Рис. 22. Среднее время пребывания на педали при действии света и звука (А, В) или крика партнера (Б) у интактных крыс (I) после повреждения фронтальной коры и гиппокампа (II), после повреждения фронтальной коры и гипоталамуса (III): Абсцисса - дни опытов, ордината - время в минутах "информационной" системы (фронтальный неокортекс и гиппокамп) делает крыс высокочувствительными к ранее малоэффективным искусственным стимулам (свет и звук) и в то же время снижает их реактивность по отношению к зоосоциальным сигналам о состоянии другой особи того же вида. Что касается повреждения фронтальной коры, латерального и вентромедиального гипоталамуса, то усиленная "невротическая" реакция на любой внешний стимул сочетается у этих животных с неспособностью избирательно реагировать на сигналы различного биологического значения.

Оценивая всю совокупность имеющихся в настоящее время фактов, мы склонны высказать предположение о том, что индивидуальные особенности соотношения "информационной" системы (фронтальная кора и гиппокамп) с "мотивационной" системой (миндалина и гипоталамус) лежат в основе параметра экстра-интроверсии (рис. 25). Соотношение систем фронтальная кора - гипоталамус и миндалина - гиппокамп определяет другой параметр индивидуальных особенностей поведения, близкий по своим характеристикам параметру невротицизма - эмоциональной стабильности. С этой точки зрения павловская шкала силы или слабости нервной системы больше соответствует шкале невротицизма, а не экстра-интроверсии, как полагает Айзенк (Eysenck, Levey, 1972).

В настоящее время мы не располагаем данными о том, в какой мере все исследованные нами параметры коррелируют с устойчивостью крыс к невротизирующим воздействиям. В лаборатории М. Г. Айрапетянца был использован только один из них: чувствительность к крику боли другой особи того же вида (Хоничева, Вильяр, 1981). На рис. 26 представлены три группы крыс, различающихся по этому признаку. Стрессирующее воздействие заключалось в выработке оборонительного условного рефлекса с низкой вероятностью избегания болевых раздражений. Это воздействие оказало существенно различное влияние на инструментальные пищевые условные рефлексы, по тяжести нарушения которых судили о степени невротизации. Наиболее стрессоустойчивыми оказались крысы с высокой чувствительностью к крику боли партнера и низким уровнем тревожности (малое число перебежек из одного отсека камеры в другой). Наименее устойчивы крысы, у которых средняя чувствительность к зоосоциальным сигналам сочеталась с высокой тревожностью, с неспособностью к выделению доминирующей мотивации, будь то аверсивность открытого пространства или мотивация, побуждающая избегать болевое раздражение другой особи.

Ранее мы показали, что высокая чувствительность к сигналам оборонительного возбуждения партнера положительно коррелирует с малым количеством перебежек из одного отсека камеры в другой, с высокой двигательной активностью в тесте открытого поля, с низкой "эмоциональностью", если судить о ней по количеству уринаций и дефекаций в открытом поле, и с низкой агрессивностью при болевом раздражении двух крыс (Симонов, 1976). Эти данные дают основание предполагать, что параметры типологии Айзенка, модифицированные для оценки индивидуальных особенностей поведения крыс, окажутся пригодными для прогнозирования устойчивости или неустойчивости этих животных к невротизирующим воздействиям. Тем самым станет яснее вопрос о роли индивидуальных особенностей поведения в патогенезе экспериментальных неврозов.

Дальнейшие исследования призваны уточнить и вопрос о генетических детерминантах описанных выше типов поведения. Генетические компоненты стрессоустойчивости ныне не вызывают сомнений (Беляев, 1979; Судаков, Душкин, Юматов, 1981).

Наконец, вполне очевиден и тот факт, что между мотивационным конфликтом, непереносимым для данного типа нервной системы, и нарушением взаимодействия лимбических структур, ведущим к невротическим расстройствам высшей нервной деятельности, имеется ряд промежуточных нейрофизиологических и нейрохимических звеньев, трансформирующих психогенное воздействие в устойчивое патологическое состояние мозга. Поиск этих звеньев представляет сейчас наиболее важную и наименее разработанную область экспериментальной неврологии. Одним из таких промежуточных звеньев, по-видимому, является гипоксия мозга, обнаруженная при экспериментальном неврозе в лаборатории М. Г. Айрапетянца (Айрапетянц, Вейн, 1982). По данным М. Г. Айрапетянца и его сотрудников, невротизирующие воздействия ведут к снижению скорости локального мозгового кровотока и микроморфологическим сдвигам, характерным для гипоксического состояния. В этих условиях наблюдается компенсаторная активация системы перекисного окисления липидов, нарушающая структуру и функции биологических мембран. Введение антиоксидантов устраняет транзиторную гипертензию и гипертрофию сердца, предотвращает повышение активности цитохромоксидазы в новой коре и гиппокампе невротизированных крыс (данные Н. В. Гуляевой).

Таким образом, намечается следующая последовательность событий. Хроническое эмоциональное напряжение, порожденное мотивационным конфликтом, ведет к снижению скорости локального мозгового кровотока, вызывает гипоксическое состояние мозга, которое, в свою очередь, нарушает нормальное функционирование лимбических структур. Характер нарушения решающим образом зависит от индивидуальных особенностей взаимодействия этих структур, обусловленных врожденными факторами и периодом раннего онтогенеза. Эти особенности и определяют то направление, в котором будут развиваться симптомы невротического срыва.

Подчеркнем, что интерес к индивидуальным особенностям взаимодействия макроструктур головного мозга ни в коей мере не отменяет необходимость анализа нейрофизиологических основ индивидуальных различий на микроуровне процессов возбуждения и торможения нервных клеток. Примером такого подхода может служить исследование Л. А. Преображенской (1981) электрической активности гиппокампа при выработке условнорефлекторного переключения у собак. У четырех собак сначала вырабатывали инструментальный пищевой рефлекс надавливания правой передней лапой на педаль в ответ на звуковой условный сигнал (тон). Затем тот же условный сигнал, подаваемый на фоне действия сигнала- переключателя (шум и мелькание лопастей вентилятора), начинали подкреплять болевым раздражением задней лапы электрическим током. Это раздражение собака могла прервать или полностью предотвратить подъемом левой передней лапы до определенного уровня.

Металлические электроды вживляли под нембуталовым наркозом в дорзальный отдел гиппокампа по координатам атласа Лима. Электрическую активность гиппокампа считали ритмической, если регулярные колебания продолжались не менее 1 с. На записи электрогиппокампограммы подсчитывали число регулярных колебаний в последовательных односекундных отрезках, сверяя это число с колебаниями, выделенными анализатором. В каждой ситуации (оборонительной и пищевой) производили не менее 30 измерений, вычисляли среднее значение частоты колебаний и его ошибку.

На рис. 27 представлены гистограммы распределения каждой частоты ритмической активности гиппокампа у четырех собак в пищевой и оборонительной ситуациях опытов с переключением условных рефлексов. Можно видеть, что при переходе от пищевой ситуации к оборонительной происходит учащение гиппокампального тета-ритма у всех собак: гистограммы смещаются вправо. Вместе с тем каждое животное характеризуется своим диапазоном изменений частотного спектра регулярной активности, и этот диапазон коррелирует с динамикой выработки переключения условных рефлексов (рис. 28). У собак с более частым тета-ритмом выработка переключения произошла сравнительно быстро и легко: они стали реагировать на условный сигнал в соответствии с наличной ситуацией после 5-6 опытов (I и III на рис. 28). Иная картина наблюдалась у собак, где условнорефлекторная деятельность носила неустойчивый, волнообразный характер с тенденцией к невротизации (II и IV на рис. 28). Аналогичные данные были получены и в опытах с другими четырьмя собаками. Животные с относительно медленным гиппокампальным тета-ритмом отличались малой общительностью, безразличным отношением к экспериментатору. Они испытывали затруднения и при решении других задач, связанных с изменением рода деятельности.

Полученные факты совпадают с имеющимися в литературе данными о корреляции доминирующей частоты гиппокампального тета-ритма у крыс с уровнем исследовательской активности, характерным для каждого животного (Irmis, Radil-Weiss, Lat, Krekule, 1970). Оба эти показателя достаточно стабильны у одной и той же крысы. Таким образом, можно сказать, что индивидуально типичный для данного животного диапазон изменений частоты гиппокампального тета-ритма отражает параметр, который Павлов обозначил как инертность (или, напротив, подвижность) нервной системы. Если учесть ту роль, которую, согласно современным представлениям (Andersen, Eccles, 1962), играют механизмы возвратного торможения в генезе ритмических колебаний биопотенциалов, то положение Павлова о подвижности нервных процессов возбуждения и торможения наполняется конкретным нейрофизиологическим содержанием. С другой стороны, влияние гипоталамуса на электрическую активность гиппокампа дает основания предположить, что для фактора подвижности в павловском ее понимании большое значение имеет активность макроструктурной системы гипоталамус-гиппокамп и ее соотношение с системой миндалина-фронтальный неокортекс. Установлено, что тета-ритм, сопровождающий профессиональную деятельность человека, отличается индивидуальной устойчивостью по частоте, амплитуде и представленности среди других ритмов электроэнцефалограммы (Cheliout, Sgouropoulus, Hazemann, 1979). Постоянство интенсивности основных ритмов электроэнцефалограммы отмечено у лиц с высокими показателями подвижности нервных процессов (Шевко, 1980).

В целом наша гипотеза сводится к тому, что индивидуальные особенности взаимодействия передних отделов новой коры, гиппокампа, миндалины и гипоталамуса лежат в основе типов, выделенных И. П. Павловым.

Какие черты будут характеризовать поведение субъекта с относительным функциональным преобладанием системы фронтальная кора - гипоталамус? Это будет субъект с четко выраженным доминированием той или иной потребности, целеустремлелно направленный на сигналы объектов, способных ее удовлетворить. При этом он склонен игнорировать и конкурирующие мотивы, и сигналы, отвлекающие его от продвижения к намеченной цели. А теперь сопоставим нашу гипотетическую характеристику с описанием конкретного мальчика Саши П., которого В. С. Мерлин и Б. А. Вяткин (1976) приводят в качестве примера холерического темперамента - сильного возбудимого типа по Павлову. Его интересы постоянны и устойчивы, он не теряется при встрече с трудностями, упорен в их преодолении. На уроках мальчик сосредоточенно слушает и работает, не отвлекаясь.

Согласно приведенным выше данным, функциональное преобладание системы миндалина-гиппокамп будет сопровождаться трудностью выделения доминирующего мотива и готовностью реагировать на самый широкий круг объективно малозначимых сигналов. Отсюда сочетание нерешительности, бесконечных колебаний с повышенной чувствительностью, с переоценкой значимости внешних событий. Не таков ли Коля М. - по мнению В. С. Мерлина и Б. А. Вяткина, типичный меланхолик, или слабый тип, по терминологии И. П. Павлова? Коля болезненно чувствителен к мелочам, легко теряется, смущается, не уверен в себе.

Преобладание системы гипоталамус-гиппокамп должно вести к несколько парадоксальной комбинации четкого выделения доминирующих мотивов с генерализованными реакциями на сигналы маловероятных событий, на сигналы с невыясненным значением. И снова на память приходит описание типичного сангвиника (сильный, уравновешенный, подвижный тип) Сережи Т., который настойчив, энергичен, работоспособен, но только на интересных для него уроках (доминирующий мотив! - П. С.). На неинтересных уроках легко отвлекается, увлекается посторонними вещами. Сережа легко привыкает к новой обстановке, его нетрудно дисциплинировать.

Если в системе четырех структур преобладает подсистема миндалина - лобная кора, мы получим субъекта с хорошо сбалансированными потребностями без особого акцентирования одной из них. Подобный субъект игнорирует множество происходящих вокруг него событий. Побудить к деятельности его могут только высокозначимые сигналы. Не такова ли Аида Н., описанная Мерлиным и Вяткиным в качестве примера флегматика - сильного, уравновешенного, инертного типа? Она терпелива, выдержана, хорошо владеет собой. На уроках спокойна, не отвлекается. Эта инертность имеет и свою оборотную сторону: девочка трудно переключается на решение новых задач, долго привыкает к новой обстановке.

Мы рассмотрели четыре варианта функционального преобладания структурных "пар" и обнаружили их соответствие психологическим характеристикам типов Павлова. Остаются еще два возможных варианта: лобная кора - гиппокамп и гипоталамус - миндалина.

Преобладание первой "информационной" пары даст гипотетического субъекта, преимущественно ориентированного на внешнюю среду и поведенчески зависимого от происходящих в этой среде событий. По-видимому, его можно назвать экстравертом, с характерной для последнего общительностью, стремлением к другим людям, склонностью к переменам, движению, освоению среды (Смирнов, Панасюк, 1977). Иные черты обнаружатся у субъекта с преобладанием "мотивационной" системы. Здесь сфера внутренних мотивов и установок окажется достаточно регидна по отношению к внешним влияниям. И действительно, по описанию В. М. Смирнова и

А. Ю. Панасюка, интроверты склонны придерживаться ранее усвоенных этических нлрм, они выдержанны, стремятся к порядку, застенчивы, малообщительны с окружающими.

Нетрудно видеть, что концепция "четырех структур" позволяет интегрировать классификацию Павлова с параметром экстра-интровертированности. При этом нет необходимости ни отождествлять экстравертированность с параметром силы нервной системы, ни рассматривать экстра-интровертированность совершенно изолированно от павловской типологии. Концепция "четырех структур" постулирует существование экстра- и интровертов с такой же необходимостью, как темпераменты античных авторов и типы нервной системы по Павлову.

Разумеется, все перечисленные выше типы есть абстракция. Реальная жизнь предъявляет нам бесконечное разнообразие промежуточных вариантов взаимодействия четырех мозговых структур. Здесь мы полностью солидарны с Б. М. Тепловым и В. Д. Небылицыным, которые предложили говорить не о типах, а о свойствах, характеризующих ту или иную индивидуальность. Отмеченную еще И. П. Павловым тенденцию различных типов преимущественно реагировать одной из базальных эмоций мы пытаемся понять с позиций развиваемой нами теории эмоций и основанной на ней классификации (см. гл. 3).

Поскольку холерик (сильный безудержный тип) движим устойчиво доминирующей потребностью, его действия, как правило, обладают чертами преодоления и борьбы с характерными для этих действий эмоциями гнева, ярости, агрессивности. Меланхолик (слабый тип), напротив, всегда тяготеет к обороне, к защите, нередко окрашенным эмоциями страха, неуверенности, растерянности. Обладающий выраженной мотивационной доминантой и одновременно любознательный, ищущий, открытый среде сангвиник (сильный подвижный тип) чаще других испытывает положительные эмоции. Что касается флегматика, то при всей его эмоциональной индифферентности он тем не менее опять-таки тяготеет к положительным эмоциям. И снова мы обязаны подчеркнуть, что речь идет именно о тенденции, о предпочтительной склонности, поскольку представители любого типа наделены всем арсеналом человеческих эмоций.

Мы полагаем, что к индивидуальному набору и динамической иерархии потребностей могут быть применены параметры, разработанные И. П. Павловым для характеристики нервных процессов, т. е. сила, уравновешенность и подвижность. Жизнь показывает, что сила (острота, напряженность) тех или иных потребностей варьирует у разных личностей в весьма широких пределах. Параметр уравновешенности определяется явным доминированием одной из потребностей или их относительной сбалансированностью. С другой стороны, степень уравновешенности свидетельствует о наличии конфликтных, конкурентных отношений между потребностями или об их гармоничном сосуществовании. Наконец, подвижность характеризует не только быстроту и скорость смены мотивационных доминант, но и диапазон трансформации первичных побуждений во вторичные, производные потребности, пластичность иерархии потребностей, присущих данному субъекту.

Если индивидуальные особенности функционирования четырех структур головного мозга, несомненно, имеют врожденный компонент, подвергающийся затем онтогенетической трансформации, то вопрос о генетическом элементе в формировании иерархии потребностей остается открытым. Впрочем, различная легкость социализации экстра- и интровертов позволяет думать, что взаимодействие четырех структур определенным образом коррелирует с индивидуальным набором потребностей. Вероятность принятия функций лидера субъектом холерического темперамента выше, чем у меланхолика - слабого типа нервной системы по классификации Павлова. И все же решающая роль в формировании структуры потребностей бесспорно принадлежит воспитанию микро- и макросоциальным окружением. Даже у животных черты лидерства определяются не врожденными задатками, но отношениями, складывающимися в зоосоциальной группе (см. гл. 1). Исследования этологов показали, что доминирующую особь формируют главным образом проявления подчиненности со стороны субдоминантных членов группы. Поистине "короля играет его свита".

Сказанное о роли воспитания тем более относится к содержательной стороне потребностей, к предметам их удовлетворения. Доминирование социальных потребностей в структуре данной личности ничего не говорит нам о том, имеем ли мы дело с революционером, стремящимся к справедливому переустройству мира, или с политическим маньяком, одержимым идеей мирового господства. В равной мере доминирование идеальных потребностей не исключает бескорыстной проповеди ложных идей. Здесь человек предстает как сын своей эпохи, своего класса, как "совокупность общественных отношений", и начинается сфера компетенции других наук, нежели наука о высшей нервной деятельности и психология. Впрочем, каждая эпоха являла миру титанов и карликов, героев и трусов, рыцарей и подлецов. Одной лишь принадлежностью к эпохе этот высший суд истории не объяснишь.

Наконец, результаты опытов на животных с последовательным или одновременным повреждением различных мозговых структур наводят на мысль о том, что индивидуальные особенности взаимодействия четырех структур в случае их патологического нарушения определяют основные разновидности человеческих неврозов, описанные клиницистами.

По данным Всемирной организации здравоохранения, количество заболеваний неврозом за последние полвека многократно возросло. Причину столь резкого скачка иногда усматривают в особенностях жизни, характерных для населения промышленно развитых стран, в негативных последствиях научно-технической революции. Этиологическое значение таких факторов, как необходимость переработки больших количеств информации при строго ограниченном времени для принятия ответственных решений, ускоренный темп жизни, нарушение биологических суточных ритмов в результате сменной организации производства, дальних авиационных полетов и т. п. плюс недостаточная двигательная активность лиц умственного, операторского и управленческого труда, привело к представлению об "информационных неврозах" и даже "информационной патологии" высшей нервной деятельности человека (Хананашвили, 1978, 1983).

Признавая важную роль этих факторов в генезе хронического эмоционального напряжения (что находится в полном согласии с информационной теорией эмоций), нам вместе с тем трудно принять гипотезу о росте числа неврозов как непосредственном следствии научно-технического прогресса. "Интенсификация производственного процесса, - пишет Б. Д. Карвасарский, - так же как и самой жизни, сама по себе не является патогенной. Именно поэтому миллионы людей, находящихся в самой гуще научно-технической революции, не заболевают неврозами, а заболевают ими чаще как раз те, кто стоит в стороне от социально-производственной жизни... уровень распространенности неврозов среди занятых трудом лиц ниже, чем среди иждивенцев и пенсионеров" (Карвасарский, 1982). По данным Г. К. Ушакова (1978), неврастения вследствие переутомления - исключительно редкое заболевание.

Что же является причиной невротических заболеваний человека? На этот вопрос в свое время проницательно ответил И. П. Павлов. По свидетельству Л. А. Орбели, Павлов "пытался найти причину возникновения неврозов... в крайнем напряжении физиологических реакций, которое, однако, обусловлено не действием каких-нибудь физических факторов, а действием социальных конфликтов, пережитых данным человеком. Этим социальным конфликтам, служебным, семейным, классовым и т. п. Иван Петрович, конечно, придавал в психической деятельности человека гораздо большее значение, чем простым физическим явлениям" (Орбели, 1964, с. 349). Анализируя причины возникновения неврозов, Ф. Бассин, В, Рожнов и М. Рожнова (1974) обоснованно выдвигают на первый план влияние межличностных конфликтов - семейных, возрастных, бытовых, служебных и т. п. Несложйвшиеся судьбы, драматические коллизии человеческих взаимоотношений, хроническое эмоциональное напряжение житейских неурядиц, подчас тянущихся годами, - вот типичнейшие ситуации, с которыми сталкивается врач, беседуя с больным, страдающим неврозом. По данным Ленинградского психоневрологического института имени В. М. Бехтерева, среди психотравмирующих факторов преобладают конфликты семейно-бытового и межличностно-производственного характера (Карвасарский, 1982). Подчеркнем, что вопреки мнению З. Фрейда, усматривавшего причину неврозов чуть ли не исключительно в дисгармонии сексуальных отношений, доминирование сексуальных конфликтов отмечено только в 15% случаев у больных в возрасте от 19 до 50 лет. Клиника неврозов практически не встречается с отрицательными эмоциями, возникающими на базе неудовлетворения чисто биологических потребностей. Эмоциональный конфликт невротика, как правило, социален по своей природе, причем для каждой разновидности невроза характерна своя психотравмирующая ситуация (Воскресенский, 1980).

В настоящее время можно считать наиболее обоснованным и общепринятым определение неврозов как психогенных заболеваний, в развитии которых существенную роль играет столкновение особо значимых, эмоционально насыщенных отношений личности с непереносимой для нее жизненной ситуацией. Нарушенные отношения личности формируются на базе индивидуальных свойств нервной системы под влиянием неблагоприятной социально-бытовой среды, прежде всего дефектов воспитания в семье (Зачепицкий, 1983). Это определение, восходящее к взглядам В. Н. Мясищева, разделяют Б. Д. Карвасарский, М. М. Кабанов, В. В. Ковалев, А. Е. Личко, Н. И. Фелинская и многие другие.

В приведенном определении хотелось бы уточнить то реальное содержание, которым можно наполнить расплывчатый термин "отношение". Согласно В. Н. Мясищеву, "психическое отношение выражает активную избирательную позицию личности, определяющую индивидуальный характер деятельности и отдельных поступков" (Мясищев, 1960). Как мы показали выше, в основе системы отношений, характеризующих ту или иную личность, лежит присущая данному человеку структура его витальных, социальных и идеальных потребностей, их динамическая иерархия с выделением ситуативных доминант равно как и мотивов, устойчиво доминирующих на протяжении длительных периодов жизни данного субъекта.

Напомним, что конкуренция одновременно актуализированных и зачастую несовместимых друг с другом потребностей реализуется после трансформации этих потребностей в соответствующие эмоции, т. е. с учетом вероятности (возможности) их удовлетворения в данной конкретной ситуации. Оценка вероятности удовлетворения, в свою очередь, может происходить как на осознаваемом, так и на неосознаваемом уровне высшей нервной деятельности. "История развития невроза, - пишет А. М. Вейн, - является историей формирования потребностей и возможностей их удовлетворения..." Невроз - "болезнь неудовлетворимых или неудовлетворяемых потребностей" (Вейн, 1974, с. 105).

Два фактора представляются нам решающими для возникновения невроза: ситуация трудного выбора, субъективно зависящего от человека, и типологические особенности нервной системы, располагающие к невротической реакции. Невроз не возникает, если выбор субъекта предопределен явным доминированием какой-либо потребности. В случае невроза вектор поведения, как правило, размещен между конкурирующими побуждениями или конкурирующими путями удовлетворения одной и той же потребности. Ситуация требует от субъекта выбора, и этот выбор оказывается для него непосилен. В опытах на животных мы экспериментально показали, что сила эмоционального напряжения прямо пропорциональна суммарной величине конкурирующих мотиваций и обратно пропорциональна разности между ними. Напряжение сравнительно невелико при выраженном преобладании одного из сильных мотивов и может достичь высоких значений, если конкурирующие мотивации умеренной силы оказываются примерно равны (Симонов, 1976).

Конечный результат воздействия психотравмирующей ситуации определяется индивидуальными (типологическими) особенностями человека. "Следует полагать, - пишет Г. К. Ушаков, - что ни неврозы, ни психозы не могут возникнуть без предшествующей конституциональной или приобретенной недостаточности соответствующих функциональных систем мозга" (Ушаков, 1978, с. 323). На значение расстройства функций лимбической системы при неврозах указывает в своих работах А. М. Вейн (1974).

При неврастении ослабление волевых побуждений сочетается с обостренной чувствительностью, раздражительностью. Любое неожиданное событие - стук в дверь, телефонный звонок, телеграмма - способно вызвать состояние тревоги, сердцебиение, потливость, мышечный тремор.

Не указывают ли эти симптомы на известное ослабление мотивационных структур (прежде всего гипоталамуса) наряду с усиленным функционированием гиппокампа, поддерживающего реакции на сигналы объективно маловероятных событий?

Для истерии, напротив, характерна сверхценная идея, занимающая господствующее положение в жизни субъекта. Истерик навязывает среде свою версию истолкования внешних событий. Здесь снова можно заподозрить патологически усиленное функционирование гиппокампа, но теперь уже сочетающееся с мощной мотивационной доминантой, реализуемой системой гипоталамус - неокортекс правого полушария (у правшей).

Характернейшая черта психастении - нерешительность, неспособность быстро принять решение и руководствоваться им (патологическое нарушение функций миндалины?). Этой нерешительности сопутствуют мнительность, навязчивое мудрствование, навязчивые страхи, ипохондрия. Последняя группа симптомов заставляет думать о дефекте функций лобных отделов левого полушария.

Если принять общее положение И. П. Павлова о том, что основными "поставщиками" неврозов являются крайние типы - сильный неуравновешенный и слабый, и совместить это положение со схемой ваимодействия четырех структур, то окажется следующее. Патология системы лобная кора - гипоталамус дает истерию по гипоталамическому варианту или невроз навязчивых состояний в случае преимущественного дефекта передних отделов новой коры. Вызванное болезнью нарушение функций системы гиппокамп - миндалина приведет к неврастении, которая, как правило, не затрагивает высших интеллектуальных функций, свидетельствуя о полноценной деятельности неокортикальных структур. Вовлечение в патологический процесс передних отделов неокортекса в сочетании с нарушенным функционированием миндалины поведет к психастенической симптоматике.

До сих пор, говоря о доминирующей потребности и субдоминантных мотивах, мы абстрагировались от их качества. Но подобное абстрагирование становится невозможным, как только мы вступаем в область невротических заболеваний человека. Выраженный "социальный эгоизм" истерика качественно отличен от "биологического эгоизма" психастеника, сосредоточенного на малейших признаках своих внутренних болезненных ощущений. Тем более сложное происхождение имеют чувства неясной вины и обостренной ответственности, столь характерные для ряда случаев неврастении.

Иными словами, индивидуальные особенности взаимодействия четырех мозговых структур при всем их значении далеко не полностью определяют симптоматику невротических заболеваний. В поведении истерика, ожесточенно требующего к себе внимания окружающих, в его вычурной театральности отчетливо проступает болезненно трансформированная социальная потребность "для себя".

Озабоченность своим здоровьем, при которой весь мир оказывается заслонен малейшими признаками (подчас несуществующих!) заболеваний, есть не что иное, как утрированная биологическая потребность "для себя" - основа ипохондрических состояний. Другое дело - чувство болезненной ответственности, преследующей субъекта вины, тревога и отчаяние при мысли о том, что "ничего у меня не получается и ничто мне не удается". Здесь уже доминирует хронически неудовлетворенная социальная потребность "для других".

Не менее отчетливо значение качества потребностей обнаруживается в генезе невротических депрессий. Мы имеем в виду две их распространенные разновидности: депрессию тревоги и депрессию тоски. В основе депрессии тревоги лежит хроническое неудовлетворение потребностей сохранения с типичными для этих потребностей эмоциями тревоги, ощущения какой-то постоянной угрозы, неведомой опасности, нависшей над субъектом, его положением в семье и на работе, над его близкими. Депрессия тоски порождается неудовлетворенностью потребностей развития, продвижения, улучшения своей жизненной позиции.

Подчеркнем, что потребности осознаются человеком лишь частично и далеко не адекватно их реальному содержанию. Когда пациент жалуется на чувство постоянной тревоги или беспричинной тоски, он отнюдь не подозревает, что речь идет о потребностях сохранения и развития. "В случае человека, - писал И. П. Павлов, - ...надлежит отыскать вместе с больным или помимо его, или даже при его сопротивлении, среди хаоса жизненных отношений те разом или медленно действовавшие условия и обстоятельства, с которыми может быть с правом связано происхождение болезненного отклонения, происхождение невроза" (Павлов, 1973, с. 389). Мы ни на шаг не продвинемся вперед в нашем понимании этиологии и патогенеза неврозов, игнорируя сферу неосознаваемых проявлений высшей нервной деятельности человека.

Индивидуальность человека можно рассматривать:

o как совокупность определённых психических свойств и качеств, составляющих в сумме определённый класс.

o как тип, т.е. целостная структура, внутри которой эти конкретные свойства и качества человека получают закономерное объяснение.

С греческого языка «тип» - это «образец, форма, отпечаток». В научной психологии тот или иной вариант внутренней структуры принимается за соответствующий тип.

Типология – это совокупность типов, выделенных по какому-то принципу. В результате построения типологий выделяются качественно своеобразные типы индивидуальности, соотнесённые между собой и принципиально отличные друг от друга.

Типологизация – процесс выделения типов; это группировка на основе сходства, где тип – отдельный, идеальный образец.

Типологический подход.

Его цель – выделение групп индивидов, обладающих достаточным сходством по множеству выделенных свойств.

В психологии существует огромное количество типологий, которые затрачивают различные уровни индивидуальности: организма, социального вида и личности. Описание личности косвенно отражает характеристики предыдущих уровней.

Гуморальный подход.

1. Гиппократ.

Он утверждал, что люди различаются соотношением 4-х основных жидкостей организма: крови, желчи, чёрной желчи и слизи. «Красис» – название соотношения, которое позже было заменено на «темперамент» - «правильная мера». Гиппократ впервые попытался связать конституциональные особенности телосложения людей с их предрасположенностью к определённым заболеваниям. Он показал, что люди невысокого роста и плотного телосложения склонны к потере сознания, а люди высокого роста и худого телосложения – к туберкулёзу.

3. Он разработал типологию темпераментов. Тип темперамента зависит от преобладания в организме одного из соков (жидкостей). Кровь – это сангвиники, желчь – холерики, чёрная желчь – меланхолики, слизь – флегматики.

36. Проблемы развития мышления в онтогенезе. Соотношение мышления и речи.

Мышление проходит 2 стадии (по Л.С. Выготскому):

1. Допонятийное (начальная стадия развития мышления у ребенка). Суждения одиночные, о данном предмете. Особенность допонятийного мышления – эгоцентризм, поэтому ребенок до 5 лет не может посмотреть на себя со стороны, воспринимать чужую позицию.

Эгоцентризм представляет собой:

нечувствительность к противоречиям;

синкретизм (стремление связывать все со всем);

переход от частного к частному минуя общее;

отсутствие представлений о сохранении вещества.

2. Понятийное мышление.

Выготский выделяет следующие фазы формирования понятий :

1. формирование неупорядоченного множества признаков . Ребенок складывает вместе похожие предметы (синкретизм). Дети используют элементы объективного сходства, но не могут выделять общие группы признаков.

2. дооперациональное мышление в комплексах – псевдопонятия (7-8 лет). Могут объединять группы предметов по сходству, но не могут осознать и назвать общие признаки.

3. образование настоящих понятий – умение ребёнка выделить, абстрагировать элементы, а затем интегрировать в целостное понятие вне зависимости от предметов. Появляется понятийное мышление. Первые понятия формируются на основе житейского опыта, не подкрепленного научно. Затем, в юношеском возрасте использование теоретических положений позволяет выйти за пределы собственного опыта.

Выготским и Сахаровым была разработана методика исследования формирования понятий. Она представляла собой модифицированную методику Аха. Эта методика также называется методикой двойной стимуляции. Из статьи Л.С. Выготского «Экспериментальное исследование развития понятий»:

Перед испытуемым на особой доске, разделенной на отдельные поля, выставлялись в пестром распорядке ряды фигур различного цвета, формы, высоты и размеров. Перед испытуемым открывается одна из этих фигур, на оборотной стороне которой испытуемый прочитывает бессмысленное слово. Таким образом, получается два ряда стимулов: объекты и знаки (слова на оборотной стороне фигур), не связанные между собой.

Испытуемому предлагается выставить на следующее поле доски все фигуры, на которых, по его предположению, написано то же самое слово. После каждой попытки испытуемого решить задачу экспериментатор, проверяя его, раскрывает новую фигуру, которая носит или тождественное название с уже открытой прежде, будучи отличной от нее в ряде признаков и сходной в ряде других, или обозначена другим знаком, снова походя на прежде открытую фигуру в одних отношениях и отличаясь от нее в других.

Таким образом, после каждой новой попытки увеличивается количество раскрытых фигур, а вместе с тем и количество означающих их знаков, и экспериментатор приобретает возможность следить, как в зависимости от этого основного фактора изменяется характер решения задачи, остающейся на всех этапах опыта одной и той же. Слова размещены на фигурах таким образом, что каждое слово помещено на фигурах, относящихся к одному и тому же общему экспериментальному понятию, обозначаемому данным словом. То есть, для того, чтобы правильно найти слово на фигуре, испытуемый должен учесть комплекс признаков фигуры, таких как размер, цвет, форма.

Методы исследования мышления. Способы развития мышления в процессе обучения (П.Я.Гальперин, В.В.Давыдов и др.).

Методы исследования мышления:

Для выяснения этого с успехом применяется прием дополнения фраз до целого , который в свое время был предложен психологом Г. Эббингаусом. Этот прием заключается в том, что испытуемому предлагаются отдельные фразы или тексты, причем в каждой фразе пропускается одно слово, которое испытуемый должен вставить.

В одних случаях недостающее слово всплывает с большой вероятностью, иногда однозначно. Например, такие фразы: «Наступила зима, и на улицах выпал глубокий... (снег)». В других случаях слово, которым заполняется пробел, не возникает с такой однозначностью и субъект должен выбрать одну из нескольких альтернатив, иногда сличая данную фразу с предшествующим контекстом. Примером может служить такой текст, как «Человек вернулся поздно домой и обнаружил, что потерял свою кепку. Назавтра утром он вышел из дома, и оказалось, что шел дождь и ему нечем покрыть... (голову)» или «Один человек заказал пряхе тонкие... (нитки). Пряха спряла тонкие нитки, но человек сказал, что нитки... (толстые), а ему нужны самые тонкие нитки» и т. д. Естественно, что в этом случае процесс выбора альтернатив носит более сложный характер и может быть обеспечен лишь предварительной ориентировкой в контексте. Легко видеть, что недостаток в этой предварительной ориентировке может привести к тому, что пробел будет заполнен лишь на основании догадки, возникшей при чтении последнего слова, и задача будет решена неправильно. Наконец, в третьих случаях пробел может падать не на пропущенные вещественные слова (существительные, глаголы), а на пропущенные служебные слова, и для правильного решения задачи нужно осознать логическое отношение , в котором стоят отдельные части фразы. Примером может служить фраза: «Я пошел в кино... (хотя) на улице шел проливной дождь» или «Я успел вовремя прийти на работу... (несмотря на то что) путь был очень длинный» и т. п. Легко видеть, что в последнем случае предметом исследования является установление того, может ли испытуемый сознательно оперировать не связью событий, а характером логических отношений, и всякий дефект в этих возможностях отразится на поставленной задаче.

Вариантом такой же методики является известный метод экстраполяции , при котором испытуемому дается ряд цифр с пропущенной группой цифр, которые он должен вставить, осознав логическую основу ряда. Недостаточная ориентировка в условиях составления ряда, как и невозможность усвоить логику его построения, существенно отразятся на решении этой задачи.

Широко распространенным методом исследования является анализ выполнения испытуемым ряда логических операций , например, нахождения отношений вид - род или род - вид, нахождения аналогичных отношений. Для этой цели испытуемому дается образец такого отношения, которое он должен перенести на другую пару. Примером может служить:

посуда - тарелка; оружие...?; овощи...?

улица - площадь; река - ...?

Близкой к этой методике является методика оценки смысла пословиц , позволяющая проверить, насколько испытуемый оказывается в состоянии отвлечься от непосредственного ситуационного значения пословицы и выделить ее внутренний смысл. Для этой цели испытуемому предъявляется пословица, которую сопровождают три фразы, из которых две воспроизводят отдельные слова пословицы, а третья оперирует совершенно иным внешним содержанием, но сохраняет общий с пословицей внутренний смысл. Испытуемому предлагается сказать, какая из фраз имеет тот же смысл, что и данная пословица.

С миру по нитке - голому рубашка:

План был составлен после того, как каждый внес свои предложения

Рубашку можно расшить красивыми цветными нитками

На сходке крестьян обсуждали, как получить лучший урожай

Описанные приемы дают возможность установить некоторые предпосылки, необходимые для продуктивного мышления, и могут служить хорошим предварительным методом для его исследования.

Наиболее удобной формой исследования самого процесса мышления является тщательный психологический анализ решения арифметических задач , которые могут служить удобной моделью рассуждающего (дискурсивного) мышления.

Испытуемому дается серия задач по восходящей степени сложности, начиная с тех, которые имеют однозначный алгоритм решения, и кончая решением задач, которые требуют тщательного анализа условия, формулировки промежуточных вопросов, формирования общей схемы (стратегии) решения и нужных операций (средств) решения. Условием для продуктивного использования этого метода является детальный психологический анализ процесса решения задачи с описанием характера допускаемых ошибок и с выделением факторов, которые мешают правильному решению.

Теория поэтапного формирования умственных действий (П.Я. Гальперин, В.В.Давыдов).

1. ознакомление с составом будущего действия в практическом плане, а также, с требованиями или образцами, котором оно в конечном итоге будет соответствовать. Это ориентировочная основа действия.

2. выполнение заданного действия во внешней форме в практическом плане с реальными предметами.

3. выполнение действия без непосредственной опоры на внешние предметы или их заменители. Проявляется эгоцентрическая речь: действия переносятся из внешнего план в план громкой речи.

4. перенесение громко-речевого действия во внутренний план.

5. выполнение действия в плане внутренней речи. Понятия преобразовываются, сокращаются с уходом действия, его процесса и деталей выполнения из сферы сознательного контроля и переходом на уровень интеллектуальных умений и навыков.

37. Процессы памяти. Сравнительные характеристики произвольного и непроиз­вольного запоминания.

Из тетради процессы памяти:

Основные характеристики процессов памяти.

* быстрота запоминания

* прочность и длительность запоминания

* объём запоминания

* точность запоминания

Сравнительные особенности произвольного и непроизвольного запоминания.

Произвольное запоминание, в отличие от непроизвольного требует волевых усилий. Произвольное (опосредованное) запоминание не заложено генетически, но развивается в процессе онтогенеза.

38. Проявление темперамента в деятельности и общении. Индивидуальный стиль деятельности.

Индивидуальный стиль деятельности – своеобразная система психологических средств, которой пользуется человек в целях наилучшего уравновешивания своей индивидуальности в предметных условиях деятельности.

Впервые это понятие было предложено Адлером (стиль – индивидуальное своеобразие жизненного пути личности). Этой проблемой занимались Мерлин и Климов.

Конкретные проявления типа темперамента многообразны. Особенности темперамента человека не только проявляются в его поведении, но и определяют своеобразие динамики познавательной деятельности и сферы чувств, отражаются в побуждениях и действиях человека, а также в характере интеллектуальной деятельности, особенностях речи и т. п.

Для составления психологических характеристик традиционных четырех типов обычно используют основные свойства темперамента. Учитывая основные свойства темперамента, Я. Стреляу дает следующие психологические характеристики основных классических типов темперамента.

Сангвиник. Человек с повышенной реактивностью, но при этом активность и реактивность у пего уравновешены. Он живо, возбужденно откликается на все, что привлекает его внимание, обладает живой мимикой и выразительными движениями. По незначительному поводу он громко хохочет, а несущественный факт может сильно его рассердить. По его лицу легко угадать его настроение, отношение к предмету или человеку. У него высокий порог чувствительности, поэтому он не замечает очень слабых звуков и световых раздражителей. Обладая повышенной активностью и будучи очень энергичным и работоспособным, он активно принимается за новое дело и может долго работать, не утомляясь. Способен быстро сосредоточиться, дисциплинирован, при желании может сдерживать проявление своих чувств и непроизвольные реакции. Ему присущи быстрые движения, гибкость ума, находчивость, быстрый темп речи, быстрое включение в новую работу. Высокая пластичность проявляется в изменчивости чувств, настроений, интересов и стремлений. Сангвиник легко сходится с новыми людьми, быстро привыкает к новым требованиям и обстановке, без усилий не только переключается с одной работы на другую, но и переучивается, овладевая новыми навыками. Как правило, он в большей степени откликается на внешние впечатления, чем на субъективные образы и представления о прошлом и будущем, т. е. является экстравертом.

Холерик. Как и сангвиник, отличается малой чувствительностью, высокой реактивностью и активностью. Но у холерика реактивность явно преобладает над активностью, поэтому он необуздан, несдержан, нетерпелив, вспыльчив. Он менее пластичен и более инертен, чем сангвиник. Отсюда - большая устойчивость стремлений и интересов, большая настойчивость, возможны затруднения в переключении внимания; он скорее экстраверт.

Флегматик обладает высокой активностью, значительно преобладающей над малой реактивностью, малой чувствительностью и эмоциональностью. Его трудно рассмешить или опечалить. Когда вокруг громко смеются, он может оставаться невозмутимым; при больших неприятностях остается спокойным. Обычно у него бедная мимика, движения невыразительны и замедленны, так же как речь. Ом ненаходчив, с трудом переключает внимание и приспосабливается к новой обстановке, медленно перестраивает навыки и привычки. При этом он энергичен и работоспособен. Отличается терпеливостью, выдержкой, самообладанием. Как правило, он трудно сходится с новыми людьми, слабо откликается на внешние впечатления. По своей психологической сути он интроверт.

Меланхолик. Человек с высокой чувствительностью и малой реактивностью. Повышенная чувствительность при большой инертности приводит к тому, что незначительный повод может вызвать у него слезы, он чрезмерно обидчив, болезненно чувствителен. Мимика и движения его невыразительны, голос тихий, движения бедны. Обычно он неуверен в себе, робок, малейшая трудность заставляет его опускать руки. Меланхолик неэнергичен, нснастойчив, легко утомляется и малоработоспособен. Ему присуще легко отвлекаемое и неустойчивое внимание, замедленный темп всех психических процессов. Большинство меланхоликов - интроверты.

В современной психологической науке сложилось твердое убеждение в том, что тип темперамента у человека является врожденным и в целом характеризует особенности динамики нервных процессов. Поскольку характеристики темперамента определяют динамику психических процессов, то можно было бы предположить, что темперамент определяет успешность деятельности человека. Однако установлено, что если деятельность протекает в условиях, которые можно определить как нормальные, то зависимость между уровнем достижения, т. е. конечным результатом действий, и особенностями темперамента отсутствует. Независимо от степени подвижности или реактивности индивида в нормальной, не стрессовой ситуации, результаты деятельности в целом будут одинаковыми, поскольку уровень достижений будет зависеть главным образом от других факторов, а не от особенностей темперамента.

Вместе с тем исследования, устанавливающие эту закономерность, показывают, что в зависимости от особенностей темперамента изменяется способ осуществления самой деятельности. Еще Б. М. Теплов обратил внимание на то, что в зависимости от особенностей темперамента люди различаются не конечным результатом действий, а способом достижения результатов. Развивая эту мысль, отечественные психологи провели ряд исследований с целью установить зависимость между способом выполнения действий и особенностями темперамента. В этих исследованиях рассматривался индивидуальный стиль деятельности как путь к достижению результатов или способ решения определенной задачи, обусловленный главным образом типом нервной системы.

Например, лица с преобладанием возбуждения на первом этапе проявляют повышенную активность, но при этом совершают много ошибок. Затем они вырабатывают свой стиль деятельности, и количество ошибок уменьшается. С другой стороны, лица с преобладанием торможения на первых порах, как правило, мало-активны, их деятельность непродуктивна, но затем они формируют свой способ выполнения деятельности, и продуктивность их труда резко возрастает.

Особая подвижность (реактивность) сангвиника может принести дополнительный эффект, если работа требует смены объектов общения, рода занятий, частого перехода от одного ритма жизни к другому. Люди, отличающиеся слабой нервной системой - меланхолики, - сильнее мотивированы на выполнение более простых действий, чем остальные. Поэтому они меньше устают и раздражаются от их повторения. Более того, поскольку люди со слабой нервной системой более чувствительны к внешним воздействиям, т. с. быстрее на них реагируют, то, как показывают исследования Е. П. Ильина, большинство высококлассных спортсменов-спринтеров обладают именно эти типом нервной системы. В то же время спортсмены, чья деятельность протекает на фоне чрезмерных эмоциональных нагрузок, например штангисты, в своем большинстве будут обладать сильной нервной системой.

Поэтому не только нельзя, но и бессмысленно стремиться к тому, чтобы изменить темперамент. Более целесообразным представляется учет свойств темперамента конкретной личности при организации деятельности.

39. Психоэволюционная теория эмоций Р. Плутчика.

Плутчик выделяет общие свойства первичных эмоций:

1. они соотносятся с базовыми биологическими адаптивными процессами

2. могут быть найдены в той или иной форме на всех эволюционных уровнях

3. не зависят в своем определении от конкретных нейро-физиологических структур или частей тела.

4. не зависят от интроспекции

5. могут быть определены в поведенческих терминах

Плутчик выделил 8 основных прототипов эмоционального поведения и 8 соответствующих им первичные эмоций:

1. Объединение со средой , поглощение пищи, воды – принятие, одобрение

2. Отвержение , реакции отторжения – рвота, экскреция – отвращение

3. Разрушение , устранение препятствий на пути –гнев

4. Защита , ответ на боль или угрозу боли – страх

5. Воспроизведение , сексуальное поведение – радость

6. Депривация , лишение чего-либо – горе, уныние

7. Ориентировка , реакция на контакт с новым – удивление

8. Исследование , изучение окружающей среды – удовольствие

Соответственно этим поведенческим парам в соответствие ставятся и пары базовых эмоций:

1) разрушение (гнев) – защита (страх)

2) поглощение (одобрение) – отвержение (отвращение)

3) репродукция (радость) – депривация (горе)

4) исследование (предвосхищение) – ориентировка (удивление)

Все эти измерения представляют собой полярные пары. Каждая из базовых эмоций может быть в развита в целый спектр сходных эмоций, например, отвержение включает в себя скуку, нежелание, антипатию, отвращение, ненависть и т.д. Такие представления позволяют Плутчику построить трехмерную структурную модель эмоциональной сферы в форме перевернутого конуса. В нем каждая долька представляет собой базовую эмоцию, а вертикальная ось – параметр интенсивности.

Вторичные эмоции образуются в результате комбинаций первичных эмоций. У Плутчика в отличие от других исследователей эмоции не столько выступают мотивирующим фактором поведения, сколько сами являются следствием и элементом соответствующего адаптивного поведения.

40. Исследования индивидуально-типологических особенностей человека и их физиологической основы в трудах Б. М. Теплова, В. Д. Небылицина, В. С. Мерлина и др.

Теплов и Небылицын.

1. Создали новое направление – дифференциальная нейрофизиология.

2. Установили свойства нервной системы:

· Лабильность – скорость возникновения и протекания возбудимого/тормозного процесса. Она не связана непосредственно с подвижностью. Поэтому выделяют 2 варианта: 1) собственно подвижность; 2) лабильность по возрастанию и по торможению.

· Динамичность – скорость и лёгкость в выработке условного рефлекса. Динамичность по возбуждению и по торможению.

· Концентрированность – показатель меры дифференцировки раздражения.

3. Выделили 2 группы свойств:

Ø Первичные – сила, лабильность, динамичность, подвижность; как по возбуждению, так и по торможению -> 8 свойств.

Ø Вторичные – уравновешенность. Они проявляются на фоне всех первичных свойств.

Темперамент обладает своими особенностями и компонентами.

Компоненты темперамента в школе Теплова-Небылицына:

1. Общая активность.

Характеризуется степенью энергичности человека, при этом имеется ввиду не содержание активности, а её динамические особенности. Различия между людьми велики: от вялости/инертности до проявления бурной энергии.

Эти различия проявляются:

· В выраженности самой потребности

· В тяге быть деятельным, т.е. в стремлении к продолжению деятельности; силе напора и т.д.

· В разнообразии производимых действий

· В склонности к варьированию

· В скоростных характеристиках реакций и движений

Установлено, что динамическое проявление активности обусловлено свойствами нервной системы. Интенсивность и устойчивость активности определяется силой нервной системы. Скоростные характеристики зависят от подвижности. Слабость типа нервной системы порождает повышенную чувствительность, реактивность, т.е. способность реагировать на самые незначительные раздражители. На основе реактивности мощное развитие получают изобретательные формы активности. Черты общей активности проявляются в речедвигательных особенностях человека, в его почерке.

2. Двигательная, моторная активность.

Включена в общую активность. Это энергичность, резкость и динамичность движений.

3. Эмоциональность.

Различия проявляются:

Ø в степени впечатлительности (эмоциональные реакции по любому незначительному поводу)

Ø в импульсивности (быстрота, с которой эмоция становится побудительной силой поступка без предварительного обдумывания)

Ø в эмоциональной лабильности (скорость, с которой происходит смена одного переживания другим)

В.С.Мерлин даёт другую классификацию и другие обозначения компонентам темперамента.

Темперамент – особый психодинамический уровень в структуре интегральной индивидуальности. Эта структура включает следующие уровни:

· биохимический

· соматический

· нейродинамический

· психодинамический (это уровень темперамента)

· уровень свойств личности

· уровень социальной роли

Темперамент не может изучаться только как генотипическое явление. Темперамент – средство, которым можно управлять и которым можно до определённой степени компенсировать. В целом это соответствует психологическим типологиям.

В структуре темперамента есть следующие психологические свойства:

1) Сензитивность (чувствительность) – возникновение психической реакции на внешний раздражитель наименьшей силы.

2) Экстраверсия – зависимость психической деятельности от наличной объективной ситуации.

3) Интроверсия – направленность человека на себя.

4) Реактивность – реакция на стимул.

5) Эмоциональная устойчивость – как средство контроля эмоций.

6) Эмоциональная возбудимость – как интенсивность эмоциональных переживаний.

7) Активность – целенаправленная деятельность; насколько человек активен в преодолении препятствия на пути в той или иной деятельности.

8) Темп реакций – скорость протекания психических процессов.

9) Ригидность – способность человека менять программу поведения.

10) Пластичность.

Все эти свойства темперамента/нервной системы/личности связаны многозначно (таблица Мерлина).

41. Развитие волевых качеств личности

Личность – в первую очередь, структура, формирующаяся под влиянием общества. Личность складывается в процессе социализации – присвоения общественных норма, ценностей. Таким образом, становясь личностью, человек учится контролировать свое поведение в соответствии с общепринятыми нормами. Постепенное овладение своим поведением, своими эмоциями и чувствами образует волевые качества личности. Вот некоторые из них:

1. Инициативность, способность принимать решения. Эти качества необходимы любому человеку, они нужны для существования в сложном и изменяющемся мире, где каждый день перед нами встает множество проблем, которые требуют своего решения, которое не всегда однозначно. Человек, не способный принимать решения не может адаптироваться к миру, он становится беспомощен и несамостоятелен. Следует также отметить, что для принятия любого решения требуется определенное мужество и сила духа. Поэтому умение принимать решения следует прививать человеку с самого детства.

2. Решительность и взвешенность. Эти качества складываются в результате того, что в своей деятельности человек сталкивается с внутренними противоречиями, непониманием и критикой со стороны окружающих людей. На наши решения влияет множество факторов, поэтому перед человеком всегда стоит задача выбора оптимального решения. Решительность выражается в быстроте и, главное, уверенности, с которой принимается решение, и твердости, с которой оно сохраняется, в противоположность тем колебаниям наподобие качания маятника в одну и в другую сторону, которые обнаруживает нерешительный человек.

3. Самостоятельность, независимость. Это существенные особенности воля, её неотъемлемые составляющие. Прямой противоположностью им являются подверженность чужим влияниям, легкая внушаемость. Без самостоятельности мышления и воли не может сформироваться стержень личности – её мировоззрение, иерархия мотивов, принципы.

4. Ответственность. Это качество личности также является одним из самых важных для адаптации человека к обществу. От решений одного человека может зависеть течение жизни многих людей, поэтому за свои поступки человек всегда должен нести ответственность.

5. Самообладание, выдержка, самоконтроль. Человек постоянно находится в обществе, поэтому вынужден соотносить свои решения и поступки с мнением окружающих людей и возможными последствиями. Вот почему человеку часто приходится действовать вразрез со своими собственными желаниями, предпочтениями, собственным комфортом ради какой-либо цели или блага окружающих. В процессе принятия решения качества самоконтроля и выдержки обеспечивают господство высших мотивов над низшими, общих принципов над мгновенными импульсами. Эти качества делают возможным самоограничение, пренебрежение к усталости, победу над ленью и т.д.

6. Энергия, сила воли, настойчивость. Момент принятия решения не завершает волевого акта. Вслед за ним следует исполнительная часть действия. Настойчивость и сила воли обеспечивают доведение волевого акта до конца, борьбу с возникающими по ходу исполнения решения препятствиями. Некоторые люди вносят сразу большой напор в свои действия, но скоро «выдыхаются»; они способны лишь на короткий наскок и очень быстро сдают. Подлинно ценным качеством решительность становится, лишь соединяясь с настойчивостью. Настойчивость проявляется в неослабности энергии в течение длительного периода, невзирая на трудности и препятствия.

42. Роль темперамента в развитии качеств характера, личности.

Учение И.П.Павлова предполагает, что тип нервной системы является строго физиологическим понятием. С.Л.Рубинштейн определяет темперамент как понятие психофизиологическое и выражающееся не только в моторике и характеристике реакции, но и в эмоциональной возбудимости. Психические свойства темперамента тесно связаны с телесными свойствами организма (особенно с нервной системой), но не сводятся к ним.

Темперамент – совокупность соответствующих динамических свойств поведения, своеобразно сочетающихся в каждом индивиде.

Темперамент – динамическая характеристика личности, её психической деятельности.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Дифференциальная психология

Дифференциальная психология -(от лат. diffегеntiа - различие) - это раздел психологии, изучающий психологические различия как между индивидами, так и между группами людей, объединенных по какому-либо признаку, а также причины и последствия этих различий.

Предметом дифференциальной психологии (ДП) являютсязакономерности возникновения и проявления индивидуальных, групповых, типологических различий. По определению основателя дифференциальной психологии В. Штерна - это наука о существенных различиях в психических свойствах и функциях.

Дифференциальная психология имеет трехсоставную структуру, в которую входят области индивидуальных, групповых и типологических различий.

Задачи дифференциальной психологии:

1. Изучение источников вариабельности измеряемых признаков. С этой задачей ДП наиболее тесно связана область индивидуальных различий.

2. Анализ группового распределения признаков. Данная задача пересекается с таким разделом ДП, как область групповых различий. В рамках данной задачи изучаются психологические особенности групп, объединенных по какому-либо признаку - половому, возрастному, расово-этническому и др.

3. Изучение особенностей образования типов в различных типологиях. С указанной задачей связана область ДП, изучающая типовые различия (тип - симптомокомплекс, устойчивое сочетание определенных признаков) на основании анализа отдельных типологий (более подробно - см. тема 8). В качестве примера здесь можно привести одну из древнейших типологий - типологию темперамента, основанную на преобладании в организме определенной жидкости (крови, слизи, желчи, черной желчи), и типы темперамента (сангвиник, холерик, флегматик, меланхолик), выделяемые в данной типологии.

2. Место дифференциальной психологии среди других научных дисциплин

ДП изучает индивидуальную специфику протекания познавательных психических процессов, эмоций, способностей, интеллекта и т.д. В данной области своего изучения ДП находится в тесном пересечении с общей психологией.

ДП изучает возрастную специфику познавательных процессов, стилей реагирования, исследует индивидуальную вариативность соотношений психологического, социального, биологического, календарного возрастов, имеющиеся периодизации психического развития и т.д. В данной области своего изучения ДП находится в связи с возрастной психологией.

Говоря об индивидуальной вариативности свойств нервной системы, межполушарной асимметрии, темперамента и т.д., ДП находит свои взаимосвязи с психофизиологией.

ДП изучает индивидуальную вариативность, обусловленную социальным статусом субъекта, принадлежностью его к определенной социоэкономической группе, и в данной области своего изучения находится в связи с социальной психологией.

Говоря о различных подходах к пониманию "нормы" и отклонении от нее, девиациях развития, акцентуациях характера, ДП образует связи с медицинской психологией.

ДП исследует индивидуальные особенности, обусловленные этнокультурной принадлежностью субъекта. Данная область ДП находится в пересечении с этнопсихологией.

Можно проследить связи ДП с рядом других психологических дисциплин. Необходимо только отметить, что в ДП основной акцент делается не только на выявлении, констатации определенных особенностей субъекта, но и на факторах, причинах и последствиях, которые связаны с данными особенностями.

3 . Методы исследования индивидуальных различий

Для дифференциальной психологии характерны:

1. Общенаучные методы (наблюдение, эксперимент).

2. Собственно психологические методы - интроспективные (самонаблюдение, самооценка), психофизиологические (методика кожно-гальванических реакций, электроэнцефалографический метод, методика дихотомического прослушивания и др.), социально-психологические (беседа, интервью, анкетирование, социометрия), возрастно-психологические ("поперечные" и "продольные" срезы), тестирование, анализ продуктов деятельности.

3. Психогенетические методы.

Существует несколько разновидностей психогенетических методов, но все они направлены на разрешение задачи определения доминирующих факторов (генетики либо среды) в формировании индивидуальных различий.

А) Генеалогический метод - метод исследования семей, родословных, который использовался Ф. Гальтоном. Посылкой для использования метода является следующее: если некоторый признак является наследственным и кодируется в генах, то чем ближе родство, тем выше сходство между людьми по этому признаку. Таким образом, изучая степень проявления определенного признака у родственников, можно определить, является ли данный признак наследуемым.

Б) Метод приемных детей

В) Близнецовый метод

· метод контрольных групп

Метод основан на изучении двух существующих типов близнецовых пар: монозиготных (МЗ), образованных из одной яйцеклетки и одного спермия и имеющих практически полностью совпадающий хромосомный набор, и дизиготных (ДЗ), хромосомный набор которых совпадает лишь на 50%. ДЗ и МЗ пары помещаются в идентичную среду. Сопоставление внутрипарного сходства у таких моно- и дизиготных близнецов покажет роль наследственности и среды в возникновении индивидуальных различий.

· метод разлученной близнецовой пары

Метод основан на изучении внутрипарного сходства разлученных в раннем возрасте волею судьбы моно- и дизиготных близнецов. Всего в научной литературе описано около 130 таких пар. Обнаружено, что разлученные МЗ близнецы обнаруживают большее внутрипарное сходство, нежели разлученные ДЗ. Описания некоторых пар разлученных близнецов иногда поражают идентичностью их привычек и предпочтений.

· метод близнецовой пары

Метод заключается в изучении распределения ролей и функций внутри близнецовой пары, нередко представляющей собой замкнутую систему, в силу чего близнецы образуют так называемую "совокупную" личность.

· метод контрольного близнеца

Подбираются особо похожие монозиготные пары (идеально идентичные экспериментальная и контрольная группы), а затем в каждой паре одного близнеца подвергают воздействию, а другого нет. Измеряя различия в признаках, на которые было направлено воздействие, у двух близнецов, оценивают эффективность воздействия.

Требуется отметить, что многочисленные исследования близнецов показывают, что:

Корреляция между результатами тестов на умственное развитие монозиготных близнецов очень высока, у разнояйцевых - значительно ниже;

В области специальных способностей и личностных черт корреляции между близнецами слабее, хотя и здесь монозиготные проявляют большее сходство, чем дизиготные;

В отношении многих психологических качеств различия внутри пар дизиготных близнецов не превышают различия внутри пар монозиготных близнецов. Но существенные различия проявляются чаще всего среди дизиготных;

В отношении шизофрении процент соответствия между монозиготными, дизиготными и братьями с сестрами таков, что показывает наличие наследственной предрасположенности к данному заболеванию. Здесь весьма интересным может быть известный в истории психогенетики случай четырех монозиготных близнецов (четверни Джениян); все четверо близнецов, хоть и в разные сроки, заболели шизофренией.

4. Математические методы.

Использование методов статистического анализа явилось одной из предпосылок выделения дифференциальной психологии в полноценную науку. Следует отметить, что и здесь одним из первопроходцев был известный англичанин Ф. Гальтон, который стал применять данный метод для доказательства своей теории наследуемости гениальности.

4 . Каналы получения информации об индивидуальности

личность индивид наследственность церебральный

Иногда методы изучения индивидуальности разделяют на три группы - на основании того канала, по которому была получена информация.

L (lifе гесогd dаtа) - данные, основанные на регистрации поведения человека в повседневной жизни. Поскольку даже в научных целях одному психологу невозможно исчерпывающе изучить поведение человека в разных условиях, обычно привлекают экспертов - людей, имеющих опыт взаимодействия с испытуемым в значимой области.

L-данные трудно сделать валидными, потому что нельзя освободиться от искажений, связанных с личностью наблюдателя, действует эффект ореола (систематические искажения), возможны также инструментальные искажения, связанные с несовершенством методик обследования (некорректно сформулированными вопросами). Другой недостаток L-данных - большие временные затраты.

Чтобы повысить валидность, нужно соблюдать требования к экспертным оценкам:

1) определять черты в терминах наблюдаемого поведения (предварительно договориться, что мы будем фиксировать как проявление тревожности, агрессивности и пр.),

2) обеспечить длительность наблюдения,

3) привлекать не менее десяти экспертов на одного испытуемого,

4) ранжировать испытуемых в течение одной встречи не более чем по одному признаку, чтобы не было эффекта наведения и эксперты не повторяли свой список.

Оценки должны быть обязательно формализованы и выражены в количественной форме.

Т (оbjесtivе tеst dаtа) - данные объективных тестов (испытаний) с контролируемой экспериментальной ситуацией. Объективность достигается благодаря тому, что наложены ограничения на возможность искажения тестовых оценок и имеется объективный способ получения оценок по реакции испытуемого.

Примерами использования Т-данных являются известные опыты Г.В. Биренбаум и Б.В. Зейгарник по запоминанию незавершенных действий, опыты с моделированием ситуаций для изучения альтруистического поведения. То есть необходимо создать целостную объективную ситуацию для проявления тех или иных особенностей личности.

Этот канал получения данных тоже требует больших временных и кадровых затрат и используется чаще на этапе пилотажного исследования для определения гипотезы, которая затем проверяется при помощи других, более экономичных методов.

Для того чтобы повысить валидность и эвристичность исследования, полезно применять следующие тактические приемы:

1) маскировку истинной цели исследования,

2) неожиданную постановку задач,

3) неопределенность и нечеткость формулирования целей исследования для создания зоны неопределенности и стимулирования активности испытуемого,

4) отвлечение внимания испытуемого,

5) создание эмоциональной ситуации при тестировании ("Это задание до вас все выполняли с легкостью!"),

6) использование эмоционального содержания тестовой ситуации,

7) фиксацию автоматизированных реакций,

8) фиксацию непроизвольных индикаторов (электрофизиологических, биохимических, вегетативных изменений),

9) фиксацию "фоновых" индикаторов (физического статуса, уровня активности и утомления и пр.).

Q (quеstiоnnаiге dаtа) - данные, получаемые при помощи опросников, анкет и прочих стандартизованных методов. Этот канал занимает центральное место в исследованиях индивидуальности благодаря своей высокой экономичности (можно применять в группе, автоматизированно обрабатывать результаты). Однако он не считается высоконадежным.

Искажения получаемой информации могут быть связаны со следующими причинами: низким культурным и интеллектуальным уровнем испытуемых (заполнять анкеты сложно сельским жителям и детям моложе десяти лет), отсутствием навыков самопознания и специальных знаний, использованием неверных эталонов (особенно в ограниченном социуме, когда человек сравнивает себя с близкими, а не популяцией в целом). Кроме того, различная мотивация испытуемых может приводить к искажениям либо в сторону социальной желательности (дисимуляции, ослабления симптоматики), либо подчеркивания своих дефектов (агравации и симуляции).

Таким образом, абсолютно совершенного способа познания индивидуальности не существует, но, осознавая недостатки и достоинства каждого из перечисленных методов, можно научиться получать с их помощью вполне достоверную информацию. Но на этом научные изыскания не заканчиваются.

Приемы и способы научной классификации

Полученные данные (независимо от канала) могут объединяться (9). Предположим, что мы обследовали некоторую обширную выборку испытуемых (Иванов, Сидоров, Петров, Федоров) по психологическим проявлениям, которые мы можем условно обозначить как А, В, С, D, и свели их в единую таблицу.

Нетрудно заметить, что результаты Иванова напоминают результаты Федорова. Мы можем объединить их в один столбик вместо двух и дать название введенному нами типу личности (например, ИваФедороид). Всех, кто напоминает по своим психологическим качествам Иванова с Федоровым, мы можем теперь относить к одному типу. То есть тип - это обобщение, сделанное по группе испытуемых с похожими качествами. При этом, разумеется, в результате такого обобщения мы теряем индивидуальные отличия Иванова и Федорова (например, мы игнорируем несовпадение показателей по признаку D).

Далее мы можем обратить внимание и на то, что признаки А и С, В и D принимают практически одни и те же значения. Это может быть связано с тем, что за этими проявлениями стоит общий фактор. И мы можем объединить столбцы нашей матрицы, присвоив новые названия психологическим качествам - например, вместо А и С ас, а вместо В и D - bd. Устойчивый способ поведения в различных ситуациях и условиях называется чертой личности.

И таблица сокращается, а психолог получает данные о типах личности и чертах личности (в строгом исследовании эти процедуры, разумеется, осуществляются при помощи факторного анализа).

В конечном счете, не очень важно, какая методика была выбрана для изучения индивидуальных свойств человека, главное, чтобы она корректно применялась и оказалась полезной для приращения нового научного знания. А чтобы это произошло, полученные результаты необходимо обобщать (процедура деления некоторого множества на подмножества называется таксономией, или классификацией).

В психологии индивидуальных различий не все типологии составлялись с учетом этих требований. Однако среди эмпирических (ненаучных) классификаций есть очень интересные, а строго научная может оказаться вполне бесполезной.

Итак, очевидно, что для изучения признаков используются одни методы, а для исследования индивидуальности - другие. Поэтому для составления программы научного или практического исследования нужно последовательно определить следующие моменты:

1. Что является предметом рассмотрения - признак или индивидуальность?

2. К какому уровню индивидуальности относится рассматриваемое явление?

3. Какой парадигмы придерживается исследователь - естественнонаучной или гуманитарной?

4. Что предпочтительнее применять - качественные или количественные методы?

5. Наконец, конкретные методики какого рода следует ввести в программу?

5 . Понятия личность, человек, индивид, индивидуальность и их соотношение

Наряду с понятием "личность" употребляются термины "человек", "индивид", "индивидуальность". Содержательно эти понятия переплетены между собой.

Человек - это родовое понятие, указывающее на отнесенность существа к высшей степени развития живой природы - к человеческому роду. В понятии "человек" утверждается генетическая предопределенность развития собственно человеческих признаков и качеств.

Индивид - это единичный представитель вида "hоmо sарiеns" . Как индивиды люди отличаются друг от друга не только морфологическими особенностями (такими, как рост, телесная конституция и цвет глаз), но и психологическими свойствами (способностями, темпераментом, эмоциональностью).

Индивидуальность - это единство неповторимых личностных свойств конкретного человека. Это своеобразие его психофизиологической структуры (тип темперамента, физические и психические особенности, интеллект, мировоззрение, жизненный опыт).

Соотношение индивидуальности и личности определяется тем, что это два способа бытия человека, два его различных определения. Несовпадение же этих понятий проявляется, в частности, в том, что существуют два отличающихся процесса становления личности и индивидуальности.

Становление личности есть процесс социализации человека, который состоит в освоении им родовой, общественной сущности. Это освоение всегда осуществляется в конкретно-исторических обстоятельствах жизни человека. Становление личности связано с принятием индивидом выработанных в обществе социальных функций и ролей, социальных норм и правил поведения, с формированием умений строить отношения с другими людьми. Сформированная личность есть субъект свободного, самостоятельного и ответственного поведения в социуме.

Становление индивидуальности есть процесс индивидуализации объекта. Индивидуализация - это процесс самоопределения и обособления личности, ее выделенность из сообщества, оформление ее отдельности, уникальности и неповторимости. Ставшая индивидуальностью личность - это самобытный, активно и творчески проявивший себя в жизни человек.

В понятиях "личность" и "индивидуальность" зафиксированы различные стороны, разные измерения духовной сущности человека. Суть этого различия хорошо выражена в языке. Со словом "личность" обычно употребляются такие эпитеты, как "сильная", "энергичная", "независимая", подчеркивая тем самым ее деятельностную представленность в глазах других. Об индивидуальности говорят "яркая", "неповторимая", "творческая", имея в виду качества самостоятельной сущности.

Структура личности

Различают статистическую и динамическую структуры личности. Под статистической структурой понимается отвлеченная от реально функционирующей личности абстрактная модель, характеризующая основные компоненты психики индивида. Основанием для выделения параметров личности в ее статистической модели является различие всех компонентов психики человека по степени их представленности в структуре личности. Выделяются следующие составляющие:

· всеобщие свойства психики, т.е. общие для всех людей (ощущения, восприятие, мышление, эмоции);

· социально-специфические особенности, т.е. присущие только тем или иным группам людей или общностям (социальные установки, ценностные ориентации);

· индивидуально-неповторимые свойства психики, т.е. характеризующие индивидуально-типологические особенности. Свойственные только той или иной конкретной личности (темперамент, характер, способности).

В отличие от статистической модели структуры личности модель динамической структуры фиксирует основные компоненты в психике индивида уже не отвлеченно от каждодневного существования человека, а наоборот, лишь в непосредственном контексте человеческой жизнедеятельности. В каждый конкретный момент своей жизни человек предстает не как набор тех или иных образований, а как личность, пребывающая в определенном психическом состоянии, которое так или иначе отражается в сиюминутном поведении индивида. Если мы начинаем рассматривать основные компоненты статистической структуры личности в их движении, изменении, взаимодействии и живой циркуляции, то тем самым совершаем переход от статистической к динамической структуре личности.

6 . Среда и наследственность в детерминации индивидуальных различий

Определение источников индивидуальных вариаций психического - центральная проблема дифференциальной психологии. Известно, что индивидуальные различия порождаются многочисленными и сложными взаимодействиями между наследственностью и средой. Наследственность обеспечивает устойчивость существования биологического вида, среда - его изменчивость и возможность приспосабливаться к изменяющимся условиям жизни. Наследственность содержится в генах, передаваемых родителями эмбриону при оплодотворении. Если имеется химическая разбалансировка или неполнота генов, развивающийся организм может иметь физические аномалии или психические патологии. Однако даже в обычном случае наследственность допускает очень широкий спектр вариаций поведения, являющихся результатом суммирования норм реакций разного уровня - биохимических, физиологических, психологических. А внутри границ наследственности конечный результат зависит от среды. Таким образом, в каждом проявлении активности человека можно найти что-то от наследственности, а что-то - от среды, главное - определить меру и содержание этих влияний.

Кроме того, у человека присутствует социальное наследование, которого лишены животные (следование культурным образцам, передача акцентуации, например шизоидной, от матери к ребенку посредством холодного материнского воспитания, формирование семейных сценариев). Однако в этих случаях отмечают скорее устойчивое проявление особенностей на протяжении нескольких поколений, но без генетической фиксации. "Так называемое социальное наследие в действительности не может устоять под влиянием окружающей среды", - пишет А. Анастази.

Относительно понятий "изменчивость", "наследственность" и "среда" существует несколько предрассудков. Хотя наследственность отвечает за устойчивость вида, большинство наследственных признаков поддается изменению, и даже наследственные болезни не являются неизбежными. Точно так же верно и то, что следы средовых влияний могут быть весьма устойчивыми в психологическом облике индивида, хотя передаваться последующим поколениям генетически они не будут (например, нарушения развития ребенка в результате родовой травмы).

Разные теории и подходы по-разному оценивают вклад двух факторов в формирование индивидуальности. Исторически выделились следующие группы теорий с точки зрения предпочтения ими биологической или средовой, социально-культурной детерминации.

1. В биогенетических теориях формирование индивидуальности понимается как предопределенное врожденными и генетическими задатками. Развитие есть постепенное развертывание этих свойств во времени, а вклад средовых влияний очень ограничен. Биогенетические подходы нередко служат теоретической основой расистских учений об изначальном различии наций. Сторонником этого подхода был Ф. Гальтон, а также автор теории рекапитуляции Ст. Холл.

2. Социогенетические теории (сенсуалистический подход, утверждающий примат опыта) утверждают, что изначально человек - чистая доска (tаbulа гаsа), а все его достижения и особенности обусловлены внешними условиями (средой). Подобная позиция разделялась Дж. Локком. Эти теории более прогрессивны, но их недостаток - понимание ребенка как изначально пассивного существа, объекта влияния.

3. Двухфакторные теории (конвергенции двух факторов) понимали развитие как результат взаимодействия врожденных структур и внешних влияний. К. Бюлер, В. Штерн, А. Бине считали, что среда накладывается на факторы наследственности. Основоположник двухфакторной теории В. Штерн отмечал, что ни об одной функции нельзя спрашивать, извне она или изнутри. Надо интересоваться - что в ней извне и что изнутри. Но и в рамках двухфакторных теорий ребенок по-прежнему остается пассивным участником происходящих в нем изменений.

4. Учение о высших психических функциях (культурно-исторический подход) Л.С. Выготского утверждает, что развитие индивидуальности возможно благодаря наличию культуры - обобщенного опыта человечества. Врожденные свойства человека являются условиями развития, среда - источник его развития (потому что в ней содержится то, чем должен овладеть человек). Высшие психические функции, которые свойственны только человеку, опосредствованы знаком и предметной деятельностью, представляющими собой содержание культуры. А для того чтобы ребенок мог его присвоить, необходимо, чтобы он вступил в особые отношения с окружающим миром: не приспосабливался, а активно присваивал себе опыт предшествующих поколений в процессе совместной деятельности и общения со взрослыми, являющимися носителями культуры.

Вклад наследственности и среды пытается определить генетика количественных признаков, анализирующая различные виды дисперсии значений признака. Однако не каждый признак является простым, фиксируемым одним аллелем (парой генов, среди которых есть доминантный и рецессивный). Кроме того, итоговый эффект не может быть рассмотрен как арифметическая сумма влияния каждого из генов, потому что они могут, проявляясь одновременно, также взаимодействовать между собой, приводя к системным эффектам. Поэтому, изучая процесс генетического контроля психологического признака, психогенетика стремится получить ответ на следующие вопросы:

1. В какой мере генотип определяет формирование индивидуальных различий (т.е. какова ожидаемая мера вариативности)?

2. Каков конкретный биологический механизм этого влияния (на каком участке хромосомы локализованы соответствующие гены)?

3. Какие процессы соединяют белковый продукт генов и конкретный фенотип?

4. Существуют ли средовые факторы, изменяющие исследуемый генетический механизм?

Наследуемость признака распознается по наличию корреляции между показателями биологических родителей и детей, а не по сходству абсолютного значения показателей. Предположим, что в результате исследований обнаружилось сходство между характеристиками темперамента биологических родителей и их отданных на усыновление детей. Скорее всего, в приемных семьях дети будут испытывать влияние общих и различающихся средовых условий, в результате чего по абсолютным показателям они станут также похожими и на приемных родителей. Однако корреляции отмечаться не будет.

В настоящее время дискуссия между сторонниками факторов наследственности и среды утратила былую остроту. Многочисленные исследования, посвященные выявлению источников индивидуальных вариаций, как правило, не могут дать однозначной оценки вклада среды или наследственности. Так, например, еще благодаря психогенетическим исследованиям Ф. Гальтона, проведенным в 20-е годы с использованием близнецового метода, было обнаружено, что биологически детерминированные характеристики (размеры черепа, другие измерения) определены генетически, а психологические качества (коэффициент интеллектуальности по разным тестам) дают большой разброс и обусловлены средой. На него влияют социальный и экономический статус семьи, порядок рождения и пр.

Современное положение дел в области изучения взаимодействия среды и наследственности иллюстрируется двумя моделями средовых влияний на интеллектуальные способности. В первой модели Зайонч и Маркус утверждали: чем больше времени родители и дети проводят вместе, тем выше корреляция коэффициента интеллектуальности со старшим родственником (экспозиционная модель). То есть ребенок по своим интеллектуальным способностям похож на того, кто дольше его воспитывает, и если родители по каким-либо причинам уделяют ребенку мало времени, он будет похож на няню или бабушку. Во второй модели, однако, констатировалось противоположное: МакАски и Кларк отмечали, что наиболее высокая корреляция наблюдается между ребенком и родственником, являющимся предметом его идентификации (идентификационная модель). То есть самое главное - быть для ребенка интеллектуальным авторитетом, и тогда на него можно влиять даже дистантно, а регулярная совместная деятельность вовсе не обязательна. Сосуществование двух по сути исключающих друг друга моделей еще раз показывает, что большинство дифференциально-психологических теорий носят узко ограниченный характер, а общих теорий пока практически не создано.

7. Методы

Метод приемных детей . Метод состоит в том, что в исследование включают 1) детей, максимально рано отданных на воспитание биологически чужим родителям-воспитателям, 2) приемных и 3) биологических родителей. Поскольку с каждым из биологических родителей дети имеют 50% общих генов, но не имеют общих условий жизни, а с приемными, напротив, не имеют общих генов, но разделяют средовые характеристики, то возможно определение относительной роли наследственности и среды в формировании индивидуальных различий.

Близнецовый метод . Начало методу близнецов положила статья Ф. Гальтона, вышедшая в 1876 г. - "История близнецов как критерий относительной силы природы и воспитания". Но начало реальных исследований в данном направлении приходится на начало 20-го столетия. Существует несколько разновидностей данного метода.

8 . Асимметрия полушарий как фактор развития индивидуальности

Одним из важнейших индивидных свойств является функциональная асимметрия и специализация полушарий - характеристика распределения психических функций между правым и левым полушариями. Процесс становления асимметрии называется латерализацией. Асимметрия есть свойство всего живого, проявляясь по-разному - в тропизмах, направлении завертывания молекулярной спирали и т. д. (явление асимметрии в живом мире называется хиральностью). В физиологии животных используют понятие "лапость" (аналогично "рукости"), и наблюдения показывают, что у млекопитающих также все парные органы имеют ту или иную степень асимметрии, существуют доминирующие (ведущие) и подчиненные конечности. Учитывая раннее приучение детей к праворукости, практические психологи иногда предлагают ориентироваться на критерий "погости" для определения ведущего полушария.

Церебральное доминирование и доминирование руки (уха, глаза) связаны обычно контрлатеральными отношениями (т. е. при ведущей правой руке за речь отвечает левое полушарие). Но иногда они состоят и в ипсилатеральных отношениях (расположены на одной стороне тела). Не существует и абсолютного доминирования - у каждого человека наблюдается индивидуальное сочетание церебрального доминирования, доминирования руки, ноги, глаза и уха. Встречаются люди, в равной степени владеющие правой и левой рукой, - их называют амбидекстрами. Леворукость иногда приносит человеку неудобства, однако она может иметь различное происхождение, и поэтому воспитание и обучение леворуких детей должно основываться на данных нейропсихологического обследования.

Церебральное доминирование по функциям - это не состояние, а процесс, который осуществляется в течение всей жизни человека. Если на ранних этапах изучения асимметрии использовались в основном данные клинической практики, то с появлением новых методов (в частности, метода дихотического прослушивания) было установлено, что любая психическая функция осуществляется благодаря совместной работе обоих полушарий, причем ее анатомический субстрат представлен дважды - в правом полушарии образный, конкретный уровень осуществления функции, а в левом - абстрактный, вербально-логический. И если вначале был отмечен лишь принцип доминантности для речевых функций, то теперь говорят о разных стратегиях переработки информации: левое полушарие осуществляет ее последовательно, аналогично, правое - параллельно, синтетически.

Левое полушарие обычно отвечает за оперирование вербально-знаковой информацией, чтение и счет, правое - за оперирование образами, ориентацию в пространстве, различение звуков и мелодий, распознавание сложных объектов, продуцирование сновидений. Поскольку левополушарное мышление аналитическое, оно действует, осуществляя ряд последовательных операций, в результате чего складывается внутренне непротиворечивая модель мира, которую легко закрепить в знаках и словах.

Правополушарное мышление пространственно-образное, симультанное (одномоментное) и синтетическое, что дает возможность одномоментного схватывания разнородной информации. Итогом функционирования правого полушария является многозначность, которая, с одной стороны, является основой творчества, а с другой - затрудняет понимание между людьми, т. к. основана скорее на символах, чем на значениях. У мужчин асимметрия выражена сильнее, чем у женщин, что, по-видимому, и ограничивает у них возможности компенсации и обучаемость.

Доминирование полушарий в осуществлении той или иной функции не является фиксированной, а зависит от содержания деятельности, при изменении которой возможно не только сглаживание асимметрии, но даже изменение знака на противоположный. Оно обычно определяет наиболее развитую область психического - так, у правополушарных лучше развиты эмоции и интуиция, у левополушарных - восприятие и мышление, однако и те и другие способны включать разные полушария, а само понятие "правополушарность" не означает, что центр речи обязательно находится справа - оно лишь подчеркивает факт наибольшей вовлеченности правого полушария в обсуждаемый процесс. В зависимости от соотношения доминирующих и подчиненных функций формируется и структура личности в целом, о чем писал К.-Г. Юнг, причем подчиненная функция часто оказывается самой сильной. (Ее труднее контролировать, потому что человек в отношениях с миром привык опираться на другие информационные каналы к здесь оказывается беззащитным. Так, например, математик-программист, привыкший взаимодействовать с миром "левополушарно", может совершенно не контролировать собственные эмоции и легко впадать в состояние влюбленности или аффекта.) В близнецовых парах обычно один опирается на знаковую информацию, другой - на символическую; доминирование определяет и содержание типичных неврозов (возникают ли они в сфере представлений или чувств).

У праворуких людей под большим контролем находятся мышцы правой стороны тела, так что скрытые эмоции чаще могут быть замечены на левом профиле лица. Поскольку в нашей культуре преобладает праворукость, понятно, недостаток чего испытывает большинство современных людей.

9. Пол в структуре индивидуальности

С одной стороны, индивидуальные особенности несводимы к биологическому фундаменту, а с другой - они в значительной степени детерминированы врожденными механизмами регуляции. Таким образом, основная идея теории интегральной индивидуальности B.С.Мерлина и специальной теории индивидуальности В.М. Русалова об иерархическом соподчинении всех индивидуальных различий при определяющей роли факторов биологического характера постоянно обретает подтверждение. Это в полной мере относится и к психологии пола. Изучая проблемы пола, за рубежом используют два термина: s е х , если речь идет о биологических основах поведения, и g е nd е г , когда имеют в виду социокультурное содержание поведения.

Пол как биологическое явление относится к индивидным характеристикам - он определяется в момент зачатия человека, его невозможно изменить. Однако принимать или отвергать свой пол, переживать его как награду или наказание человек может по-разному под влиянием культурно-социальных влияний: ожиданий родителей, представлений о предназначении собственного пола, его ценности и т.д. Поэтому природные основы поведения могут либо усиливаться, либо, наоборот, тормозиться, ослабляя продуктивность человеческой деятельности и приводя к возникновению неврозов. (Напомним, что либидо (половое влечение) в психоанализе рассматривалось как основное влечение, определяющее человеческую активность и трансформирующееся посредством сублимации в творческую энергию, а в теории Юнга стало рассматриваться как источник жизненной силы вообще.)

Что же касается различий в психологических качествах у людей различного пола, то они стали выделяться как предмет исследования сравнительно недавно, особенно в отечественной психологии, ориентированной на понимание личности как совокупности общественных отношений. Это в существенной мере связано с тем, что общечеловеческая культура, в том числе и психоанализ, создавалась в основном мужчинами, причем слово "мужчина" в различных языках нередко совпадает со словом "человек" и отличается от слова "женщина".

Как особенности, касающиеся репродуктивного поведения (брачного поведения, размножения, ухаживания за потомством), так и просто качества познавательных процессов, эмоциональной сферы и поведения могут различаться в мужской и женской группах. При этом представления о полоролевых психологических вариациях включают и бытовые предрассудки, и культурные стереотипы о том, что должно мужчинам и женщинам. Разделить реальные факты и житейские представления возможно не всегда, однако попытки в этом направлении предпринимались давно.

Так, еще в 1942 году К. Макнемар установил и подтвердил статистически, что девочки обладают более развитыми эстетическими вкусами, у них лучше развита речь, более тонкая координация, в то время как мальчики обладают лучшими математическими и механическими способностями. У девочек выше беглость речи; женщины более адаптивны, воспитуемы, у них выше уровень социальной желательности, а мужчины, зато более сообразительны, находчивы, изобретательны. Все новые виды профессий вначале осваиваются мужчинами, и лишь потом - женщинами. Кроме того, женщины предпочитают стереотипные виды профессиональной деятельности, а мужчины, напротив, чаще подвергаются нервно-психическим расстройствам в тех видах деятельности, которые стереотипны.

Итак, биологический пол и психологический связаны неоднозначно: очевидно, что мужчина может иметь женский характер, а женщина - вести себя по-мужски. Для того чтобы человек принял, осознал свой пол и научился использовать его ресурсы, должен успешно пройти процесс, который называется полоролевой социализацией. (Нартова-Бочавер).

10. Биологические механизмы половой дифференциации

Вопрос о том, почему получаются мальчики и девочки, интересовал человечество давно. Этому давались различные объяснения. Например, Аристотель считал, что главное - как ласкают друг друга мужчина и женщина, кто более страстен во время полового акта. Если более страстен мужчина, то получится мальчик, если женщина - то девочка.

Тайна появления ребенка определенного пола была раскрыта лишь во второй половине ХХ в. с помощью генетиков.

Как известно, носителем наследственных свойств является хромосомный аппарат. В каждой клетке человека находится 23 пары хромосом - 22 пары так называемых аутосо м , одинаковых у мужчин и женщин, и одна пара половых хромосо м , которая у них различается. У женщин это две Х -хромосомы (паттерн ХХ ), у мужчин одна Х -- и одна У - хромосомы (паттерн Х У ),т. е. мужской генетический пол является гетерогаметны м , а женский - гомогаметным .

Зародыш изначально запрограммирован на то, чтобы развиваться в особь женского пола. Однако присутствие У -хромосомы останавливает развитие еще не дифференцированных половых органов плода (которые иначе превратились бы в яичники) и направляет их развитие по мужскому типу, превращая в яички.

Процесс половой дифференциации начинается с момента оплодотворения яйцеклетки и проходит ряд стадий, каждая из которых имеет свои специфические задачи, причем результаты развития, достигнутые на каждой стадии, становятся. Основные этапы и компоненты половой дифференциации отражены Дж. Мани (1980) в следующей схеме (рис. 1.1).

Рис. 1.1. Этапы и компоненты половой дифференциации

Генетический пол определяет истинный, или гонадный, пол , т. е. пол, обусловленный строением половой железы (яичка или яичника). Так, паттерн Х У ,характерный только для мужских клеток и делающий их несовместимыми с иммунологической системой женского организма, программирует, за счет наличия в У -хромосоме гена S Г У , превращение (на 4-8-й неделе) зачаточных гонад мужского плода в семенники, способные порождать сперматозоиды. В хромосоме Х паттерна ХХ имеется ген DSS ,который направляет развитие индифферентной половой железы в яичники, которые способны порождать яйцеклетки. Возникновение яичек или яичников обусловливает гаметный пол (от греч. g а m е t е s -- супруг, g а m е t е -- супруга). Таким образом, ген DSS играет у паттерна ХХ такую же роль, как ген S Г У у паттерна Х У .В конце 3-го месяца яички начинают продуцировать мужской половой гормон тестостерон (андрогены). Возникает гормональный по л ,который у зародыша определяет дифференциацию внутренних репродуктивных органов (внутренний морфологический пол ) и наружных гениталий (внешний морфологический пол ), а также особых нервных механизмов, так называемых "половых центров", которые в дальнейшем регулируют маскулинное или фемининное поведение человека. С наступлением полового созревания у мальчиков количество андрогенов увеличивается, так как они вырабатываются не только в коре надпочечников, как у женщин, но и в мужских половых железах. А чем больше в организме андрогенов, тем больше проявляется маскулинное поведение.

Гипоталамус, в котором расположены половые центры, не только дифференцируется под влиянием зародышевых гормонов, но и сам является психоэндокринным органом; его пренатальная программа, ориентированная на мужское и женское поведение, определяет характер его реакции на половые гормоны пубертатного периода, а эта реакция, в свою очередь, вызывает соответствующее полодиморфическое поведение.

В период полового созревания выделяется большое количество гормонов, окончательно определяющих биологические различия по полу. За этот период у мальчиков уровень тестостерона увеличивается в 18 раз, а у девочек уровень эстрадиола - в 8 раз.

При отсутствии или недостатке в соответствующий критический период зародышевых андрогенов половая дифференциация автоматически, независимо от хромосомного пола, происходит по женскому типу. Примером может послужить развитие ребенка в тех случаях, когда в силу патологического влияния экологии (интоксикация, радиация) не формируются половые железы (состояние агонадизма ).С другой стороны, если мать в период беременности принимает препараты, стимулирующие появление мужского гормона (тестостерона), то женский эмбрион может "дефеминизироваться", что впоследствии проявится в маскулинизации женского поведения. Такие девочки предпочитают общество мальчиков и игры, свойственные мальчикам, они самоуверенны и независимы, т. е. определяются как сорванцы. Все это доказывает, что андрогены играют существенно бо льшую роль для внутриутробной дифференцировки полов, чем эстрогены.

Установлено, что вероятность рождения мальчика тем выше, чем моложе родители. Так, у матерей 18-20 лет отношение родившихся мальчиков к девочкам было 120:100, а у матерей 38-40 лет - 90:100. Имеет значение и то, какая по счету беременность: у первородящих мальчики рождаются чаще; чем выше порядковый номер родов, тем ниже вероятность рождения сына. Кроме того, если к моменту овуляции сперматозоид уже находится в половых путях женщины, больше вероятность рождения девочки, если же он попадает туда после овуляции, возрастает вероятность рождения мальчика. Уже в ХIХ в. было замечено, что беременность мальчиком продолжается на неделю дольше, чем беременность девочкой.

Различия в быстроте развития мужского и женского организмов видны уже на стадии эмбриона. У девочек развитие скелета идет быстрее. После рождения они на 1-2 недели опережают мальчиков в формировании костей. В то же время по длине и весу мальчики при рождении больше девочек на 2-3%. (Ильин, психофизиология)

11. Целесообразность и биологическое предназначение наличия в природе двух полов

Биологическое предназначение мужчин и женщин можно было бы выразить очень кратко: задача мужчин - оплодотворять женщин, а задача женщин - рожать детей. Эта позиция отражает наиболее влиятельную концепцию ХIХ в. - дарвинизм и его развитие в виде социального дарвинизма ХХ в . , которая делает упор на "естественный отбор" и основное и самое высокое назначение женщины в обществе - материнство, являющееся неотъемлемым фактором процветания нации. Как полагал И.И. Мечников, ради этой миссии природа допускает отставание женщин в развитии. Вот что он писал по этому поводу в начале ХХ в.: "Многими натуралистами вполне осознан тот факт, что женщина представляется как бы соответствующей мужчине в юношеском возрасте, следовательно, задерживается на известной ступени развития. Никто, конечно, не выведет из моих слов, чтобы я утверждал, будто женщина не способна к развитию. Я утверждаю только, что прогрессивное развитие женщины должно совершаться в ущерб ее способности размножения, выкармливания и воспитания детей, совершенно подобно тому, как усиленная деятельность рабочих пчел, муравьев и термитов могла явиться не иначе, как вместе с появлением бесплодия или же плодовитости в экстренных исключительных случаях, фактическое доказательство этого мнения представляют нам Соединенные Штаты. Женщины-янки с давних пор заботятся о собственном развитии и сделали в этом отношении огромные успехи, но они совершились, видимо, за счет размножения и семейной жизни" (1913г). Конечно же, речь у И.И. Мечникова идет не о потере способности к деторождению в результате эмансипации женщин, а об изменении их социальной роли в семейной жизни и отношения к рождению большого количества детей. Не секрет, что чем образованнее женщина, тем меньше у нее детей. Это - плата за ее интеллектуальное развитие.

С позиций социального дарвинизма , большинство представителей науки и образования единодушно противостояли попыткам женщин добиться социального равноправия, доказывая физиологически обусловленное ограничение не только физической, но и умственной и социальной активности женщин. В 1887 г. председатель Британской медицинской ассоциации предложил, чтобы в интересах социального прогресса и улучшения человеческой расы образование и другие виды активности женщин были запрещены конституцией как потенциально опасные, вызывающие перегрузку женского организма и неспособность произвести здоровое потомство.

Даже такой прогрессивный деятель, как Герберт Спенсер, в своем труде "Принципы биологии" (1867) доказывал, что чрезмерный умственный труд негативно влияет на физиологическое развитие и детородные функции женщин.

"Наконец-то женщины, наравне с мужчинами участвующие в производственном процессе, получили возможность вместе с ними управлять жизнью внешнего мира. Но они обладают еще исключительным правом контроля над продолжением рода. В любой момент они могут отказаться рожать детей. А в ближайшем будущем благодаря искусственному осеменению они смогут решать этот вопрос самостоятельно. Обратный же процесс невозможен: для продолжения рода необходима женщина. Таким образом, казавшаяся незыблемой идея соединения двух полов как первостепенного условия деторождения ставится сегодня под сомнение. И когда биологи и генетики предсказывают, что скоро можно будет оплодотворять ядро женской клетки без сперматозоида, становится ясно, как близко мы подошли к фантастической, казалось бы, идее партеногенеза, который в данном случае будет женским.

Даже если женщины III тысячелетия и не воспользуются этой возможностью, вполне вероятно, что мужчины болезненно отнесутся к подобному изменению своего статуса. По-видимому, им предстоят серьезные испытания. Возможно, они еще острее ощутят утрату характерных для своего пола черт, своей уникальности и нужности. Поэтому можно предположить, что они всеми силами будут стараться вернуть себе хотя бы часть своей былой власти. Уже сейчас биологи предсказывают невероятное: меньше чем через полвека мужчины смогут "вынашивать" детей. И это уже не научная фантастика. Скоро придется коренным образом пересмотреть взаимоотношения полов, определение их специфических качеств и отношение к их равенству" (Элизабет Бадинтер. - Курьер ЮНЕСКО. 1986).

Но в высказывании И.И. Мечникова есть и биологический подтекст: природа регулирует развитие самок, воспроизводящих потомство, и в этой регуляции действительно есть загадка. Девочки опережают в темпах развития мальчиков на протяжении многих лет, обгоняют их в абсолютных параметрах и вдруг с окончанием полового созревания начинают отставать в развитии от субъектов мужского пола. Зачем это происходит? Зачем женщина должна уступать в физическом развитии мужчине?

Хотя роль мужчин в воспроизведении потомства нельзя сбрасывать со счетов, главная роль отведена все-таки женщине: именно она вынашивает плод, от ее стараний зависит полноценность этого плода, а эффект этих стараний тесно связан с характером ее профессиональной и общественной деятельности, с отсутствием физических и психических перенапряжений, так характерных для стремящейся сделать профессиональную или общественную карьеру женщины. Поэтому можно понять опасения многих ученых: не пострадает ли в результате таких устремлений семейный уклад и воспитание детей. Г. Спенсер, руководствуясь такими опасениями, считал необходимым ограничить возможности любой деятельности женщины для того, чтобы вся ее энергия посвящалась ребенку и домашнему быту, так как только такой уклад является, с его точки зрения, наиболее эффективной формой человеческой организации. У немцев этот принцип получил развитие в виде трех K , предназначенных женщине: Kind е г дети), K ь с h е (кухня) и Ki г с h е (церковь).

Как отмечают Дж. Уильямс и Д. Бест (1986), свобода перемещения женщины была ограничена, так как ей всегда нужно было ухаживать за младенцами. И раз уж женщина оказалась "запертой в пещере", ей имело смысл заняться ведением домашнего хозяйства. В то же время мужчины могли отлучаться от домашнего очага и поэтому могли заниматься охотой и войнами. Это было выгодно еще и потому, что занятие женщинами опасными делами могло привести к исчезновению производительниц потомства.

Д. Басс (1989), а также Д. Кенрик (1987), придерживающиеся биосоциального, или эволюционного, взгляда, полагают, что такие черты, как мужская доминантность и женская заботливость, могли появиться путем естественного отбора и эволюции. С их точки зрения, мужчин выбирали за черты, связанные с доминантностью и социальным статусом, а женщин - за черты, указывающие на высокие репродуктивные возможности и умение заботиться о потомстве. Предполагается, что такие черты положительно влияют на репродуктивный процесс и, следовательно, начинают чаще встречаться в популяции. Исследования выбора партнера в паре действительно показывают, что женщин сильнее влечет к мужчинам, которые кажутся доминантными, а мужчины тянутся к внешне привлекательным и молодым женщинам, причем эти различия проявляются в различных культурах. (Ильин, Психофизиология)

...

Подобные документы

Соотношение понятий "человек", "индивид", "индивидуальность", "личность". Разделение мотивации на внешнюю и внутреннюю. Личность, как активная жизненная позиция. Процесс саморазвития как сущностная форма бытия. Личность, как социализированный индивид.

контрольная работа , добавлен 24.04.2009


Функциональная асимметрия полушарий человеческого мозга. Способность функциональной асимметрии существенно расширять возможности мозга, делать его более совершенным. Межполушарная асимметрия и межполушарное взаимодействие. Связь асимметрии мозга с полом.

курсовая работа , добавлен 12.12.2009


Роль и взаимодействие факторов наследственности и среды в формировании индивидуальных различий по психологическим и психофизиологическим признакам. Этапы развития психогенетики. Установление наследственных различий. История евгенического движения.

реферат , добавлен 16.02.2011


Психофизиология функциональной асимметрии полушарий мозга. Мануальная асимметрия и специализация полушарий мозга. Экспериментальное исследование сформированности эмоциональных и когнитивных особенностей детей с различным типом мануальной асимметрии.

контрольная работа , добавлен 19.12.2010


Теоретические подходы к изучению структуры индивидуальности, сила нервной системы как природная предпосылка индивидуальности, мотивация и темперамент. Экспериментальное исследование взаимосвязи силы нервной системы и особенностей мотивационной сферы.

дипломная работа , добавлен 04.09.2010


Свойства и особенности психики человека. Соотношение понятий "человек", "индивид", "индивидуальность" с понятием "личность". Естественные (природные) потребности. Различные подходы к изучению личности. Социализация личности: понятия, механизмы и стадии.

реферат , добавлен 27.05.2015


Проблема влияния среды и наследственности на развитие личности. Теория конвергенции двух факторов В. Штерна. Методологические предпосылки концепции двойной детерминации развития личности. Схема системной детерминации развития личности.

лекция , добавлен 25.04.2007


Общее представление о личности. Структура личности. Формирование и развитие личности. Основные факторы развития личности. Роль наследственности в развитии личности. Роль воспитания и деятельности в развитии личности. Роль среды в развитии личности.

курсовая работа , добавлен 27.09.2002


Человек как один из видов животного царства, его отличительные черты, роль в общественно-историческом процессе. Особенности морфологических и психологических свойств индивида. Индивидуальность и ее проявление. Сущность личности, критерии ее формирования.

презентация , добавлен 11.01.2011


Марксистское понимание сознания. Свойства сознания, классификация форм общественного сознания. Специализация полушарий мозга и ее влияние на деятельность человека. Сущность и недостатки психологии конституционных различий, типы телосжения и темперамента.

Дифференциальная психология. Индивидуальные и групповые различия в поведении. Анастази А.

Перевод с английского Д. Гурьева, М. Будыниной, Г. Пимочкиной, С. Лихацкой

Научный редактор кандидат психологических наук Крашенинников Е.Е.

Данный фундаментальный труд Анны Анастази зарекомендовал себя как один из лучших классических учебников по дифференциальной психологии мирового уровня, со знакомства с которым должен начинать любой студент, изучающий эту дисциплину. В учебнике в доступной и увлекательной форме рассматриваются проблемы индивидуальных различии человека как отдельного индивида и как представителя той или иной группы, исследуются причины и механизмы его поведения.

Глава 1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ

Человек всегда понимал, что живые существа бывают разные. Его теории, верования и суеверия, в которых он пытался постичь причины этих различий, были многочисленны и являлись отражением его мировоззрения. Но во все времена он воспринимал существование этих различий как данность. ^Среди древнейших.следов человеческой деятельности существуют сви-д^ельства того, что люди знали об индивидуальных различиях и учитывали их. В то время, когда еще не было письменности, уже существовали люди - первобытные художники, знахари и вожди, - которые не могли не обладать особыми способностями и личностными свойствами. На каком бы уровне развития ни находилась культура, она не может существовать без разделения труда, а следовательно, предполагает признание различий между людьми.

СНеловек видел, что индивидуальные различия характерны не только для людей, но и для животных! И в научной, и в худо-жественнои литературе можно найти признание того, что у слонов, буйволов и подобных им стадных животных есть индивиды, выполняющие в стаде функции вожаков, «лидеров». Часто упоминаемая «иерархия едоков», распространенная, например, среди цыплят, также свидетельствует об этом. Обычно отношения социального доминирования цыплята проявляют при раздаче корма. При этом индивид А нападает на индивида В, но не наоборот. Драка же возникает тогда, когда кто-то начинает оспаривать авторитет «главного едока». И этот и многие другие примеры иллюстрируют наличие различных реакций индивида на других представителей своей группы.

Объективное количественное исследование индивидуальных различий в поведении и является предметом дифференциальной психологии. Какова природа этих различий, насколько

6 Дифференциальная психология

они велики? Что можно сказать об их причинах? Как на них влияют подготовка, развитие, физическое состояние индивидов? Каким образом различные характеристики соотносятся друг с другом и сосуществуют? Вот некоторые из фундаментальных вопросов, которыми занимается дифференциальная психология и которые будут рассмотрены нами в первой части этой книги.

Кроме этого, дифференциальную психологию интересует анализ природы и свойств большинства традиционных групп, - людей маргинальных и гениальных, различающихся по признакам пола, расы, национальности и культуры. Это является предметом рассмотрения последних семи глав. Изучение таких групповых различий преследует триединую цель. Во-первых, через конкретные группы характеризовать современное общество, поэтому их подробное исследование несет в себе практическую пользу: информация о них может повлиять на восприятие обществом данных групп и в конечном счете способствовать улучшению межгрупповых отношений.

Во-вторых, сравнительное исследование разных групп поможет прояснить фундаментальные проблемы индивидуальных различий в целом. В таких группах можно увидеть как проявляются индивидуальные различия и проследить к чему они приводят. Групповые различия в поведении, рассматриваемые совместно с другими сопутствующими различиями между группами, позволяют эффективно анализировать причины различий между людьми.

В-третьих, сравнение того, как некий психологический феномен проявляется в разных группах, может способствовать более четкому пониманию самого феномена. Выводы общей психологии, проверенные на самых различных группах, иногда оказываются не такими уж «общими». Исследование феномена во всех его разнообразных проявлениях позволяет лучше понять его суть.

В отличие от широко распространенных ранее представлений об индивидуальных различиях, сформировавшихся в процессе приспосабливания к повседневной жизни, систематическое изучение таких различий появилось в психологии сравнительно недавно. Поэтому мы начнем с рассмотрения тех условий, которые способствовали возникновению современной дифференциальной психологии.

Происхождение дифференциальной психологии 7

ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ РАЗЛИЧИЯ В РАННИХ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ТЕОРИЯХ 1

Одним из наиболее ранних примеров явного изучения индивидуальных различий, является «Государство» Платона. Основной целью его идеального государства являлось, на самом деле, распределение людей в соответствии с предназначенными для них задачами. Во второй книге «Государства» можно найти следующее утверждение: «...два человека не могут быть совершенно одинаковыми, каждый отличается от другого своими способностями, одному следует заниматься одним, другому - другим» (11, с. 60). Более того, Платон предложил «показательные упражнения», которые можно было бы использовать в идеальном государстве для отбора солдат. Эти «упражнения», предназначенные для отбора людей, обладающих качествами, существенными для доблести военного, представляют собой первый систематически составленный и записанный тест на профпригодность.

Разносторонний гений Аристотеля также не мог пройти мимо индивидуальных различий. В его работах значительное место отведено анализу групповых различий, в том числе, различий видовых, расовых, социальных и половых, проявляющихся в психике и морали. Многие из его работ содержат также скрытое допущение индивидуальных различий, хотя Аристотель и не проводил их развернутого исследования. Создается впечатление, что он считал наличие таких различий слишком очевидным и потому не требующим специального рассмотрения. То, что он относил эти различия частично к врожденным факторам, следует из его утверждений, которые подобны следующему:

«Возможно, кто-то может сказать: «Поскольку в моей власти быть справедливым и добрым, то я, если захочу, стану лучшим из людей». Это, конечно, невозможно... Человек не сможет

1 В дополнение к краткому историческому экскурсу в область исследований индивидуальных различий, представленному в этом и последующих разделах, мы рекомендуем читателю ознакомиться с классическими работами по истории психологии Боринга (7), Мэрфи (23) и Рэнда (28).

8 Дифференциальная психология

стать лучшим, если у него нет для этого природных задатков» (29, «Большая этика», 1187b).

В «Этике» Аристотеля неоднократно встречаются высказывания, в которых косвенно говорится об индивидуальных различиях. Например, следующее утверждение не оставляет ни малейших сомнений в том, что думает Аристотель по этому поводу:

«Сделав эти разделения, мы должны отметить, что во всяком протяженном и делимом существует избыток, недостаток и значение, - все это существует в отношении друг к другу или в отношении других к нам, например, в гимнастическом или медицинском искусствах, в строительстве и навигации, в любом действии, научном или ненаучном, умелом или неумелом (29, Евдемова этика, 1220b).

После этого Аристотель описывает качества людей, обладающих избытком или дефицитом вспыльчивости, смелости, стыдливости и др.

В средневековой схоластике индивидуальные различия привлекали к себе сравнительно мало внимания. Философские обобщения о природе разума формулировались преимущественно на теоретической, а не эмпирической основе. Поэтому исследования индивидов, если и играли, то очень малую роль в развитии таких доктрин. Об особом интересе к дифференциальной психологии св. Августина и св. Фомы Аквинского свидетельствует их «психология способностей». Такие способности, как «память», «воображение» и «воля» рассматриваются сейчас некоторыми учеными как предшествующие качествам и факторам, определяемым в настоящее время средствами статистического анализа тестовых значений. Как бы то ни было, эти недавно определенные факторы отличаются по ряду существенных параметров от способностей, которые были умозрительно выведены схоластической философией.

Представители множества разновидностей ассоцианизма, процветавших с семнадцатого по девятнадцатый век, также мало что могли сказать об индивидуальных различиях. Ассоцианис-тов интересовал, прежде всего, механизм, посредством которого объединяются идеи и который позволяет образовываться сложным мыслительным процессам. Они формулировали общие принципы, не оставлявшие места индивидуальным различиям. Однако Бейн, последний из так называемых чистых ассо-

Происхождение дифференциальной психологии 9

пианистов, в своих работах обратил внимание на индивидуальные различия. Следующий отрывок взят из его книги «Чувства и интеллект» («The Senses and the Intellekt», 1855): «Существует естественная способность к ассоциированию, особая для каждого типа людей и отличающая индивидов друг от друга. Это свойство, подобно всем остальным характерным свойствам человеческой природы, распределено между людьми не в равной пропорции» (3, с. 237).

Параллельное развитие теории образования имеет к рассматриваемому нами предмету прямое отношение. В трудах и в практической деятельности группы просветителей «натуралистов» в конце восемнадцатого и начале девятнадцатого века, включая Руссо, Песталоцци, Гербарта и Фребеля, отражается очевидное возрастание интереса к индивидуальности ребенка. Образовательная стратегия и методы определялись не внешними критериями, а исследованием самого ребенка и его способностей. Однако акцент по-прежнему делался скорее на подходе к каждому ребенку как к представителю человечества, а не на том, что отличало его от других детей. Несмотря на то что в работах просветителей можно найти немало высказываний об индивидах, отличающихся друг от друга, и об образовании, которое должно учитывать эти отличия, они подчеркивали значимость свободного, «естественного» образования скорее в противовес навязываемым извне педагогическим воздействиям, чем вследствие действительного осознания значимости индивидуальных различий. Понятие «индивидуальный» часто использовалось как синоним понятия «человеческий».

ЛИЧНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПРИ ВЫЧИСЛЕНИЯХ В АСТРОНОМИИ

Довольно курьезно, что первое систематическое измерение индивидуальных различий было проведено не в психологии, а в рамках гораздо более старой науки - астрономии. В 1796 году Мэскелин, астроном Гринвичской астрономической обсерватории, уволил Киннебрука, своего ассистента, за то, что тот зафиксировал время прохождения звезды на секунду позже, чем он. В то время подобные наблюдения осуществлялись методом

10 Дифференциальная психология

«глаз и ухо». Этот метод предполагал не только координацию зрительных и слуховых впечатлений, но и формулирование достаточно сложных суждений о пространстве. Наблюдатель отмечал на часах время с точностью до секунды, затем начинал отсчитывать секунды по бою часов, наблюдая одновременно за тем, как звезда пересекает поле телескопа. Он отмечал положение звезды по последнему удару часов перед тем, как она достигала «критической» линии поля; сразу же после того, как звезда пересекала эту линию, он аналогичным образом отмечал ее положение по первому удару. На основе этих наблюдений с момента прохождения звезды через критическую линию оценка делалась через десятые доли секунды. Эта процедура была стандартной и позволяла делать измерения с точностью до одной или двух десятых секунды.

В 1816 году кенигсбергский астроном Бессель прочел в истории Гринвичской астрономической обсерватории об инциденте с Киннебруком и заинтересовался личными особенностями вычислений, производимых различными наблюдателями. Изначально личностное уравнивание относилось к фиксации различия в секундах между оценками двух наблюдателей. Бессель собрал и опубликовал данные по нескольким подготовленным наблюдателям и отметил не только наличие таких личных особенностей и разницы в оценках, но также изменчивость вычислений в каждом новом случае. Это и явилось первой публикацией количественных измерений индивидуальных различий.

Многие астрономы приняли на вооружение данные Бесселя. Во второй половине девятнадцатого века с появлением хронографов и хроноскопов стало возможным измерять личные особенности конкретного наблюдателя без сравнения его с другими наблюдателями. Это была попытка свести все наблюдения к объективно корректным значениям без обращения к системе времени, привязанной к какому-либо наблюдателю, чьи наблюдения принимались за стандарт. Астрономы произвели также анализ различных условий, влияющих на особенности вычислений разных наблюдателей. Но это все относилось скорее к проблеме астрономических наблюдений, чем к измерению индивидуальных различий, которое было предпринято позднее представителями ранней экспериментальной психологии в их исследованиях «времени реакции».

Происхождение дифференциальной психологии 11

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ

В течение второй половины девятнадцатого века психологи стали отваживаться вставать со своих кабинетных кресел и переходить в лабораторию. Большинство представителей ранней экспериментальной психологии были физиологами, чьи эксперименты постепенно начинали приобретать психологическую окраску. В результате идеи и методы физиологии нередко переносились непосредственно в психологию, которая как наука находилась еще недетской стадии развития. В 1879 году Вильгельм Вундт открыл первую лабораторию экспериментальной психологии в Лейпциге. Эксперименты психологического свойства уже проводились до этого Вебером, Фехнером, Гельмгольцем и другими, но лаборатория Вундта была первой, созданной исключительно для психологических исследований и предоставлявшей при этом возможности для обучения студентов методам новой науки. Естественно, она оказала существенное влияние на развитие ранней экспериментальной психологии. Лаборатория Вундта привлекала студентов из разных стран, которые, по возвращении на родину, основывали подобные лаборатории в своих собственных странах.

Проблемы, которые исследовались в первых лабораториях, свидетельствовали о сходстве экспериментальной психологии с физиологией. Изучение зрительных и слуховых впечатлений, скорости реакции, психофизики и ассоциаций - вот почти все, в отношении чего ставились эксперименты. Первоначально психологам-экспериментаторам было свойственно игнорировать индивидуальные различия или рассматривать их просто как случайные «отклонения», ведь чем больше в феномене выражены индивидуальные особенности, тем менее точными будут сделанные в отношении него обобщения. Таким образом, степень индивидуальных различий определяла «вероятность отклонений», которые можно ожидать в проявлении общих психологических законов.

Очевидно, что возникновение экспериментальной психологии не способствовало развитию интереса к изучению индивидуальных различий. Ее вклад в дифференциальную психологию должен был заключаться в демонстрации того, что психо-

12 Дифференциальная психология

логические феномены доступны для объективного и даже количественного исследования, что психологические теории можно проверять на соответствие объективным данным и что психология может стать эмпирической наукой. Это было необходимо для того, чтобы вместо теоретизирований об индивиде могло возникнуть конкретное изучение индивидуальных различий.

ВЛИЯНИЕ БИОЛОГИИ

В конце девятнадцатого века биология под влиянием дарвиновской теории эволюции развивалась очень быстро. Эта теория, в частности, способствовала возрастанию интереса к сравнительному анализу, предполагающему наблюдение за тем, как одни и те же качества проявляются у представителей разных видов. В поисках того, что могло бы подтвердить истинность эволюционной теории, Дарвин и его современники собрали огромную первичную базу данных о поведении животных. Начав с описания неких нестандартных случаев и анализа наблюдений, эти исследователи, в конечном счете, способствовали тому, что в двадцатом веке стало возможным проводить настоящие, с высокой степенью контроля, эксперименты с животными. Такие исследования поведения животных оказались весьма полезными во всех отношениях для развития дифференциальной психологии. Примеры соответствующих исследований мы подробно рассмотрим в главе 4, в частности, мы будем говорить об изучении эволюционных рядов в контексте открытия принципов развития поведения; об исследовании анатомических и других органических изменений, соответствующих определенным поведенческим изменениям, и о многочисленных экспериментах, проявляющих зависимость поведения от меняемых внешних условий.

Особенно важными для дифференциальной психологии являются исследования английского биолога Френсиса Гальто-на, одного из наиболее знаменитых последователей Дарвина. Гальтон первым попытался применить эволюционные принципы изменчивости, отбора и приспособляемости к исследованию человеческих индивидов. Научные интересы Гальтона были многосторонни и разнообразны, но все они были связаны с изучением наследственности. В 1869 году он издал книгу под названи-

Происхождение дифференциальной психологии 13

ем «Наследственный гений» («Hereditary Genius»), в которой, применяя хорошо известный сегодня родовой исторический метод, попытался продемонстрировать, как наследуются способности к тем или иным видам деятельности (ср. с главой 9, чтобы получить более полную картину). После этого он написал еще две книги на эту тему: «Английские ученые» {«English Men of Science», 1874), и «Наследственность» {«Natural Inheritance», 1889).

Для Гальтона, изучавшего человеческую наследственность, вскоре стало очевидным, что для определения степеней сходства между индивидуумами их можно измерять, - каждого в отдельности, в сравнении друг с другом, целенапрвленно и большими группами. Для этой цели он разработал многочисленные тесты и процедуры измерений, основав в 1882 году в Музее Южного Кенсингтона в Лондоне свою знаменитую антропометрическую лабораторию.

В ней люди за небольшую плату могли измерить уровень восприимчивости своих органов чувств, моторные способности и другие простые качества.

Измеряя сенсорные процессы, Гальтон надеялся получить возможность оценивать интеллектуальный уровень человека. В сборнике «Исследование человеческих способностей» {«Inquiries into Human Faculty»), опубликованном в 1883 году, он написал: «Вся воспринимаемая нами информация о внешних событиях поступает к нам через каналы наших органов чувств; чем более тонкие различия способны воспринимать органы чувств человека, тем больше у него возможностей для формирования суждений и осуществления интеллектуальной деятельности» (13, с. 27). Кроме этого, на основе обнаруженного им пониженного уровня чувствительности у идиотов он сделал вывод, что сенсорные возможности различения «в целом должны быть наивысшими у интеллектуально одаренных» (13, с. 29). По этой причине измерение сенсорных возможностей, таких как зрение и слух, занимают сравнительно большое место в тестах, которые разработал и создал Гальтон. Например, он создал шкалу для визуального определения длины, свисток для проявления слуховой чувствительности к предельно высоким звукам, кинестетические тесты, основанные на сериях взвешиваний, а также тесты на прямизну движения, на скорость простых реакций и многие другие. Гальтон также впервые использовал тесты на свободные ассоциации, - технику, которую впоследствии применял и развивал

14 Дифференциальная психология

Вундт. Столь же новаторским было исследование Гальтоном индивидуальных и групповых различий образного мышления. Это было первое развернутое применение метода анкетирования в психологии.

Существенное влияние на формирование дифференциальной психологии оказало и развитие современной генетики. Законы наследственности Менделя, заново открытые в 1900 году, привели к возобновлению экспериментальных работ в области механизмов наследования. На дифференциальную психологию оказали многостороннее влияние в высшей степени результативное изучение наследования физических черт у животных, самым выдающимся среди которых было изучение фруктовой мухи дрозофилы. Оно, во-первых, позволило прояснить и более четко сформулировать понятие наследственности. Во-вторых, дало возможность получать многочисленные генетические модели в сжатые сроки, позволяющие собирать данные о поведении их носителей. В-третьих, оно привело непосредственно к экспериментированию с животными по формированию у них новых психологических характеристик (ср. гл. 4). И наконец, развитие генетики человека позволило использовать методы статистического анализа, для того чтобы находить черты родового сходства и различия, что получило широкое применение в психологии (ср. гл. 9).

РАЗВИТИЕ СТАТИСТИЧЕСКОГО МЕТОДА

Статистический анализ является одним из основных средств, которые использует дифференциальная психология. Гальтон очень хорошо понимал необходимость приспособления статистических методов к процедурам обработки собранных им данных по индивидуальным различиям. Для этой цели он предпринял попытки адаптировать многочисленные математические процедуры. Среди принципиальных статистических проблем, которыми занимался Гальтон, была проблема нормального распределения отклонений (ср. с гл. 2) и проблема корреляции. Что касается последней, то он провел большую работу и в конце концов вывел коэффициент, который получил известность как коэффициент корреляции. Карл Пирсон, который был его студентом, впоследствии разработал математический аппарат теории кор-

Происхождение дифференциальной психологии 15

реляции. Таким образом, Пирсон внес свой вклад в развитие и систематизацию того, что раньше относилось только к области статистики.

Другим британским ученым, чей вклад существенно повлиял на развитие статистики, был Р. А. Фишер. Работая преимущественно над исследованиями в области сельского хозяйства, Фишер разработал множество новых статистических методов, которые зарекомендовали себя как в высшей степени полезные во многих других областях, включая психологию, и открыли широкие возможности для анализа данных. Его имя больше всего асвЬциируется с анализом изменчивости - методом, позволяющим проводить одновременный анализ результатов нескольких вариантов одного и того же эксперимента.

Для квалифицированной интерпретации практически любого исследования в области дифференциальной психологии требуется понимание определенных фундаментальных статистических понятий. В задачу данной книги не входит их углубленное обсуждение или описание„*ычислительных процедур. Существует множество хороших учебников по психологической статистике, и студентам для более полного понимания деталей необходимо ознакомиться с ними 1 . Тем не менее раскрыть сущность двух статистических понятий, играющих важнейшую роль в дифференциальной психологии, а именно, статистической значимости и корреляции, будет полезно.

Уровни статистической значимости. Понятие статистической значимости относится, прежде всего, к степени воспроизводимости сходных результатов при повторном исследовании. Насколько вероятно, что при повторном исследовании той же проблемы изначальный вывод может быть изменен на противоположный? Очевидно, что этот вопрос является фундаментальным для любого исследования. Одна из причин ожидаемого несоответствия между новыми результатами и прежними заключается в отклонениях, связанных с выборкой. Такие «случайные отклонения», вызывающие неконтролируемые флуктуации в данных, возникают оттого, что исследователь в состоянии задей-

" Краткое введение в психологическую статистику не так давно было опубликовано Гарреттом (14). Для более детального ознакомления мы рекомендуем учебники Гарретта (15), Гилфорда (18) и Мак-Немара (21), содержащие сведения о более современных исследованиях в этой области.

16 Дифференциальная психология

ствовать только выборку из общей популяции, которой данное исследование может касаться.

Например, если исследователь захочет узнать рост 8-летних американских детей, то он может измерить 500 8-летних мальчиков, живущих на территории всей страны. Теоретически выборка для этой цели должна быть совершенно случайной. Таким образом, если у него есть имя каждого 8-летнего мальчика, он должен, выписав эти имена отдельно, вытаскивать их по жребию до тех пор, пока не наберет 500 имен. Или он может расположить все имена по алфавиту и выбрать каждое десятое. Случайной выборкой является такая, в которой у всех индивидов есть равные шансы в нее попасть. Это условие подразумевает, что каждый выбор не зависит от остальных. Например, если процедура выбора предполагала исключение всех родственников, то результирующую выборку нельзя признать в полной мере случайной.

Вероятнее всего, что на практике исследователь будет создавать репрезентативную выборку, утверждая, что состав его группы соответствует составу всей популяции 8-летних мальчиков, учитывая такие факторы, как соотношение живущих в городе и сельской местности, соотношение проживающих в разных районах страны, социоэкономический уровень, тип школы и т. п. В любом случае значение роста у членов выборки может быть лишь сугубо приблизительным по отношению к значению, характеризующему всю популяцию, они не могут быть тождественны. Если повторить эксперимент и набрать новую группу из 500 8-летних американских мальчиков, то полученное значение их роста будет так же отличаться от значения, полученного в первой группе. Именно эти случайные отклонения составляют то, что известно как «ошибка выборки».

Существует еще одна причина, по которой случайные отклонения могут влиять на наши результаты. Если мы измерим скорость бега группы детей, а затем повторим эти измерения в той же группе на следующий день, то, вероятно, получим несколько иные результаты. Может случиться так, что некоторые дети, которые были усталыми во время забега в первый день, обрели спортивную форму во время забега во второй день. В случае неоднократного повтора забегов и измерений скорости бега случайные отклонения будут представлять собой некое усред-

Происхождение дифференциальной психологии 17

ненное значение. Но результаты измерений в каждый отдельный день могут быть и очень высокими, и очень низкими. В этом случае мы можем рассматривать их в каждый отдельный день как то, что в совокупности составляет «популяцию» измерений, которые можно сделать в одной и той же группе.

Оба типа случайных отклонений могут оцениваться посредством применения измерения уровня статистической значимости. Существуют доступные формулы для вычисления достоверности значений, различий между значениями, изменчивости измерений, корреляций и многих других показателей. С помощью этих процедур мы можем предсказывать возможные пределы, в рамках которых наши результаты могут изменяться вследствие случайных отклонений. Важным элементом всех этих формул является количество случаев в выборке. При прочих равных обстоятельствах, чем больше выборка, тем более стабильными будут результаты, поэтому в больших группах случайных отклонений почти нет.

Одна из наиболее общих проблем достоверности измерений в дифференциальной психологии связана с тем, насколько существенна разница между двумя полученными значениями. Достаточно ли она велика, чтобы считаться выходящей за пределы вероятностных границ случайных отклонений? Если ответ положительный, то можно сделать вывод, что разница статистически существенна.

Предположим, что по результатам вербального теста на сообразительность, показатель у женщин в среднем на 8 пунктов выше, чем показатель у мужчин. Чтобы оценить, насколько существенна эта разница, мы вычисляем уровень статистической значимости. Анализируя специальную таблицу, мы сможем увидеть, может ли быть случайной вероятность того, что результирующие значения одной группы превышают результирующие значения другой группы на 8 пунктов и более. Предположим, мы обнаружили, что эта вероятность, обозначаемая буквой р, составляет 1 из 100 (р = 0,01). Это означает, что если бы вербальная сообразительность не зависела от половой принадлежности и если бы мы должны были взять из популяции наугад 100 случайных мужчин и женщин, то только в одном случае мы бы имели несовпадение с полученным результатом. Поэтому можно сказать, что по половой принадлежности отличие существенно

18 Дифференциальная психология

на уровне 0,01. Такое утверждение выражает уровень статистической значимости вывода. Таким образом, если исследователь сделал вывод о том, что полученные им результаты свидетельствуют о различии по половому признаку, вероятность, что он ошибается, составляет 1 из 100. И наоборот, вероятность, что он прав, составит, естественно, 99 из 100. Еще одним уровнем статистической значимости, часто фигурирующим в сообщениях, является р = 0,05. Это означает, что ошибка возможна в 5 случаях из 100, а статистически значимым сообщение будет в 95 случаях из 100.

Другой проблемой, для решения которой нам требуется соотношение со значением р, является анализ действенности некоего экспериментального условия, например эффективности назначения витаминных препаратов. Действительно ли успехи группы, члены которой принимали витамины, существенно выше, чем у группы, членам которой давали плацебо, или контрольные таблетки? Достигает ли разница между показателями у двух групп степени достоверности 0,01? Может ли эта разница быть результатом случайных отклонений чаще, чем в одном случае из ста?

Это относится и к двукратному тестированию тех же самых людей - до и после эксперимента, такого, например, как специальная программа подготовки. В этом случае мы также должны знать, насколько достигнутые результаты превышают ожидаемые случайные отклонения.

Необходимо добавить, что величина уровня статистической значимости не обязательно должна строго соответствовать - и на самом деле редко соответствует - точным значениям, таким как 0,05; 0,01, или 0,001. Если, например, исследователь хочет обозначить уровень статистической значимости 0,01, то это означает, что согласно сделанному им выводу вероятность случайного отклонения составляет один случай из ста или меньше этого. Поэтому когда сообщают величину р, то делают это в следующей форме: р меньше 0,05 или р меньше 0,01. Это означает, что вероятность ошибочности некоего вывода составляет меньше 5 случаев из 100, или соответственно меньше 1 случая из 100.

Корреляция. Другое статистическое понятие, которое должен знать студент, изучающий дифференциальную психологию, называется корреляцией. Оно выражает степень зависимости, или

Происхождение дифференциальной психологии 19

соответствия, между двумя сериями измерений. Например, мы можем захотеть узнать, насколько взаимосвязаны между собой результаты, полученные в двух разных тестах, таких как тест на способность считать и тест на механическую сообразительность, проведенных с одними и теми же людьми. Или проблема может заключаться в том, чтобы по одному и тому же тесту найти степень соответствия между результатами родственников, например, отцов и сыновей. А задачей другого исследования может быть выяснение корреляции результатов одних и тех же людей ц£> одним и тем же тестам, но проводимых в разное время, например, до и после каких-либо испытаний. Очевидно, что в дифференциальной психологии существует множество проблем, требующих проведения анализа данного типа.

Примером наиболее распространенного измерения корреляции является коэффициент корреляции Пирсона, который принято обозначать символом г. Этот коэффициент представляет собой единый индекс итоговой корреляции и ее знака в целом по группе. Он мбжет варьироваться от +1,00 (абсолютно позитивная корреляция) до -1,00 (абсолютно негативная, или обратная, корреляция).

Корреляция +1,00 означает, что индивид получает самые высокие результаты в одной серии измерений и в другой серии измерений, а также и в остальных сериях, или, что индивид в двух сериях измерений все время занимает второе место, то есть в любом случае, когда по крайней мере дважды показатели индивида совпадают. С другой стороны, корреляция -1,00 означает, что высшие результаты, полученные в результате измерения в одном случае, сменяются низшими показателями, полученными в другом случае, то есть находятся в отношении обратной корреляции в целом по группе. Нулевая корреляция означает, что между двумя наборами данных отсутствует какая бы то ни было зависимость, или что в организации эксперимента что-то привело к хаотичному смешению показателей. Точно так же интерпретируется корреляция результатов разных индивидов, например, отцов и сыновей. Так, корреляция +1,00 будет означать, что у отцов, имеющих наивысшие показатели в группе, сыновья так же имеют наивысшие показатели, или отцы, занимающие второе место, имеют сыновей, так же занимающих второе место, и так далее. Знак коэффициента корреляции, поло-

2 0 Дифференциальная психология

жительный или отрицательный, показывает качество зависимости. Отрицательная корреляция означает обратное отношение между переменными. Числовая величина коэффициента выражает степень близости, или соответствия. Корреляции, выводимые в рамках психологических исследований, крайне редко достигают 1,00. Иными словами, данные корреляции не абсолютны (ни положительные, ни отрицательные), но отражают некоторую индивидуальную изменчивость внутри группы. Мы проявляем тенденцию к сохранению высоких результирующих значений, которая существует наряду с исключениями, имеющими место внутри группы. Результирующий коэффициент корреляции в числовом выражении будет находиться между 0 и 1,00.

Пример сравнительно высокой положительной корреляции дан на рисунке 1. Этот рисунок показывает «двухвариант-ное распределение», или распределение в двух вариантах. Первый вариант (данные по нему расположены в основании рисунка) представляет собой совокупность показателей, полученных во время первого испытания тестом «скрытых слов», в котором испытуемые должны были подчеркивать все напечатанные на пестром листе бумаги английские слова, состоящие из четырех букв.

Второй вариант (данные по нему расположены по вертикальной оси) представляет собой совокупность показателей, полученных у тех же самых испытуемых в результате прохождения ими в 15-й раз того же самого теста, но другой его формы. Каждая счетная палочка на рисунке показывает результат одного из 114 испытуемых как по первоначальному тестированию, так и по пятнадцатому. Возьмем, к примеру, испытуемого, чьи начальные показате-

Рис. 1. Двухвариантное распределение результирующих значений 114 субъектов при первичном и окончательном тестировании на скрытые слова: корреляция = 0,82. (Неопубликованные данные Анастази, 1.)

Происхождение дифференциальной психологии 21

ли находились в пределах от 15 до 19, а конечные - в промежутке между 50 и 54. Проделав необходимые вычисления, находим, что коэффициент корреляции Пирсона между этими двумя наборами значений составляет 0,82.

Не вдаваясь в математические подробности, заметим, что данный метод корреляции основывается на учете каждого случая отклонения результирующего значения индивида от группового значения в обоих вариантах. Таким образом, если значения у всех индивидов окажутся намного выше или намного ниже группового значения, как при первом, так и при последнем тестировании корреляция составит +1,00. Легко заметить, что рисунок 1 не показывает такого однозначного соответствия. В то же время, гораздо больше счетных палочек расположено на диагонали, соединяющей левый нижний и правый верхний углы. Такое двухвариантное распределение показывает высокую положительную корреляцию, здесь нет таких индивидуальных значений, которые были бы очень низкими при первом и очень высокими при последнем тестировании или очень высокими в первом и очень низкими в последнем случае. Коэффициент 0,82 по существу показывает, что есть явная тенденция испытуемых к сохранению своего относительного положения в группе как в начале, так и в конце испытаний.

Анализируя множество случаев, в которых подсчитывалась корреляция, мы можем оценить статистическое значение полученного коэффициента г теми методами, о которых говорилось в начале данного раздела. Таким образом, при анализе 114 случаев г = 0,82 будет существенным на уровне 0,001. Это означает, что ошибка могла бы возникнуть в результате такого случая, вероятность которого была бы менее чем один вариант из тысячи. Именно на этом основана наша убежденность в том, что результаты действительно коррелируют друг с другом.

Кроме методики вычисления пирсоновского коэффициента корреляции, существуют и другие методы измерения корреляции, применимые в особых ситуациях. Например, когда в соответствии с результатами составляется список испытуемых или их распределяют по нескольким категориям на основании соответствующих признаков, корреляцию между признаками можно вычислить по другим формулам. Результирующие коэффициенты при этом будут так же выражаться числом от 0 до

22 Дифференциальная психология

1,00 и могут интерпретироваться примерно так же, как г Пирсона.

Бурно развивающаяся статистика обогатила дифференциальную психологию не только такими понятиями, как статистическое значение и корреляция, но и многими другими понятиями и методиками. Понятия статистическое значение и корреляция были выделены нами потому, что мы, обратившись к ним с самого начала, будем использовать данные понятия почти в каждой теме. Так, в главе 2 мы будем рассматривать распределение отклонений и измерение изменчивости. А методы факторного анализа, дающие возможность дальнейшего анализа коэффициентов корреляции, будут рассматриваться нами в связи с исследованием конфигурации признаков (гл. 10).

ТЕСТИРОВАНИЕ В ПСИХОЛОГИИ

Наряду со статистикой, психологическое тестирование является важным средством дифференциальной психологии 1 . Мы уже говорили, что первоначальные тесты, содержавшиеся в новаторских работах Гальтона, были простыми сенсомоторными опытами. Следующий этап в развитии психологического тестирования связан с именем американца Джеймса Маккина Кэттелла. В своих работах Кэттелл объединил два параллельно развивавшихся течения: экспериментальную психологию и психологию, основанную на измерении индивидуальных различий. У Вундта в лейпцигской докторантуре Кэттелл написал диссертацию о проявлении индивидуальных различий времени наступления реакции. После этого он читал лекции в Англии, где его интерес к индивидуальным различиям получил развитие в процессе общения с Гальтоном. Возвратившись в Америку, Кэттелл организовал лаборатории для занятий экспериментальной психологией, активно распространял методики психологического тестирования.

"Для более детального изучения вопросов, связанных как с возникновением тестирования, так и с самим психологическим тестированием мы рекомендуем студенту ознакомиться с последними работами в этой области, такими как, например, исследования Анастази (2).

Происхождение дифференциальной психологии 2 3

Первые тесты на интеллект. Понятие «интеллектуальный тест» впервые появилось в статье Кэттелла, написанной им в 1890 году (9). В этой статье описывались серии тестов, проводившиеся ежегодно на студентах колледжа с целью определения их интеллектуального уровня. Тесты, которые предлагались в индивидуальном порядке, включали измерение мускульной силы, ве^а, скорости передвижения, чувствительности к боли, остроты зрения и слуха, времени реакции, памяти и т. п. Своим выбором тестов Кэттелл поддержал точку зрения Гальтона, согласно которой измерение интеллектуальных функций должно осуществляться через тестирование сенсорной избирательности и времени реакции. Кэттелл предпочитал эти тесты еще и потому, что считал простые функции доступными для точных измерений в отличие от более сложных функций, измерение же сложных функций он считал делом почти безнадежным.

Тесты Кэгтелла были обычными для последнего десятилетия девятнадцатого века. Попытки измерения более сложных психологических функций, тем не менее, можно было обнаружить в тестах на чтение, вербальные ассоциации, память и элементарную арифметику (22, 30). Такие тесты предлагались ученикам школ, студентам колледжей и взрослым людям. На Колумбийской выставке, проводившейся в Чикаго в 1893 году, Йастроу приглашал всех желающих испытать свои чувства, моторику, простые перцептивные процессы и сравнить полученные значения с нормативными (ср. 26, 27). Несколько попыток оценить эти первоначальные тесты дали обескураживающие результаты. Индивидуальные показатели были нестабильны (30, 37), они слабо коррелировали или не коррелировали вовсе с независимыми оценками интеллектуального уровня, такими как школьные оценки (6, 16) или академические степени (37).

Множество подобных тестов было собрано европейскими психологами этого периода, в том числе Орном (25), Крайпели-ным (20) и Эббингаузом (12) в Германии, Гуччарди и Феррари (17) в Италии. Бине и Генри (4) в своей статье, опубликованной во Франции в 1895 году, подвергли критике большинство известных серий тестов за излишнее внимание к сенсорике и придание слишком большого значения способностям к специальным видам деятельности. Кроме этого, они утверждали, что не следует стремиться к высокой точности при измерениях более сложных

2 4 Дифференциальная психология

функций, поскольку в этих функциях индивидуальные различия проявляются в большей степени. Для подтверждения своей точки зрения Бине и Генри предложили новые серии тестов, охватывающих такие функции, как память, воображение, внимание, сообразительность, внушаемость и эстетические чувства. В этих тестах уже можно распознать то, что в будущем привело к развитию знаменитых «интеллектуальных тестов» Бине.

Интеллектуальные тесты. В 1 904 году французский министр народного образования создал комиссию для изучения проблемы отставания в учебе среди школьников. Специально для этой комиссии Бине и Симоном была разработана первая интеллектуальная шкала для вычисления общего коэффициента индивидуального уровня интеллектуального развития (5). В 1908 году Бине доработал эту шкалу, при использовании которой тесты группировались по возрастному признаку и подвергались тщательной эмпирической проверке. Например, для трехлетнего возраста отбирались тесты, которые в состоянии был пройти ребенок трех лет, для четырехлетнего возраста - тесты, доступные для ребенка четырех лет, и так далее, до тринадцатилетнего возраста. Полученные результаты у детей, прошедших тестирование по данной шкале, были затем объявлены нормами, присущими соответствующему «интеллектуальному возрасту», то есть возможностями нормальных детей определенного возраста, определенными Бине.

Тесты Бине-Симона привлекли к себе внимание психологов всего мира еще до того, как в 1908 году шкала была усовершенствована. Они были переведены на многие языки. В Америке эти тесты претерпели различные изменения и модификации, самой известной из которых стала модификация, разработанная под руководством Термена из Стэнфордского университета и получившая известность как тест Стэнфорд--Бине (34). Это была именно та шкала, в рамках которой впервые было введено понятие интеллектуального коэффициента (IQ), или соотношение между интеллектуальным и фактическим возрастом. Современную версию этой шкалы чаще называют шкалой Термена-Мер-рилла (35), она по-прежнему является наиболее широко используемой системой тестирования интеллекта человека.

Групповое тестирование. Другим важным направлением развития психологического тестирования было развитие групповых

Происхождение дифференциальной психологии 2 5

шкал. Шкалы Бине и их более поздние модели называются «индивидуальные тесты», т. е. предназначенные для тестирования только одного испытуемого за один раз. Эти тесты таковы, что проводить их может лишь очень хорошо подготовленный специалист. К групповому тестированию эти условия непригодны. Появление шкал группового тестирования было, вероятно, главным фактором роста популярности психологического тестирования. Групповые тесты не только позволяют тестировать одновременно большие группы людей, но и являются гораздо более легкими в применении.

Стимулом для развития группового тестирования послужила настоятельная потребность исследования полуторамиллион-ной армии США, возникшая во время первой мировой войны к 1917 году. Военные задачи требовали достаточно простой процедуры для быстрого распределения рекрутов в соответствии с их интеллектуальными способностями. Армейские психологи ответили на запрос тем, что создали две групповые шкалы, получившие известность как «армейская-альфа» и «армейская-бета». Первая предназначалась для общего пользования, вторая представляла собой невербальную шкалу, разработанную для тестирования неграмотных новобранцев и иностранных призывников, которые не владели свободно английским языком.

Последующее развитие. После окончания первой мировой войны происходило бурное развитие множества доступных для использования тестов, разработка все новых методов и их применение к самым разным аспектам поведения. Групповые интеллектуальные шкалы создавались для всех возрастов и типов испытуемых, начиная с тех, кто ходит в детский сад, и до студентов старших курсов. Вскоре к ним добавились дополнительные тесты для выявления специальных способностей, например, к музыке или механике. Еще позже появились многофакторные системы исследования. Эти тесты возникли в результате разностороннего изучения человеческих качеств (они будут рассмотрены в главах 10 и 11). Важным является то, что вместо единственных, общих для всех результирующих значений, таких как IQ, многофакторные системы позволяют получать данные по целому комплексу основных способностей.

Параллельно с этим происходило распространение психологического тестирования неинтеллектуальных качеств, - через

2 6 Дифференциальная психология

использование личных наработок, проективных техник (методик) и других средств. Этот тип тестирования начался с создания во время первой мировой войны «Бланка данных о личности» Вудвортса и стал быстро развиваться, включая в себя измерения интересов, убеждений, эмоций и социальных качеств. Но хотя для создания соответствующих тестов были затрачены огромные усилия, успех был меньше, чем при разработке тестирования способностей.

Тестовые понятия. Как и в статистике, в психологических тестах существуют определенные базовые понятия, которые должны быть известны студенту, изучающему дифференциальную психологию. Одним из них является понятие нормы. Никакие результирующие значения психологических тестов не имеют смысла до тех пор, пока они не сравниваются с тестовыми нормами. Эти нормы возникают в процессе стандартизации нового теста, при прохождении через него большого количества испытуемых, представляющих ту популяцию, для которой данный тест был разработан. Затем полученные данные используются как стандарт для оценки показателей индивидов. Нормы могут выражаться по-разному, например: как интеллектуальный возраст, как проценты или как стандартные значения, - но все они позволяют исследователю, сравнивая результаты испытуемого с результатами стандартизированной выборки, определить его «положение». Соответствуют ли его результаты средним по группе? Являются ли они более высокими или более низкими по сравнению со средними значениями, и если да, то насколько?

Другим важным понятием является надежность теста. Она подразумевает, насколько стабильные результаты он способен давать. Если индивид проходит повторное исследование в другой день или проходит то же самое тестирование в другой форме, то насколько может измениться результат? Надежность обычно определяется корреляцией результатов, полученных в двух случаях одним и тем же индивидом. Необходимо отметить, что надежность теста зависит от одного из типов случайных отклонений, описанных нами прежде. На надежность теста, естественно, не могут не влиять случайные отклонения относительных результатов тестирования конкретного индивида. Влияние же подобных отклонений на групповые результаты не имеет отношения к надежности теста.

Происхождение дифференциальной психологии 2 7

Одним из самых главных вопросов, который возникает при психологическом тестировании, является вопрос о валидности теста, то есть о том, насколько он действительно измеряет то, что должен измерять. Валидность можно установить, сравнивая результаты данного теста с многочисленными данными, полученными другими способами, - со школьными оценками, индексом трудовой успешности, или лидерскими рейтингами.

Данные по нормам, по надежности и валидности теста должны быть собраны в то время, когда тест проходит испытания, то есть до того как он может быть передан для всеобщего использования. Доступным тестам не хватает желаемой конкретности и полноты получаемых данных. Чтобы систематизировать проблемы и улучшить положение дел, Американская психологическая ассоциация выпустила в 1954 году сборник «Технические рекомендации по разработке психологических тестов и диагностических процедур («Technical Recommendations for Psychological Tests and Diagnostic Techniques») (39). В нем обсуждались различные типы норм, способы измерения надежности и валидности, а также другие проблемы, связанные с оценкой тестов. Читателю, желающему более подробно изучить современные исследования психологических тестов, необходимо обратиться к данной публикации.

ПОЯВЛЕНИЕ ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ

К началу века дифференциальная психология начала обретать конкретные формы. В 1895 году Бине и Генри опубликовали статью под названием «Психология индивидуальности» («La psychologie individuelle») (4), которая представляла собой первый систематический анализ целей, предмета и методов дифференциальной психологии. Это не выглядело претенциозным, поскольку отражало реальный статус данной отрасли психологии в то время. Они писали: «Мы начинаем обсуждение нового предмета, сложного и практически неисследованного» (4, с. 411). Бине и Генри в качестве главных проблем дифференциальной психологии выдвинули две: во-первых, изучение природы и степени индивидуальных различий в психологических процессах и, во-вторых, открытие взаимоотношений психических процессов

2 8 Дифференциальная психология

индивидуума которое может дать возможность классификации качеств и возможность определения того, какие функции являются наиболее фундаментальными.

В 1900 году появилась первая редакция книги Штерна по Дифференциальной психологии «Психология индивидуальных различий» («Uber Psychologie der individuellen Differenzen») (32). В 1-й части книги рассматриваются сущность, проблемы и методы дифференциальной психологии. К предмету этого раздела психологии Штерн отнес различия между индивидами, расовые и культурные различия, профессиональных и общественных групп, а также половые. Основополагающую проблему дифференциальной психологии он характеризовал как триединую. Во-первых, какова природа психологической жизни индивидов и групп, какова степень их различий? Во-вторых, какие факторы определяют эти различия или воздействуют на них? В этой связи он упомянул наследственность, климат, социальный или культурный уровень, образование, адаптацию и т. д.

В-третьих, в чем проявляются различия? Можно ли зафиксировать их в написании слов, мимике лица и т. д.? Штерн рассмотрел также такие понятия, как психологический тип, индивидуальность, норма и патология. С помощью методов дифференциальной психологии он дал оценку интроспекции, объективному наблюдению, использованию материалов истории и поэзии, культурологическим исследованиям, количественному тестированию и эксперименту. Во 2-й части книги содержится общий анализ и некоторые данные, касающиеся индивидуальных различий в проявлении ряда психологических качеств - от простых сенсорных способностей до более сложных психических процессов и эмоциональных характеристик. Книга Штерна в существенно переработанном и расширенном виде была переиздана в 1911 году, и еще раз - в 1921 под названием «Методологические основы дифференциальной психологии» {«Die Differentielle Psychologie in ihren methodishen Grundlagen») (33).

В Америке для исследований методов тестирования и сбора данных по индивидуальным различиям были созданы специальные комитеты. На своем съезде в 1895 году Американская психологическая ассоциация образовала комитет «для рассмотрения возможности сотрудничества между различными психологическими лабораториями по вопросам сбора психических и физи-

Происхождение дифференциальной психологии 2 9

ческих статистических данных» (10, с. 619). На следующий год Американская ассоциация научного развития образовала постоянный комитет для организации этнографического исследования белого населения Соединенных Штатов. Кэттелл, являвшийся одним из членов этого комитета, отмечал важность включения психологических тестов в это исследование и необходимость координации его с исследовательской работой Американской психологической ассоциации (10, ее. 619-620).

В русле основного потока исследований лежало и применение вновь создаваемых тестов к разнообразным группам. Келли (19) в 1903 году и Норсворс (24) в 1906 сравнили нормальных и слабоумных детей по результатам тестов на сенсомоторные и простые психические функции. Их открытия пролили свет на продолжавшее иметь место деление детей по их способностям и позволили утверждать, что слабоумные не составляют отдельной категории. В 1903 году вышла книга Томсона «Интеллектуальные различия полов» {«The Mental Traits of Sex») (36), содержавшая результаты проводившегося в течение нескольких лет разнообразного тестирования мужчин и женщин. Это было первое всеобъемлющее исследование психологических различий полов.

Также впервые было проведено тестирование сенсорной остроты, моторных возможностей и некоторых простых психических процессов у представителей различных расовых групп. Отдельные исследования появились еще до 1900 года. В 1904 году Вудвортс (38) и Брюнер (8) протестировали несколько первобытных групп на Выставке св. Луиса. В том же году появилась оригинальная статья Спирмена, который выдвинул свою двух-факторную теорию психической организации и предложил статистическую технику для исследования проблемы (31). Эта публикация Спирмена открыла область исследования взаимоотношения качеств и открыла дорогу для современного факторного анализа.

Очевидно, что в течение короткого периода времени после 1900 года был заложен фундамент фактически всех отраслей дифференциальной психологии. Предпосылками, повлиявшими

% 3 0 Дифференциальная психология

на формирование новой области исследований, являлись философские трактаты представителей доэкспериментальной психо-^ логии, попытки астрономов делать точные измерения, используя индивидуальные различия во времени реакции, развитие экспериментального метода в психологии, важные открытия в области биологии и статистики, развитие средств психологического тестирования.

Направления, в которых развивается современная дифференциальная психология, частично были предопределены открытиями в таких смежных с ней областях, как биология и статистика, а также последовательным развитием психологического тестирования. Кроме этого, на развитие направлений современной дифференциальной психологии повлияла антропология и социальная психология - области, имеющие с ней много точек соприкосновения. Отношение дифференциальной психологии к двум последним дисциплинам станет более очевидным после прочтения глав, в которых рассматриваются групповые различия и культурные влияния.

Такие первооткрыватели в области статистических методов, как Гальтон, Пирсон и Фишер, вооружили представителей дифференциальной психологии эффективными методиками анализа данных. Наиболее важными статистическими понятиями, используемыми в дифференциальной психологии, являются понятия статистического значения и корреляции. Психологическое тестирование, уходящее своими корнями к работам Гальтона, получило развитие в работах Кэттелла, Бине, Термена и армейских психологов первой мировой войны, создавших первоначальные шкалы для группового тестирования уровня интеллектуального развития. На более поздних стадиях стали развиваться тестирование специальных способностей, многофакторные системы и измерения неинтеллектуальных качеств. Главными тестовыми понятиями, которые должен знать студент, являются понятия нормы, надежности и валидности.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Anastasi, Anne. Practice and variability. Psychol. Monogr., 1934, 45, No. 5.

2. Anastasi. Anne. Psychological testing. N.Y.: Macmillan, 1954.

Происхождение дифференциальной психологии 31

3. Bain. A. The senses and the intellect. London: Parker, 1855.

4. Binet, A., and Henri, V. La psychologie individuelle. Anneepsychoi, 1895

5. Binet, A., and Simon, Th. Methodes nouvelles pour If diagnostic du niveau

intellectual des anormaux. Annee psychoi, 1905, 11, 191-244.

6. Bolton, T. L. The growth of memorv in school children. Amer. J. Psychol

1891-92, 4, 362-380.

7. Boring, E. G. A history of experimental psychology. (Rev. Ed.) N.V.; Appleton-

Century-Crolls, 1950.

8. Bruner, F. G. The hearing of primitive peoples. Arch. Psychol., 1908, No. 11. .9. Cattell, J. McK. Mental tests and measurements. Mind, 1890, 15, 373-380.

10. Cattell, I. McK., and Furrand, L. Physical and mental measurements of the

students of Columbia University. Psychol. Rev., 1896, 3, 618-648.

11. Davies, J. L., and Vaughan, D. J. (Transs.) The republic of Plato. N.Y.:

12. Ebbinghaus, H. Uber eine neue Methode zur Prutung geistiger Fahigkeiten

und ihre Anwendung bei Schulkindern. Z. Psychol., 1897, 13, 401-459.

13. Galton, F. Inquiries into Imam faculty and its development. London:

Macmillan, 1883.

14. Garrett, H. E. Elementary statistics. N.Y.: Longmans, Green, 1950.

15. Garrett, H. E. Statistics, in psychology and education. (5th Ed.) N.Y.:

Longmans, Green, 1958.

16. Gilbert, J. A. Researches on the mental and physical development of

school children. Stud. Yale psychoi. Lab., 1894, 2, 40-100.

17. Guicciardi, G., and Ferrari, G. C. I testi mentali per Lesame degli alienati.

Riv. spcr. freniat., 1896, 22, 297-314.

18. Guilford, J. P. Fundamental statistics in psychology and education. (3rd Ed.)

N.Y.: McGraw-Hill, 1956.

19. Kelly, B. L. Psychophysical tests of mentally deficient children. Psychol.

Rev., 1903, 10, 345-373.

20. Kraepelin, E. Der psychologische Versuch in der Psychiatric Psychol.

Arbeit., 1895, 1, 1-91.

21. McNemar, Q. Psychological statistics. (2nd Ed.) N.Y.: Willey, 1955.

22. Munsterberg, H. Zur Individualpsychologie. Zbl. Nervenheilk. Psychiat.,

1891, 14, 196-198.

23. Murphy, G. An historical introduction to modern psychology. (Rev. Ed.)

N.Y.: Harcourt, Brace, 1949.

24. Norsworthy, Naomi. The psychology of mentally deficient children. Arch.

psychoi, 1906, No. 1.

25. Oehrn, A. Experimented Studien zur Individualpsychologie. Dorpaterdisser.,

1889 (also publ. in Psychol. Arbeit., 1895, 1, 92-152).

26. Peterson, J. Early conceptions and tests of intelligence. Yonkers-on-Hudson,

N.Y: World Book Co., 1926.

3 2 Дифференциальная психология

27. Philippe, J. Jastrow-exposition d"anthropologie de Chicago-tests

psychologiques, etc. Annee psychoi, 1894, 1, 522-526.

28. Rand, B. The. classical psychologists. N.Y.: Houghton Mifflin, 1912. *ц

29. Ross, W. D. (Ed.) The works of Aristotle. Vol. 9. Oxford: Clarendon Press,

30. Sharp, Stella E. Individual psychology: a study in psychological method.

Amer. J. Psychol, 1898-99, 10, 329-391.

31. Spearman, C. «General intelligence» objectively determined and measured.

Amer. J. Psychol., 1904, 15, 201-293.

32. Stern, W. Uber Psycologie der individuallen Differenzen (Ideen zur einer

«Differentielle Psychologie»). Leipzig; Barlh, 1900.

33. Stern, W. Die differentielle Psyhologie in ihren metodischen Qxundlagen.

Leipzig: Barth, 1921.

34. Terman, L. M. The measurement of intelligence. Boston; Honghton Mifflin,

35. Terman, L. M., and Merrill, Maud A. Measuring intelligence. Boston:

Houghton Mifflin, 1937.

36. Thompson. Helen B. The mental traits of sex. Chicago: Univer. Chicago.

37. Wissler, C. The correlation of mental and physical traits. Psychol. Monogr.,

1901, 3, No. 16.

38. Woodworth, R. S. Race differences in mental traits. Science, N.S., 1910, 31.

39. Technical recommendations for psychological tests and diagnostic

techniques. Psychol. Bull., 1954, 51, No. 2, Part 2.