Григорий Мелехов – центральный персонаж романа «Тихий Дон», безуспешно ищущий свое место в изменяющемся мире. В разрезе исторических событий показал нелегкую судьбу донского казака, умеющего страстно любить и самоотверженно воевать.
История создания
Задумывая новый роман, Михаил Шолохов не предполагал, что работа в итоге выльется в эпопею. Начиналось все невинно. В средине осени 1925 года писатель приступил к первым главам «Донщины» – так изначально называлось произведение, в котором автор хотел показать жизнь донского казачества в годы революции. С того и начал – казаки пошли в составе армии на Петроград. Вдруг автора остановила мысль, что читатели вряд ли поймут мотивы казаков в подавлении революции без предыстории, и он отложил рукопись в дальний угол.
Только спустя год замысел полностью созрел: в романе Михаил Александрович хотел отразить жизнь отдельных людей через призму исторических событий, случившихся в период с 1914 по 1921 годы. Трагические судьбы главных героев, в том числе Григория Мелехова, предстояло вписать в эпическую тематику, а для этого стоило ближе познакомиться с обычаями и характерами жителей казачьего хутора. Автор «Тихого Дона» переехал на свою родину, в станицу Вишневскую, где с головой погрузился в жизнь «донщины».
В поиске ярких характеров и особой атмосферы, которая поселилась на страницах произведения, писатель исколесил окрестности, встретился со свидетелями Первой мировой войны и революционных событий, собрал мозаику из баек, верований и элементов фольклора местных жителей, а также штурмовал московские и ростовские архивы в поисках правды о жизни тех лихих лет.
Наконец, первый том «Тихого Дона» увидел свет. В нем предстали русские войска на фронтах войны. Во второй книге добавились февральский переворот и Октябрьская революция, отголоски которых донеслись до Дона. Только в первые две части романа Шолохов поместил около сотни героев, в дальнейшем к ним присоединились еще 70 персонажей. В общей сложности эпопея растянулась на четыре тома, последний был завершен в 1940 году.
Произведение публиковалось в изданиях «Октябрь», «Роман-газета», «Новый мир» и «Известия», стремительно завоевывая признание у читателей. Они скупали журналы, заваливали редакции отзывами, а автора – письмами. Трагедии героев советские книгочеи воспринимали как личные потрясения. Среди любимцев, конечно же, выступал Григорий Мелехов.
Интересно, что в первых черновиках Григорий отсутствовал, зато персонаж с таким именем встречался в ранних рассказах писателя – там герой уже наделен некоторыми чертами будущего «жителя» «Тихого Дона». Прототипом Мелехова исследователи творчества Шолохова считают казака Харлампия Ермакова, приговоренного в конце 20-ых годов к расстрелу. Сам автор не признавался в том, что именно этот человек стал прообразом книжного казака. Между тем Михаил Александрович во время сбора исторической основы романа познакомился с Ермаковым и даже вел с ним переписку.
Биография
В романе изложена вся хронология жизни Григория Мелехова до войны и после. Донской казак родился в 1892 году на хуторе Татарском (станица Вешенская), при этом точную дату рождения писатель не указывает. Его отец Пантелей Мелехов когда-то служил урядником в Атаманском лейб-гвардии полке, но по старости лет отправлен на пенсию. Жизнь молодого парня до поры до времени проходит в безмятежности, в обычных крестьянских делах: покосы, рыбалка, уход за хозяйством. По ночам – пылкие встречи с красавицей Аксиньей Астаховой, дамой замужней, но страстно влюбленной в юношу.
Его отец недоволен этой сердечной привязанностью и спешно женит сына на нелюбимой девушке – кроткой Наталье Коршуновой. Однако свадьба не решает проблемы. Григорий понимает, что забыть Аксинью не в силах, поэтому бросает законную супругу и селится с любовницей в поместье местного пана. Летним днем 1913 года Мелехов становится отцом – на свет появилась его первая дочь. Счастье пары оказалось недолгим: жизнь разрушила начавшаяся Первая мировая война, позвавшая Григория отдать долг Родине.
Мелехов сражался на войне самозабвенно и отчаянно, в одном из боев получил ранение в глаз. За храбрость воина отметили Георгиевским крестом и повышением в звании, а в будущем к наградам мужчины прибавятся еще три креста и четыре медали. Перевернуло политические взгляды героя знакомство в госпитале с большевиком Гаранжой, который убеждает его в несправедливости царского правления.
Тем временем дома Григория Мелехова ждет удар – Аксинья, убитая горем (смертью маленькой дочери), поддается чарам сына хозяина поместья Листницкого. Прибывший на побывку гражданский муж не простил предательства и вернулся к законной супруге, которая позднее родила ему двоих детей.
В разгоревшейся Гражданской войне Григорий встает на сторону «красных». Но к 1918 году разочаровывается в большевиках и вступает в ряды тех, кто учинил на Дону восстание против Красной Армии, становится командиром дивизии. Еще большую злость к большевикам в душе героя пробуждает смерть старшего брата Петро от рук односельчанина, ярого сторонника советской власти Мишки Кошевого.
На любовном фронте тоже кипят страсти – Григорий не может найти покоя и буквально разрывается между своими женщинами. Из-за еще живых чувств к Аксинье Мелехову не удается спокойно жить в семье. Постоянные измены мужа толкают Наталью на аборт, который ее и губит. Преждевременную кончину женщины мужчина переносит с трудом, ведь к супруге тоже питал пусть своеобразные, но нежные чувства.
Наступление Красной Армии на казаков вынуждает Григория Мелехова податься в бега в Новороссийск. Там загнанный в тупик герой присоединяется к большевикам. 1920 год ознаменовался возвращением Григория на родину, где он селится вместе с детьми у Аксиньи. Новая власть начала гонения на бывших «белых», и во время побега на Кубань за «спокойной жизнью» Аксинью смертельно ранили. Поскитавшись еще немного по свету, Григорий вернулся в родную станицу, ведь новые власти обещали амнистию казакам-повстанцам.
Михаил Шолохов поставил точку в повествовании на самом интересном месте, так и не поведав читателям о дальнейшей судьбе Мелехова. Впрочем, нетрудно предположить, что с ним случилось. Историки призывают любопытных любителей творчества писателя считать датой смерти полюбившегося персонажа год расстрела его прототипа - 1927.
Образ
Нелегкую судьбу и внутренние изменения Григория Мелехова автор передал через описание его внешности. Влюбленный в жизнь беззаботный статный юноша к концу романа превращается в сурового воина с сединой и заледеневшим сердцем:
«…знал, что больше не засмеяться ему, как прежде; знал, что ввалились у него глаза и остро торчат скулы, а во взгляде его все чаще стал просвечивать огонек бессмысленной жестокости».
Григорий – типичный холерик: темпераментный, вспыльчивый и неуравновешенный, что проявляется как в любовных делах, так и в отношениях с окружением в целом. Характер главного героя «Тихого Дона» представляет собой сплав из храбрости, героизма и даже безрассудства, в нем соединились страсть и покорность, мягкость и жестокость, ненависть и бесконечная доброта.
Григорий – типичный холерик Шолохов создал героя с открытой душой, способного на сострадание, прощение и человечность: Григорий мучается от случайно убитого на покосе гусенка, защищает Франю, не побоявшись целого взвода казаков, спасает на войне Степана Астахова, своего заклятого врага, мужа Аксиньи
В поисках правды Мелехов мечется от красных к белым, в итоге становится отщепенцем, которого не принимает ни одна сторона. Мужчина предстает настоящим героем своего времени. Его трагедия кроется в самой истории, когда спокойную жизнь нарушили потрясения, превратив мирных тружеников в несчастных людей. Духовные искания персонажа точно передала фраза романа:
«Стоял он на грани в борьбе двух начал, отрицая оба их».
Все иллюзии развеялись в сражениях гражданской войны: злоба к большевикам и разочарование в «белых» заставляет героя искать третий путь в революции, но он понимает, что в «середке нельзя – задавят». Когда-то страстно любивший жизнь, Григорий Мелехов так и не находит веры в себя, оставаясь одновременно народным персонажем и лишним человеком в сложившейся судьбе страны.
Экранизации романа «Тихий Дон»
Эпопея Михаила Шолохова четыре раза появилась на киноэкранах. По первым двум книгам в 1931 году сняли немой фильм, где главные роли исполнили Андрей Абрикосов (Григорий Мелехов) и Эмма Цесарская (Аксинья). Ходят слухи, что с оглядкой на характеры героев этой постановки писатель создавал продолжение «Тихого Дона».
Пронзительную картину по мотивам произведения подарил советскому зрителю в 1958 году режиссер . Прекрасная половина страны влюбилась в героя в исполнении . Усатый красавец-казак крутил любовь с , которая убедительно предстала в роли страстной Аксиньи. Жену Мелехова Наталью сыграла . Копилка наград фильма состоит из семи премий, включая диплом Гильдии режиссеров США.
Еще одна многосерийная экранизация романа принадлежит . Над фильмом «Тихий Дон» 2006 года выпуска трудились Россия, Великобритания и Италия. На главную роль утвердили и .
За «Тихий Дон» Михаила Шолохова обвиняли в плагиате. «Величайшую эпопею» исследователи считали украденной у белого офицера, погибшего на Гражданской войне. Автору даже пришлось на время отложить работу по написанию продолжения романа, пока специальная комиссия расследовала поступившую информацию. Впрочем, проблема авторства до сих пор не решена.
Начинающий актер Малого театра Андрей Абрикосов после премьеры «Тихого Дона» проснулся знаменитым. Примечательно, что до этого в храме Мельпомены он ни разу не выходил на сцену – просто не давали роли. С произведением мужчина тоже не удосужился познакомиться, читал роман, когда уже вовсю шли съемки.
Цитаты
«Умная у тебя голова, да дураку досталась».
«Слепой сказал: «Посмотрим».
«Как выжженная палами степь, черна стала жизнь Григория. Он лишился всего, что было дорого его сердцу. Все отняла у него, все порушила безжалостная смерть. Остались только дети. Но сам он все еще судорожно цеплялся за землю, как будто и на самом деле изломанная жизнь его представляла какую-то ценность для него и для других».
«Иной раз, вспоминаючи всю свою жизнь, глянешь, - а она как порожний карман, вывернутый наизнанку».
«Жизнь оказалась усмешливой, мудро-простой. Теперь ему уже казалось, что извечно не было в ней такой правды, под крылом которой мог бы посогреться всякий, и, до края озлобленный, он думал: у каждого своя правда, своя борозда».
«Одной правды нету в жизни. Видно, кто кого одолеет, тот того и сожрет… А я дурную правду искал».
Краткое описание персонажа
Григорий Пантелеевич Мелехов - казак, офицер, выслужившийся из рядовых. Исторический перелом, напрочь поменявший древний уклад донского казачества, совпал с трагическим переломом и в его личной жизни. Григорий не может понять, с кем ему остаться: с красными или с белыми . Мелехов в силу природных способностей дослуживается сначала из простых казаков до офицерского звания (на русско-германской войне), а потом и до генеральской должности (командует повстанческой дивизией на гражданской войне), но военной карьере не суждено сложиться. Так же мечется Мелехов и между двумя женщинами: нелюбимой поначалу женой Натальей, чувства к которой проснулись только после рождения детей Полюшки и Мишатки, и соседкой Аксиньей Астаховой, первой и самой сильной любовью Григория.
В конце книги Григорий бросает всё и возвращается домой к сыну от первого брака (с Натальей) и к родной земле. Это всё, что у него осталось, всё, что связывает его с былой жизнью.
Роман содержит описание жизни и быта казаков начала XX-го века: обряды и традиции, характерные для донского казачества . Подробно описана роль казаков в военных действиях, антисоветские восстания и их подавление, становление Советской власти в станице Вёшенской .
Григорий и Аксинья. Художник С. Корольков. Иллюстрация к одному из первых изданий 1930 г
См. также
Ссылки
- Михаил Шолохов и проблема авторства романа «Тихий Дон»
- Электронная версия книги «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа. Автор Кузнецов Ф. Ф.
- Роман «Тихий Дон» как энциклопедия. Антропология Донских казаков
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "Григорий Мелехов" в других словарях:
Герой романа М.А.Шолохова «Тихий Дон» (1928 1940). Отдельные литературоведы придерживаются мнения, что истинным автором «Тихого Дона» является донской писатель Федор Дмитриевич Крюков (1870 1920), рукопись которого была подвергнута некоторой… … Литературные герои
Русская фамилия. Известные носители: Мелехов, Вячеслав Дмитриевич (1945 2012) советский и российский актёр театра и кино. Мелехов, Дмитрий Евгеньевич (1889 1979) советский психиатр, доктор медицинских наук. Григорий Мелехов главный герой романа… … Википедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Тихий Дон (значения). Тихий Дон … Википедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Тихий Дон (значения). Опера Тихий Дон Композитор Иван Дзержинский Автор(ы) либретто Леонид Дзержинский Количество действий … Википедия
Тихий Дон Жанр драма Режиссёр Сергей Герасимов … Википедия
Это статья о романе. О других значениях термина, см. Тихий Дон Тихий Дон «Тихий Дон» в журнале «Роман газета» Жанр … Википедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Тихий Дон. Тихий Дон Quiet Flows the Don … Википедия
Род. 27 марта (9 апр.) 1909 в Тамбове, ум. 18 янв. 1978 в Ленинграде. Композитор. Засл. деят. иск. РСФСР (1957). В 1925 1929 учился в 1 м Моск. муз. техникуме по кл. ф п. Б. Л. Яворского, в 1929 1930 в Муз. техникуме им. Гнесиных по кл.… … Большая биографическая энциклопедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Тихий Дон (значения). Тихий Дон Жанр драма, исторический фильм, мелодрама Режиссёр Ольга Преображенская Иван Правов Автор сценария … Википедия
- (1915 2000), актёр, народный артист СССР (1981). На сцене с 1941. Работал в Московском драматическом театре имени Станиславского и Театре студии киноактёра. Снимался в фильме «Тихий Дон» (Григорий Мелехов) и др. * * * ГЛЕБОВ Петр Петрович ГЛЕБОВ… … Энциклопедический словарь
Принято выделять три цикла средневековых рыцарских романов: античный (основанный на традициях античного романа, на сюжетах, связанных с античностью), византийский (истоки которого - в византийской романной традиции) и так называемые бретонские повести (основанные на легендах и мифах древних кельтов в соединении с новыми куртуазными мотивами). Бретонские повести оказались наиболее продуктивной разновидностью рыцарского романа. В свою очередь, бретонские повести принято разделять на четыре группы: бретонские лэ, романы о Тристане и Изольде, романы артуровского цикла и романы о Святом Граале.
Бретонские лэ. По традиции, к средневековым рыцарским романам относят произведения, написанные в жанре лэ (1т, слово кельтского происхождения). Это своего рода микророманы, небольшие стихотворные повести, включающие, в отличие от романов, не серию эпизодов, выстроенных в цепочку (как «роман дороги»), а один эпизод. Лэ Марии Французской. Первым известным и самым ярким представителем этого жанра стала Мария Французская, поэтесса второй половины XII в., жившая при дворе английского короля Генриха II.
Она написала сборник из 12 лэ на старофранцузском языке. В лэ «Ланваль» в концентрированном и предельно лаконичном ииде представлены особенности средневекового рыцарского романа. Уже в исходной сюжетной формуле - рыцарь Ланваль полюбил фею - мы находим самое зерно жанра: авантюру как соединение любви и фантастики. Фея ответила на любовь Ланваля, потребовав от рыцаря сохранить их отношения в тайне (принцип куртуазной любви).
Но, в соответствии с куртуазным кодексом, Ланваль должен любить жену своего сюзерена короля Артура Гениевру, и та ожидает от него любовного служения. Лан-валь, нарушая запрет, признается Гениевре, что любит женщину, которая прекраснее королевы. Наиболее оскорбленным этим признанием оказывается король Артур, которому Гениевра пожаловалась на непоч-тительность Ланваля.
Он требует от Ланваля доказать, что есть кто-то прекраснее его жены, иначе рыцарь будет казнен. Но фея, также оскорбленная нарушением тайны любви, исчезает. Ланваль не может доказать своей правоты и должен погибнуть. Когда все уже готово для казни, появляется фея верхом на чудесном коне, и все вынуждены признать, что она прекраснее Гениевры. Ланваль вскакивает на круп коня и вместе с феей уносится в неведомую страну, откуда он уже больше не возвращался (по-видимому, Ланваль и фея отправились в Аваллон - страну бессмертия в кельтских сказаниях). В «Ланвале» отчетливо проявляется авторская позиция: Мария Французская осуждает крайности куртуазного кодекса любви, она на стороне любви как естественного чувства, а не как формы служения сюзерену через любовь-служение его жене.
Романы о Тристане и Изольде. В начале XX в. французский академик Жозеф Бедье показал, что дошедшие не полностью стихотворные «Роман о Тристане» Беруля и «Роман о Тристане» Тома, лэ Марии Французской «О жимолости» (XII в.), роман «Тристан» Готфрида Страсбургского (начало XIII в.), прозаический «Роман о Тристане» Люса дель Гата и Эли де Борона (около 1230 г., имена авторов, возможно, псевдонимы) и множество других средневековых текстов восходят к недошедшему роману середины XII в.
Принадлежащему какому-то неизвестному, но гениальному автору, и попытался реконструировать первоначальный текст. Цикл стоит несколько особняком среди других средневековых романов. В основе легенды лежат, вероятно, какие-то исторические события VI в. (предполагается, что имя Тристан восходит к имени пиктского воина Друста или Друстана, имя Изольда не идентифицировано). Произведение написано по иной модели, чем типичные рыцарские романы, в нем есть лишь элементы конструкции «романа пороги», почти не представлены куртуазные правила любви, есть несколько очень древних элементов. Таково начало романа: король Марк под давлением придворных дает согласие на женитьбу.
Но жениться он не хочет. В зал влетает птица и роняет из клюва золотой волос. Король отправляет своих приближенных на поиски девушки с такими волосами - только на ней он женится. Это очень древний мотив, в котором нет ни тени намека на куртуазное понимание любви.
На поиски девушки отправляется и племянник Марка Тристан, по дороге сражается с драконом (также древний мифологический мотив). Его, раненого, потерявшего сознание, находит и излечивает Изольда. Открыв глаза и увидев девушку с золотыми волосами, не зная еще, что это ирландская принцесса Изольда, Тристан испытывает сильное чувство - предвестник большой любви (это, напротив, новый мотив, воплощающий концепцию любви XII в.). Возникает моральный конфликт: как вассал Марка, Тристан должен доставить девушку королю, а как человек он испытывает к ней (причем взаимно) привязанность, которая неминуемо должна перерасти в любовь. Вот здесь и сказывается гениальность неизвестного автора.
Очевидно, он сам раздираем противоречием: как человек ХПв., он защищает принципы вассальной верности, святости феодального брака и одновременно хочет воспеть силу любви, которая, согласно куртуазной концепции, возникает вне брака. Как выйти из этого противоречия? И писатель находит свой, авторский способ разрешения конфликта: он соединяет легенду о любви Тристана и Изольды с другой легендой - о волшебном напитке. Во время возвращения на корабле из Ирландии в Британию молодые герои случайно (случай - новый элемент авторского повествования) выпивают любовный напиток, изготовленный служанкой Изольды, желавшей помочь своей хозяйке и Марку преодолеть отчуждение и испытать в браке любовь, которую никакой силой нельзя разрушить. Теперь любовь Тристана и Изольды, зародившаяся с первого взгляда героев друг на друга, вспыхивает как непреоборимая страсть.
Мотив любовного напитка позволяет автору снять все моральные обвинения по отношению к Тристану и Изольде даже после того, как она вышла замуж за короля Марка, и, напротив, в самом неприглядном свете представить доносчиков-придворных, мешающих влюбленным и, в конечном счете, ставших одной из причин их гибели. Автор создает роман о несчастной любви, которая, тем не менее, сильнее смерти. Эта тема станет одной из самых плодотворных сюжетных схем в литературе, отразится в истории Франчески да Римини в «Божественной комедии» Данте (где во втором круге ада рядом с душами Франчески и ее возлюбленного Данте помещает тени Тристана и Изольды), в трагедии У. Шекспира «Ромео и Джульетта» и во множестве других произведений. Романы артуровского цикла.
Наиболее характерным для средневекового романа стал цикл о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Артур - реальное лицо, предводитель бриттов, в V-VI вв. отступавших в Уэльс под натиском германских племен англов, саксов и ютов. В романах Артур предстает как самый могущественный король Европы, только при его дворе герой может стать подлинным рыцарем. Наиболее совершенные рыцари короля Артура объединены названием рыцари Круглого стола. Они собираются вместе с королем за стоящим в его замке Камелот огромным круглым столом - символом равенства (прямоугольный стол символизировал феодальное неравенство, вассальную зависимость: за его «верхним» концом восседал сюзерен, по правую руку от него - наиболее знатный вассал, по левую руку - второй по значению вассал, далее по убывающей рассаживались другие вассалы, а за «нижним» концом - самые незнатные из присутствующих). За круглым столом король оказывался первым среди равных.
Это равенство нарушалась лишь в сюжетах рыцарских романов, так как один из рыцарей Круглого стола (тот, чьим именем назван роман) всегда оказывался самым смелым, сильным, галантным - образцом всех рыцарских добродетелей, воплощением рыцарского идеала. Кретьен де Труа. Наиболее значительным автором рыцарских романов, создателем артуровского цикла стал французский писатель Кретьен де Труа (ок. 1130- ок. 1191), очевидно связанный с дворами графини Марии Шампанской (одним из главных центров куртуазии) и графа Филиппа Фландрского. Начав с разработки сюжета о Тристане и Изольде (роман не сохранился), уже в следующем романе - «Эрек и Энида» - он закладывает основы артуровского цикла.
Последний бой Роланда
Роланд - один из любимейших героев средневековых легенд. В течение многих столетий о его подвигах пели певцы и писали поэты во Франции, Италии, Испании и других странах Европы.
В основу нашего рассказа мы положили «Песнь о Роланде».
«Песнь о Роланде», замечательный памятник французского народно-героического эпоса, повествует о битве франков с сарацинами, внезапно напавшими на них в Ронсевальском ущелье в Пиренейских горах. В бою погиб рыцарь Роланд вместе с большим отрядом франкского войска.
Песня о Ронсевальском побоище первоначально возникла, должно быть, в среде военных дружинников. От них её переняли певцы-сказители и в течение долгих столетий развивали и обогащали.
До нас дошло несколько письменных версий «Песни о Роланде». Самая ранняя и лучшая была создана примерно в 1170 году.
Главные герои поэмы - рыцарь Роланд со своим другом Оливьером и император Карл Великий.
История почти ничего не говорит о Роланде. Один старинный летописец, описывая жизнь Карла Великого, мимоходом упомянул, что в Ронсевале были убиты три знатных франка, и в их числе Хруодланд (Роланд), начальник Бретонской марки (область на севере Франции). Но народное сказание прославило Роланда как великого героя. Возможно, он пользовался особой любовью воинов, и потому именно о нём сложили легенды.
Оливьер (Оливье), его верный друг, - лицо вымышленное.
Франкский король Карл Великий (742–814; франкский король с 768 г.; император с 800 г.) всегда изображается в народном эпосе седобородым стариком, мудрым императором. Таким рисует его и «Песнь о Роланде», хотя во время Ронсевальской битвы Карл был ещё молод. В идеализированном образе Карла воплотилась народная мечта о «добром короле», который объединил бы страну под своей властью и обуздал феодалов-притеснителей.
В 778 году Карл Великий совершил завоевательный поход в Испанию. В VIII веке большая часть этой страны принадлежала испанским арабам - мусульманам. В «Песне о Роланде» их называют маврами или сарацинами. Карл Великий воевал не только с ними - он взял в Испании приступом и разграбил христианский город Памплону.
Поход в Испанию был несчастлив. На обратном пути через Пиренейские горы 25 августа 778 года арьергард (отряд, прикрывающий отход главных сил) армии короля Карла был атакован ночью в самом узком и опасном месте - Ронсевальском ущелье - отрядом свободолюбивых басков - коренных жителей испанских гор.
«Песнь о Роланде» была создана в эпоху крестовых походов, когда европейские феодалы стремились завоевать страны Востока под видом защиты христианской веры.
В «Песне о Роланде» христиане-баски заменены сарацинами и сама битва изображена так, словно она происходила между большими отрядами конных воинов на широком поле. На самом деле баски сидели в засаде на вершине лесистой горы и бой происходил на узкой тропе. Франки, захваченные врасплох, не смогли защищаться и были перебиты.
Народное сказание возвеличило героев Ронсевальской битвы. Оно всё, с начала до конца, проникнуто чувством любви к «милой Франции» и её верным сынам.
Король Артур и рыцари Круглого стола
Король Артур (Артус) - легендарный король бриттов, герой старинных кельтских сказаний, а позднее рыцарских романов.
Бритты, племена кельтского происхождения, обитали ещё со времён глубокой древности на острове Альбионе - в Британии. В I веке до нашей эры римляне завоевали Британию. Она стала римской провинцией, но бритты во многом сохранили свою самобытность, свой язык, верования и общественный уклад.
В начале V века римляне отозвали из Британии свои легионы. Вскоре после этого в Британию начали вторгаться германские племена англов и саксов. Англы и саксы, жившие на севере нынешней Германии и Дании, переплывали Немецкое море на кораблях и высаживались на южном и восточном побережьях Альбиона.
Артур упоминается в старинных летописях как храбрый воин, предводитель бриттов в их борьбе за независимость. В начале VI века он одержал победу над англо-саксонскими завоевателями при горе Бадон.
«Вот об этом Артуре, - говорится в одной летописи XII века, - британцы сложили многие легенды и с любовью рассказывают о нём и поныне. Истинно был он достоин, чтобы подвигам его было воздано должное не в досужих вымыслах, но в подлинной истории».
Артур был убит в битве, но британский народ наделил бессмертием своего любимого героя. Возникла легенда о том, что Артур когда-нибудь вернётся, не умер он, а живёт в волшебном царстве фей.
Британские кельты были побеждены в тяжёлой борьбе.
Лишь на западе острова Альбиона, в Корнуолле и Уэльсе, и на севере, в Шотландии, кельты сохранили свою независимость. Многие бежали через море на континент. Побережье, где обосновались бритты, получило название Бретани (на северо-западе нынешней Франции). Из Бретани легенды о короле Артуре бретонские певцы занесли в глубь Франции.
Один учёный кельт, живший в Англии, Гальфрид Монмаутский, написал в начале XII века на латинском языке легендарно-сказочную «Историю королей Британии». Артур изображён в ней, наподобие Карла Великого, как могущественный король, владетель огромного государства. Рассказывает Гальфрид Монмаутский и о волшебнике Мерлине, и о фее Моргане, и о сказочном острове Авалоне. «История королей Британии» имела большой успех и была переведена на французский и другие языки.
В XII веке, в эпоху расцвета феодализма, появился «рыцарский роман». Родина его - Франция. Сначала роман писали стихами - ведь он возник из песенного эпоса, - и лишь начиная с XIII века роман стали писать прозой.
Создателями рыцарского романа были Кретьен де Труа и переселившийся в Англию нормандец Вас. В поисках новых занимательных сюжетов они обратились к старинным кельтским сказаниям. Но, заимствуя сюжеты из кельтских сказаний, сочинители романов писали в духе своего времени, не соблюдая исторической достоверности.
Древние герои кельтских легенд в романах ведут себя как учтивые рыцари, знакомые с придворными обычаями, носят французские имена. Подробно и точно, с большим знанием дела, описываются одежды, вооружение, турниры и поединки, замки того времени, когда создавались романы. Эти романы получили название бретонских.
Наибольшую известность приобрели рыцарские романы о короле Артуре и его рыцарях. В романах Артуровского цикла изображается содружество рыцарей Круглого стола с благородной целью защиты слабых и обиженных. Содружество рыцарей Круглого стола - поэтический вымысел, но вымысел этот вошёл в число знаменитейших легенд.
Английские поэты вслед за французскими начали слагать стихотворные романы о короле Артуре и его рыцарях на своём родном языке. Примерно в XIV веке появилась замечательная поэма неизвестного автора «Сэр Гавейн и Зелёный рыцарь».
В середине XV столетия, когда «золотой век» рыцарства был уже позади, некий Томас Мэлори был брошен в тюрьму. Скучая от бездействия в темнице, Мэлори начал писать о короле Артуре и его рыцарях, собрав воедино разные кельтские сказания. Так был создан большой роман в прозе - «Смерть Артура».
Английские повести о короле Артуре отличаются от французских рыцарских романов по своему духу. Французские романы воспевали любовь и приключения, английские - больше повествуют о жестоких распрях, битвах и междоусобицах средневековья.
Рыцарские романы об Артуре создавались в течение столетий. Сначала в содружестве Круглого стола действуют рыцари старшего поколения: Гавейн, Ивейн, сенешаль Кэй, впоследствии к ним присоединяются Ланселот Озёрный, Персеваль (Парсифаль), сын Ланселота - Галахад, рыцарь без страха и упрёка.
В наше время король Артур, его рыцари, волшебник Мерлин, фея Моргана - герои старинных сказаний - перешли в английскую литературу для детей и с успехом начали в ней новую жизнь. Можно назвать здесь оксфордское издание «Рассказов о короле Артуре и его рыцарях» в пересказе Барбары Л. Пикард.
Тристан и Изольда
Народная легенда о любви Тристана и Изольды возникла очень давно, в эпической поэзии британских кельтов. Многие имена героев и названия местностей являются историческими: Лоонойс и лес Моруа расположены в Шотландии, Тинтагель (Тинтажель) - на берегу Корнуолла. Остатки стен его сохранились до наших дней. Один из королей Корнуолла, царствовавший в VI веке, носил имя Марка. Встречается в старых кельтских сказаниях и имя Друстан (Тристан).
Можно думать, что сказание о Тристане и Изольде занесли во Францию странствующие бретонские жонглёры - потомки британских кельтов. Во второй половине XII века французские и англо-нормандские поэты, писавшие на французском языке, создали несколько стихотворных произведений о любви Тристана и Изольды.
Талантливая поэтесса Мария Французская написала небольшую поэму (лэ) «Жимолость». В ней содержится рассказ о том, как Тристан, тоскуя в разлуке с Изольдой, бросал в волны ручья, согласно старому кельтскому обычаю, палочки, на которых были вырезаны послания к любимой. Дошла до наших дней и маленькая поэма неизвестного автора «Безумие Тристана».
Большой стихотворный роман поэта Беруля сохранился только в отрывках. Беруль хорошо передал в своей версии красоту и величие древнего сказания. Полон драматизма рассказ о том, как Тристан спас королеву Изольду от прокажённых.
Англо-нормандский поэт Томас в своём романе о Тристане и Изольде смягчил суровые нравы давнопрошедшей эпохи. Он тонко рисует чувства влюблённых, переходы от ненависти к любви, борьбу между долгом и любовью.
В романах о Тристане и Изольде очень многое взято из древних сказаний: битва с драконом, колдовской напиток, который нечаянно выпили Тристан и Изольда, или рассказ о том, как выросли деревья или кусты на их могилах и тесно переплели свои ветви в знак того, что вечна и неразлучна их любовь.
Но поэты XII века переосмыслили древнее сказание: ведь они создавали свои романы в иную историческую эпоху. Любовь в поэзии того времени сильна и прекрасна, её не подчинить чужой воле. Изольда выходит замуж по приказу родителей, но она не в силах победить своей любви к Тристану. Феодальный долг по отношению к старшему в роде королю Марку повелевает Тристану забыть Изольду, но он не может отказаться от неё. Авторы романов находят для них оправдание: Тристан и Изольда выпили колдовской напиток любви, но в тоже время становится ясно: высокая любовь не требует оправданий.
Романы о Тристане и Изольде имели очень большой успех. Возникло множество подражаний. В начале XIII века немецкий поэт Готфрид Страсбургский создал стихотворный роман на эту тему, прославивший его имя.
О Тристане и Изольде писали поэты самых разных стран Европы: французские и английские, норвежские и немецкие, итальянские и испанские.
Романы на тему легенды о Тристане и Изольде были любимейшим чтением в течение трёх столетий; потом она была надолго забыта.
В 1859 году немецкий композитор Рихард Вагнер, создав оперу «Тристан и Изольда», воскрешает легенду из забвения.
А в 1900 году французский учёный и писатель Жозеф Бедье (1864–1938) попытался воссоздать древнейшую версию романа, пользуясь всеми средневековыми источниками. Он сделал это так тонко и поэтично, что книга его «Роман о Тристане и Изольде» (http://earlymusic.dv-reclama.ru/biblioteka/altera/bedier-tristan-isolda.htm) была переведена на разные языки и вошла в круг любимейших памятников мировой литературы. Русский перевод был опубликован издательством «Художественная литература» в 1955 году.
В основу нашего пересказа мы положили версию поэта Томаса и два старинных лэ «Безумие Тристана» и «Жимолость».
Лоэнгрин
Одним из первых рассказал о Лоэнгрине немецкий поэт-певец (миннезингер) Вольфрам фон Эшенбах (1170–1220) в своей рыцарской поэме «Парсифаль». Парсифаль после многих приключений становится хранителем Грааля. Лоэнгрин - сын Парсифаля.
Вольфрам фон Эшенбах соединил воедино два сюжета: легенду о святой чаше Грааль с легендой о рыцаре Лебедя.
Легенда о чаше Грааль сравнительно позднего литературного происхождения. Возникла она в конце XII века и сразу стала очень популярной. На сюжет этой легенды написано много поэм и романов.
Вот что говорит она.
Где-то в таком месте, куда никто не знает дороги, находится высокая гора Монсальват. На её вершине стоит замок из белого мрамора. В этом замке живут рыцари - хранители чудесной чаши Грааль. Рыцари появляются время от времени там, где нужно защищать слабых и обиженных.
В это предание Вольфрам фон Эшенбах вплёл сказочный мотив. Чудесное существо, рассказывают многие народные сказки, может полюбить смертного человека под условием, что тот не нарушит какой-нибудь запрет. Когда запрет нарушен - а любопытство всегда заставляет его нарушить, - чудесный супруг исчезает навсегда. В сказках он сам прилетает в образе лебедя. Но в более поздних легендах лебедь везёт ладью с рыцарем.
Кроме поэмы Вольфрама фон Эшенбаха, известно ещё много французских и немецких вариантов «Лоэнгрина».
В начале XIX века учёные стали собирать и изучать старинные сказки, легенды и предания. Знаменитые исследователи и собиратели сказок - братья Гримм опубликовали в своём пересказе предания: «Рыцарь Лебедя» и «Лоэнгрин в Брабанте». Это воскресило интерес к легенде о Лоэнгрине.
На сюжет легенды композитор Рихард Вагнер создал одну из лучших своих опер «Лоэнгрин» (1848).
Робин Гуд
Английский народ сложил много баллад о вольном стрелке Робин Гуде и его дружине. До наших дней дошли в записях баллады и о других вольных стрелках, но Робин Гуд самый любимый и популярный из них.
В честь Робин Гуда в старой Англии каждый год устраивались «майские игры». Деревенская молодежь пела и плясала вокруг «майского шеста». Это был радостный праздник весны.
Робин Гуд, каким его изображают баллады, - весёлый, острый на язык, находчивый английский крестьянин - йомен. Народ наделил его лучшими качествами: смелостью, добрым сердцем, щедростью. Он «благородный разбойник». Добро, отнятое у ненавистных богачей, он раздаёт бедным и всегда готов прийти на помощь к несправедливо обиженным.
Трудно сейчас установить, существовал ли Робин Гуд на самом деле. Некоторые старинные хроники говорят, что он жил в XII веке, когда в Англии царствовал король Ричард Львиное Сердце. Во многих балладах упоминается король Эдуард. Королей, носивших это имя, было несколько, и первые из них правили в XIII–XIV веках. Возможно, тогда и возникли первые баллады о Робин Гуде. Песни о нём бытовали в английском народе многие столетия, и в них несомненно живёт память о народных восстаниях.
В старые времена Англию покрывали густые прекрасные леса, богатые дичью. Нормандские феодалы, завоевавшие Англию в XI веке, объявили многие леса заповедными. Крестьянам запрещалось в них охотиться под страхом жесточайшей кары. Они ненавидели королевских лесничих и враждовали с ними.
Густая чаща леса давала верный приют для крестьян, бежавших от своих притеснителей. Там они вновь находили свободу. Поэтому баллады и воспевают леса, где поют птицы и пасутся олени.
Английские йомены были хорошими стрелками. Меткая стрела, пущенная из большого лука, пробивала кольчугу и латы и была опасна даже для хорошо вооружённого рыцаря.
Робин Гуд ведёт непримиримую войну с феодалами, церковниками и лесничими. Баллады не жалеют для них сатирических красок.
В балладах рассказывается о том, как Робин Гуд подружился с рыцарем Ричардом Ли. Это соответствует исторической правде: бедные рыцари становились иногда на сторону повстанцев. Но главные друзья Робин Гуда - крестьяне-йомены и городские ремесленники.
Король, согласно балладам, сочувственно отнёсся к Робин Гуду. Среди крестьян жила надежда на то, что король, враждовавший с сильными и своевольными феодалами, на стороне народа и принимает к сердцу его интересы. Это были напрасные надежды.
До сих пор не забыт Робин Гуд. О нём создаются книги и кинофильмы. Он - один из любимых героев юных читателей. У нашего читателя большим успехом пользуется повесть М. Гершензона «Робин Гуд», неоднократно издававшаяся в издательстве «Детская литература».
Томас Лермонт
«Немногие так прославлены в легенде, как Томас из Эрсилдуна, - говорит знаменитый английский писатель, шотландец родом, Вальтер Скотт. - Он соединил в себе - или, скорее говоря, предполагалось, что он соединил в себе, - поэтическое искусство и дар пророчества; вот почему и теперь ещё так свято чтят земляки Томаса из Эрсилдуна его память».
Эрсилдун находится в южной части Шотландии. Это селение на реке Лидер, недалеко от того места, где она впадает в реку Твид. На холме видны развалины старого замка. В нем, по преданию, жил в XIII веке поэт Томас Лермонт, прозванный Рифмачом.
Искусство писать рифмованные стихи было тогда внове. Вальтер Скотт сообщает, что Томас Лермонт сочинил большую поэму о Тристане и Изольде.
Как это неоднократно случалось с поэтами, создававшими стихи на фантастические темы, Томаса Лермонта стали самого считать причастным к тайнам волшебства и провидцем.
Много легенд сложено о Томасе Лермонте и об Элдонских холмах, которые находятся неподалёку от Эрсилдуна. Спят будто бы зачарованным сном в их пещерах рыцари короля Артура, а по ночам там бродит Томас Лермонт.
Вальтер Скотт, большой знаток шотландских преданий, опубликовал в начале XIX века сборник шотландских баллад. Он поместил в нём народные легенды о Томасе Рифмаче и небольшое исследование о нём.
В семье М. Ю. Лермонтова бытовал рассказ о том, что род их, возможно, происходит от шотландского рода Лермонтов. Этим рассказом навеяно юношеское стихотворение Лермонтова «Желание».
Лорелея
Особенно много легенд возникало там, где сама природа - густые леса, тёмные горные ущелья, коварные стремнины - возбуждала тревожное воображение людей.
Богат легендами Рейнский край. На берегах Рейна высятся причудливые скалы, у их подножия челнок подстерегают опасные пороги и водовороты. И вот в незапамятные времена возникает здесь легенда, повествующая о том, что плывущих по Рейну завлекает в пучину волн своим чудесным пением живущая на высокой скале дева-чаровница.
Легенду связывали со скалой Лур-лей близ Бахараха.
Существует мнение, что скала эта названа по имени девы-чаровницы Лоры (слово «лей» в переводе с немецкого значит «шиферная скала»), и лишь позднее имя Лора трансформируется в Лоре Лей или Лорелею. Есть и другая точка зрения: полагают, что сама волшебница получила имя по названию скалы, на которой она пела.
Легенда эта долго оставалась лишь местным преданием. Широкую известность она получила в начале XIX века. Вот что по этому поводу пишет советский литературовед А. Дейч:
«Старинная рейнская легенда о речной фее Лорелей (по имени скалы Лур-лей на Рейне, близ Бахараха), естественно, привлекла к себе романтиков, пленявшихся поэтичностью образа волшебницы, поющей обольстительную песню на скале и заманивающую пловцов».Александр Дейч. «Судьбы поэтов», М.: «Художественная литература», 1968, стр. 194.
Немецкий поэт-романтик и собиратель народных легенд Клеменс Брентано первый создал стихотворный вариант легенды о Лорелее (Лоре Лей) и поместил балладу в своём романе «Годви» (1801–1802). Он на свой лад разработал сюжетную линию легенды.
Писали о Лорелее и другие немецкие поэты.
Но лучшее стихотворение о ней создал великий немецкий поэт Генрих Гейне. Оно стало в Германии народной песней и получило всемирную известность.
Мы приводим его в переводе А. Блока:
Не знаю, что значит такое,
Что скорбью я смущён;
Давно не даёт покоя
Мне сказка старых времён.
Прохладой сумерки веют,
И Рейна тих простор.
В вечерних лучах алеют
Вершины дальних гор.
Над страшной высотою
Девушка дивной красы
Одеждой горит золотою,
Играет златом косы.
Златым убирает гребнем
И песню поёт она:
В её чудесном пенье
Тревога затаена.
Пловца на лодочке малой
Дикой тоской полонит;
Забывая подводные скалы,
Он только наверх глядит.
Пловец и лодочка, знаю,
Погибнут средь зыбей;
И всякий так погибает
От песни Лорелей.
Прозаическую версию легенды о Лорелее создал известный французский исследователь народного творчества Э. Лабулэ в книге «Немецкие сказки минувших времён» (1869).
Одним из источников нашей разработки послужил вариант легенды, приведённый в книге «Народные легенды, собранные Вернером Янсеном» (1922).
Гамельнский Крысолов
Есть города, всемирную славу которым принесли легенды и сказки. Город Бремен знаменит благодаря небольшой сказке братьев Гримм «Бременские музыканты». Немецкий город Гамельн известен всему миру, потому что в нём сложилась знаменитая легенда о Гамельнском Крысолове.
По преданию, летом 1284 года бродячий музыкант избавил город от наводнивших его крыс, выманив их звуками флейты и утопив в реке Везер. Не получивши за это условленной платы, Крысолов в отместку увёл из города всех детей.
Улица, по которой дети ушли из Гамельна, ещё в XVIII веке называлась Беззвучной улицей. На ней никогда не раздавались звуки песен или музыкальных инструментов.
На старой городской ратуше была сделана надпись:
«В году 1284 чародей-крысолов выманил из Гамельна звуками своей флейты 130 детей, и все они до одного погибли в глубине земли».
Что произошло на самом деле? Может быть, случилась буря, может, обвал в горах, как раз тогда, когда в город пришёл бродячий музыкант? Никто этого не знает. Невозможно определить меру правды и меру вымысла в легенде.
Согласно одному варианту предания, все дети утонули в Везере, по другому - скрылись в глубине горы Коппенберг. Есть и такой вариант: все дети прошли сквозь гору и оказались далеко от родного города, в Семиградье (в районе Карпат).
О Крысолове сложены народные баллады. Многих прославленных поэтов и писателей вдохновила эта легенда: великих немецких поэтов Гёте и Гейне, английского поэта Броунинга, шведскую писательницу Сельму Лагерлёф, русскую поэтессу Марину Цветаеву.
«Крысолов», «Дудка Крысолова» - эти слова стали нарицательными. Дудкой Крысолова люди называют лживые обещания, увлекающие на погибель.
Вильгельм Телль
Вильгельм Телль - легендарный герой освободительной войны швейцарского народа - лицо не историческое. Легенда основывается на древнем народном сказании о метком стрелке.
В XIII веке Швейцария была завоёвана австрийцами. Через Альпийские горы шёл торговый путь в Италию, и Швейцария была ключевым пунктом на этой дороге. Австрийские Габсбурги хотели присоединить Швейцарию к своим владениям и поставили во главе её своих жестоких и корыстолюбивых наместников.
Расположенные в альпийских долинах лесные кантоны (то есть самостоятельные области) Швиц, Ури и Унтервальден заключили между собой тайный союз для борьбы за свободу (1291). Крестьяне и горцы поднялись на борьбу за независимость своей родины.
Легенда настолько срослась с былью, что хроника XVI века сообщает даже «точную» дату знаменитого выстрела Вильгельма Телля - 18 ноября 1307 года. Выстрел этот, как рассказывают, явился сигналом к народному восстанию. Спустя восемь лет вольные горцы разбили войско Габсбургов в битве при Моргартене и навсегда изгнали австрийцев из Швейцарии. Предание говорит, что Вильгельм Телль принял участие в этом сражении. Можно думать, что в легендах о нём живёт память о подлинных героях народного восстания.
Вильгельму Теллю на его родине поставлены памятники. В том месте, где он, согласно преданию, выскочил на берег из лодки, сооружена часовня.
Немецкий поэт и драматург Ф. Шиллер написал драму «Вильгельм Телль» (1804). Драма эта в эпоху наполеоновских завоеваний призывала к борьбе за свободу.
Дон Жуан
Испанская легенда о дон Жуане - одна из самых знаменитых средневековых легенд.
Дон Жуан (дон Хуан) - лицо историческое. В хрониках и списках рыцарей ордена Подвязки упоминался некто дон Жуан Тенорио, придворный кастильского короля Педро Жестокого (XIV в.). По преданию, дон Жуан, человек испорченных нравов и непостоянный в любви, убил однажды на поединке командора ордена Гонсалеса де Ульоа, защищавшего честь своей дочери; тогда монахи-францисканцы заманили дон Жуана в монастырь и убили. Чтобы скрыть убийство, распространили слух о том, будто дон Жуан был низвергнут в ад оскорблённой им статуей, - это ведь вполне отвечало народным поверьям.
Испанский литературовед Рамон Менендес Пидаль указывает в своей работе «Об источниках „Каменного гостя“», что у многих народов существуют сходные предания о мести оскорблённых мертвецов. В Испании, например, пели романс (народную песню) о том, как юноша схватил каменную статую за бороду и пригласил её на ужин. С трудом спасся он от гибели.
Одной из первых литературных обработок легенды явилась пьеса испанского драматурга Тирсо де Молина «Севильский озорник, или Каменный гость» (1630). Дон Жуан изображён в пьесе дерзким нарушителем моральных и религиозных норм. Он не знает ни страха, ни раскаяния и бросает вызов самой смерти.
Такой характер мог появиться только в эпоху Возрождения, на пороге нового времени; он был порождён гуманистическим протестом против церковных догм о греховности всего земного. Дон Жуан наделён особым обаянием, это сложная, богатая, противоречивая натура.
Таким он и вошёл в последующую литературу.
С XVII века до наших дней появилось множество литературных, театральных и музыкальных произведений о дон Жуане, по-разному освещавших его образ.
Дон Жуана любит донна Анна. Образ её овеян поэзией. Согласно одним версиям, она дочь, согласно другим - жена командора. В её сердце происходит борьба между чувством и долгом, который, по старым понятиям о чести, обязывал её мстить дон Жуану.
На тему легенды о дон Жуане писали знаменитый французский драматург Мольер (комедия «Дон Жуан, или Каменный пир», 1665), великий английский поэт Байрон (сатирическая поэма «Дон Жуан», 1819–1820) и многие другие писатели разных стран и разных времён.
Великий Моцарт написал на либретто итальянского драматурга Лоренцо да Понте оперу «Дон Жуан» (1787), в которой подчеркнуты гуманистические черты дон Жуана, безудержно отдающегося радостям жизни.
В России к образу дон Жуана первым обратился А. С. Пушкин в трагедии «Каменный гость» (1830). Эта трагедия принадлежит к числу высочайших созданий его гения.
На темы легенды писали и другие русские поэты - А. К. Толстой, А. Блок. Украинская писательница Леся Украинка написала в 1912 году драму «Каменный хозяин».
И в наши дни интерес к этой легенде не ослабевает - на её темы пишется музыка, создаются пьесы и кинофильмы.
«Летучий голландец»
Легенда о корабле-призраке «Летучий голландец» родилась в эпоху великих мореплаваний и географических открытий.
В поисках морского пути в Индию был открыт новый континент - Америка. Далекие плавания к неизвестным землям на парусных судах были очень опасны: нередко корабли пропадали без вести со всем своим экипажем.
В конце XV века смелому португальскому мореходу Бартоломео Диашу (Диасу) удалось обогнуть мыс Доброй Надежды. Но во время одного из своих последующих плаваний он пропал без вести вместе со своим кораблем (29 мая 1500 г.) возле этого самого мыса, который он первоначально назвал мысом Бурь.
Среди португальских моряков родилось поверье, что Диаш будто бы вечно скитается по морям на корабле-призраке.
Множество легенд, английских, испанских, немецких, рассказывает о корабле мертвецов, встреча с которым предвещает кораблекрушение. Особенно прославилась легенда о «Летучем голландце», возникшая в начале XVII века в Нидерландах (Голландия). Она донесла до нас имена двух капитанов, некогда живших в Голландии и, видимо, безвестно погибших в море. Согласно разным версиям легенды, капитана призрачного корабля зовут Ван Страатен или Ван дер Декен.
В наши дни «Летучими голландцами» называют корабли, оставленные своим экипажем. Никем не управляемые, без опознавательных огней, носятся они по волнам и представляют собой смертельную опасность для других кораблей в туман или в бурю.
Доктор Фауст
Легенда о чернокнижнике-маге докторе Фаусте, продавшем свою душу дьяволу, возникла в XVI веке в Германии и быстро стала известна в Англии и других странах.
Эта фантастическая легенда таила в себе великие возможности для искусства. Образ доктора Фауста всё усложнялся и вырос до титанических размеров.
Сначала появились в Германии народные кукольные комедии о докторе Фаусте, ученике его Вагнере, забавном слуге Каспере и демоне Мефистофеле. Они имели большой успех. Исполняли эти кукольные комедии и в Англии.
Замечательный английский драматург Кристофер Марло (1564–1593) создал драму «Трагическая история доктора Фауста». Его доктор Фауст - дерзкий, могучий ум, который отвергает средневековую схоластическую науку и ставит перед собой грандиозные цели, «чтоб равным стать отныне божеству». В помощь себе он берёт демонов, которые в конце концов губят его.
В XVI веке в немецком городе Франкфурте-на-Майне была напечатана книга Иоганна Шписа «История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике». В ней собрано множество народных легенд о докторе Фаусте. Но, кроме фантастических рассказов, в книге содержатся популярные сведения о географии и астрономии. Фауст с помощью Мефистофеля совершает прогулку к звёздам, видит всю Землю с, высоты, посещает множество стран. Книга Иоганна Шписа - своеобразная научная фантастика того времени.
Фауст вызывает из глубины веков Елену, царицу Спарты. В эпоху Возрождения Елена была идеалом красоты античного мира.
« Бесконечно знаменательно это явление Прекрасной Елены в легенде о докторе Фаусте », - писал поэт Генрих Гейне.
Фауст пытается чудесным образом отыскать и воскресить потерянные творения греческих и римских классиков.
Великий немецкий поэт Иоганн Вольфганг Гёте (1749–1832) написал гениальную драматическую поэму «Фауст». Это история человеческого духа, путём мучительных поисков восходящего к вершинам познания. В конце своей жизни Фауст приходит к мысли, что высшая цель жизни - деятельное служение народному счастью:
Вот мысль, которой весь я предан,
Итог всего, что ум скопил,
Лишь тот, кем бой за жизнь изведан,
Жизнь и свободу заслужил.
Так именно, вседневно, ежегодно,
Трудясь, борясь, опасностью шутя,
Пускай живут муж, старец и дитя.
Народ свободный на земле свободной
Увидеть я хотел в такие дни.
Тогда бы мог воскликнуть я: «Мгновенье!
О как прекрасно ты, повремени!
Воплощены следы моих борений,
И не сотрутся никогда они».
И это торжество предвосхищая,
Я высший миг сейчас переживаю.
(Перевод Б. Пастернака)
Демон Мефистофель в «Фаусте» Гёте - язвительный и едкий циник, он ни во что не верит, но он как дух сомнения будит и тревожит человеческую мысль и тем самым против своей воли толкает её вперёд.
Вдохновленный поэмой Гёте, Пушкин создал «Сцену из Фауста» (1825). Один русский путешественник познакомил с ней Гёте, и тот послал Пушкину в дар своё перо, которым писал «Фауста».
Доктор Иоганн Фауст - лицо историческое. О встречах с ним (между 1507 и 1540 годами) свидетельствовали многие учёные-гуманисты. Есть документальные сведения, что Фауст учился в нескольких университетах и получал учёные степени.
Фауст много странствовал по Германии и другим странам. Побывал он, возможно, и при дворе французского короля Франциска Первого. Обладая широкими познаниями, Фауст в то же время был несомненно авантюристом и шарлатаном. Он выдавал себя за великого гадателя, мага и знахаря, пользуясь легковерием богатых и знатных людей.
То было время великого переворота в науке, когда она только начинала путём пытливых поисков освобождаться от фантастических домыслов и представлений. В глазах многих все учёные (особенно алхимики и астрологи) были чародеями, и ловкие шарлатаны пользовались этим. Но, наделив Фауста колдовской мощью, народное воображение вместе с тем возвеличило и поэтизировало его. Фаусту приписывали даже изобретение книгопечатания.
1 . Роман как жанр возникает и развивается в период Зрелого Средневековья на протяжении XII в., и формируется и функционирует внутри рыцарского сословия. Основным ареалом рождения романа были северные и центральные земли Франции. Первоначально под романом понималось произведение светского содержания, написанное на одном из романских языков, а не на классической латыни. По мере развития рыцарского романа в западноевропейской литературе Средних веков он приобретает жанровую определенность: как большая форма эпоса, показывающая значительный промежуток жизни героя через повествование и описание. Рыцарский роман формируется под влиянием самых разных факторов: рыцарской современности, эпохи Крестовых походов, представлений об идеальном рыцаре, эпопей и героев античности, народных эпических песен и героических эпосов, восточных сказок, христианских агиографий. Но решающее воздействие на генезис рыцарского романа оказали литературные обработки кельтских легенд о племенном вожде Артуросе.
2 . Рыцарский роман формируется постепенно и начинает свое развитие с романов «античного цикла». Эти романы не могут считаться собственно рыцарскими, поскольку в них пока не найден способ соединить любовь и рыцарские подвиги. Поведение героя по-прежнему имеет государственную, а не личную направленность, хотя характеры героев теряют однозначность, подвергаются психологической разработке. Историческими романы на античные сюжеты назвать нельзя, поскольку античные герои перенесены в рыцарскую современность XII в.. Смысл обращения к героям античности в рыцарском романе состоял в необходимости установить преемственные связи между современным рыцарством и древними и прославленными героями, чтобы создать иллюзию длительности пребывания в мире рыцарского сословия. Кроме того, уже в этих романах обнаруживается стремление создать идеал рыцаря, показать способы достижения этого идеала. Так, «Александрия» Ламбера де Тора и Александра де Берне показывает, как был воспитан и чему обучался Александр Македонский, чтобы стать образцовым рыцарем и героем: кроме искусств ведения боя и верховой езды, Александр обучается искусству охоты, игре в шахматы, письму, счету и астрономии. Правда, свои способности Александр направляет больше на познание мира (поднимается в клетке, несомой двумя грифами, под облака, спускается на дно морское), чем на поиски любви и славы, что определяло бы его как современного эталонного рыцаря.
3 . Рыцарские идеалы и рыцарская мечта об идеальном монархе нашли выражение не в романах «античного цикла», способствовавших становлению жанровой традиции, а в романах «артуровского цикла», истоки которых лежат в кельтских и валлийских легендах и в их более поздних обработках. В качестве наиболее продуктивного материала для рыцарского романа выступила легенда о племенном вожде бриттов Артуре или Артуросе (Y в. н. э.), который объединил кельтские племена в борьбе против англосаксов. Клирик и поэт Гальфрид Монмутский в латинской хронике «История королей Британии» (1136) изображает Артура (Артуроса) как всеевропейского монарха. А историограф и поэт Роберт Вас во французской обработке хроники стремится не столько к тому, чтобы придать Артуру черты идеального короля, сколько к разработке сюжета и политического подтекста хроники. Вас вводит идею рыцарского братства, образ Круглого стола, разрабатывает темы предательства и коварства вассалов, супружеской измены, вводит волшебных, сказочных персонажей – Мерлина, Моргану. Королевство Артура у Васа отнесено к прошлому, такое дистанцирование выражало упрек далекой от идеалов рыцарского братства современности. Утопический характер государства короля Артура в интерпретации Васа так охарактеризован Г. Стадниковым: «Образным олицетворением главного принципа этого «государства» является Круглый стол - стол согласия, дружбы, мира. Располагаясь за этим столом, все рыцари оказываются равны. Поэтому «Бретонский цикл», или цикл «Короля Артура», называют еще и циклом «Круглого стола»» 47 . В «артуровских романах» традиционная, формульная сюжетная рамка – изображение «картины двора короля Артура как средоточия идеального рыцарства в его новом понимании….. Отсюда паломничество всех героев к этому двору, а также включение в артуровский цикл сюжетов первоначально ему чуждых», поскольку нельзя было сделаться совершенным рыцарем, героем романа, «в смысле воинских подвигов и высокой любви, не пожив и не «потрудившись» при дворе короля Артура» 48 . «Артуровский цикл» как наиболее специфическое выражение рыцарского романа складывается в западноевропейской литературной традиции в творчестве К. де Труа.
О жизни Кретьена де Труа (Крестьена из Тройе) известно немного. Свои наиболее значительные произведения он создал при дворе Марии Шампанской (с 1164 г.), затем нашел нового покровителя Филиппа Фландрского (1169-1188), позже его следы теряются. В романах Кретьена мир короля Артура – воплощение идеальной рыцарственности – возник бесконечно давно и длится вечно как гарант продолжения бытия рыцарского сословия. Этот мир идеален, трансисторичен и вынесен за пределы реальности. Герои романов Кретьена совершают подвиги и влюбляются во внеисторическом, противопоставленном реальной действительности мире. Нравственной мерой поведения рыцаря становится подвиг – «авантюра», т. е. подвиг, совершенный во имя любви, к тому же нравственно формирующий рыцаря. Основная проблема у Кретьена – соотношение любви и авантюры, поскольку образцовый рыцарь – это рыцарь влюбленный. Конфликт между любовью и авантюрой приводит Кретьена к идее о направленности, моральном смысле приключения, которое перестает быть самоцелью, а имеет задачей и результатом нравственное воздействие на рыцаря. «Авантюра» не только прославляет рыцаря, но и воспитывает его, духовно формирует. Этим обусловлен в романах Кретьена устойчивый мотив поисков приключений, выбора пути, в том числе, а иногда и в первую очередь, – в этическом смысле. Чем выше этическая направленность поведения героя, тем возвышеннее и благородней его образ.
Решая проблему соотношения любви и рыцарского подвига, К. де Труа подчеркивает созидательную силу любви, под воздействием которой подвиг приобретает этическую направленность. Романы Кретьена утверждают силу человеческой личности. Герои ищут опоры только в самих себе, поэтому их личные переживания, особенно любовные, рассмотрены так подробно. Уже первый роман Кретьена «Эрек и Энида» (ок. 1170) поднимает проблему совместимости любви и брака, а также счастливой супружеской любви и рыцарского подвига. Испытание, которое Эрек назначает себе как рыцарю и Эниде как любящей супруге, осуществляется уже после свадьбы героев. Таким образом, роман уже в своем генезисе намечает пути преодоления стереотипа, связанного с представлением о счастливой развязке как о свадьбе героев. В «Клижесе» (1175) Кретьен поднимает актуальную для его эпохи проблему адюльтера. Император Алис женат на германской принцессе Фенисе, которая влюблена в его племянника Клижеса. Страсть молодых людей обоюдна, но они исключают самую мысль об адюльтере: Фениса каждую ночь дает Алису волшебный напиток, который погружает его в сон, а когда император умирает, не опрочив невинности своей жены, Клижес и Фениса вступают в законный брак. Г. К. Косиков считает, что мотив волшебного напитка и любовный треугольник, сложившейся между венценосным дядей, его племянником и Фенисой, избран Кретьеном в полемике с популярными легендами о Тристане и Изольде и их первыми литературными обработками. 49
В романе «Ивэйн, или Рыцарь Льва» (между 1176-1181) герой показан в развитии, изображен процесс формирования характера. Кретьен, создавая психологический портрет героя, обращается к динамическому портрету, самоанализу и аналитическому описанию чувств героя, прямой авторской характеристике. Здесь Кретьен снова поднимает проблему осмысленности и нравственной направленности подвига. Прославленный рыцарь Круглого стола Ивэйн в честном поединке побеждает Черного рыцаря, стража лесного источника. Скрываясь от погони, Ивэйн прячется в замке только что сраженного им рыцаря. Помощь разумной служанки, снабжающей героя шапкой-невидимкой, помогает ему спрятаться. Иэйна потрясает глубина скорби и красота вдовы Клодины, и он решает во что бы то ни стало на ней жениться. Вновь при помощи разумной служанки, которая внушает хозяйке замка, что никто не сумеет лучше охранять ее и источник, чем тот, кто сразил ее мужа, Ивэйну удается стать мужем Клодины. Хотя союз, по крайней мере, со стороны Клодины, был заключен по вполне рационалистическим соображениям, молодожены любят друг друга. Но Ивэйн заскучал и просит у супруги разрешения уехать на год к королю Артуру. В пирах и забавах время пролетает незаметно, Ивэйн легкомысленно забывает о назначенном сроке, а когда возвращается, находит опустевший замок. Несчастный Ивэйн не знает, где искать Клодину и от печали впадает в безумие. Он, как дикий зверь бродит по лесу, спит на сырой земле. В таком-то жалком виде однажды Клодина обнаруживает спящего Ивэйна. Она полна сострадания, но пока не может простить своего легкомысленного возлюбленного, потому что не знает, стал ли он дейстивтельно дорожить ее любовью. Ее диалог со спутницей Ивэйн слышит сквозь сон и просыпается исцелившимся от безумия. Теперь герой знает, что ему делать, чтобы вернуть Клодину: он должен доказать ей, что он - настоящий рыцарь, достойный ее любви. С этого момента в романе героя начинает сопровождать лев, как символ осмысленности и правильности его поступков. Поединок с Черным рыцарем был вызван эгоизмом и самоутверждением Ивэйна, которому нужно было доказать всем и прежде всего своему антоганисту Говэйну, что он самый смелый и сильный рыцарь. Теперь, излечившийся от безумия Ивэйн совершает совсем другие подвиги: он освобождает девушек-ткачих, томящихся в плену у великана, и выступает защитником девицы, обделенной сестрой при разделе наследства. На этом судебном поединке присутствует Клодина и прощает Ивэйна после победы. Подвиги Ивэйна во второй части романа – подвиги истинного рыцаря, который не просто стремится к славе, а защищает слабых, несправедливо обиженных, униженных и оскорбленных. Таким образом, приключение нравственно формирует рыцаря, выступает не занимательным сюжетным узлом и не рыцарской забавой, а психологически оправданным этапом нравственной эволюции героя. Повествание у Кретьена чередуется с описаниями, воссоздающими картины быта. Кретьен не скупится и на описание турниров, праздников, пиров, убранства комнат. Таким образом, рыцарский роман становится отражением реального быта рыцарского сословия. Кретьен не боится показать несоответсвие куртуазного идеала нравственным требованиям («Клижес») или человечности («Ивэйн»).
В полной мере куртуазному идеалу с его условностями и ограничениями соответствовал образ Ланселота из романа «Ланселот или Рыцарь телеги» (между 1176-1181), написанному скорей всего по заказу покровительницы Кретьена - Марии Шампанской. Кретьен показывает рыцаря, который даже по время сражения не рискует повернуться спиной к своей даме, наблюдающей за поединком, и предпочитает сражаться спиной к противнику, глядя к зеркало, а дама не может простить ему минуты замешательства, которое Ланселот испытал перед тем сесть в грязную телегу перевозчика, знающего дорогу к узилищу похищенной Гиневры. По-видимому, этот роман был Кретьену не особенно интересен, и он доверил его завершение своему ученику. Кретьен создавал проблемные, новаторские произведения, и программная условность куртуазного идеала, не выражающего истинные чувства, едва ли его занимала.
Последний, неоконченный роман Кретьена «Персеваль, или Повесть о Граале» (1181-1191) предлагает новый мотив для циклизации рыцарских романов – мотив поисков святого Грааля. Здесь любовно-приключенческое начало отходит на второй план, уступая место поискам нравственного просветления, стремления к христианскому идеалу. Вполне закономерно, что проблема нравственного совершенстования героя от подвига к подвигу, соответствия героя не куртуазному идеалу, а нравственному, привела Кретьена к актуализации христианской легенды о Граале, поскольку владеть Граалем может только достойный его рыцарь. Открытая Кретьеном тема получает развитие в немецком рыцарском романе, в частности, Вольфрам фон Эшенбах показывает, что причиной несоответствия Парцифаля христианскому идеалу хранителя Грааля выступает его излишняя приверженность куртуазному этикету, хотя со временем Парцифалю удается после многих побед над собой снова найти замок Короля-Рыбака и стать восприемником святыни.
Соединение в рыцарском романе любовного и приключенческого элементов в приеме авантюры открывает большие возможности для включения в роман большого количества вставных эпизодов, ретардирующих действие и позволяющих заострить внимание слушателей. Фантастические эпизоды напоминали читателю о том, что он находится в мире вымысла, содержащего однако поучительный урок. В рыцарском романе литература обретает самоценность как вторая реальность, параллельная настоящей. Сюжеты рыцарских романов вымышлены, они не связаны с фактической исторической основой, как в эпосе. Чудо в рыцарском романе равновелико герою, преодолимо. Силой духа или оружия герой способен снять заклятие, разрушить чары, победить злую силу (дракона, колдуна). Христианские чудеса были непостижимы и непреодолимы, теперь же мысль о преодолимости чуда усиливала индивидуализацию героя, подчеркивала его человеческую силу.
Мир романов Кретьена смыкается с реальностью в точке этического отсчета, а не в фактической определенности, буквально скопированной действительности XII века. «Рамка артуровского двора, взятая из хроники Гальфрида, - указывают авторы учебника «История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение» (М., 1987), - послужила ему (Кретьену) лишь декорацией, на фоне которой он развертывал картины жизни вполне современного ему рыцарского общества, ставя и разрешая весьма существенные вопросы, которые должны были это общество занимать. Эта проблематика господствует в романах Кретьена над самыми увлекательными приключениями и яркими образами. Но способ, каким Кретьен подготовляет решение той или иной проблемы, свободен от всякого резонерства и назидательности, так как он берет внутренне правдоподобные положения и насыщет свой очень живой рассказ меткими наблюдениями и живописными подробностями» 50 .
4 . Цикл романов о Тристане и Изольде образует отдельную линию в истории рыцарского романа. Г. К. Косиков, обращаясь к французским источникам, указывает: «Роман о Тристане и Изольде сохранился в двух неполных вариантах, записанных нормандскими труверами Тома (70-80-е годы XII в.) и Берулем (90-е годы), однако восходят они к более ранним редакциям и опираются на кельтскую эпико-мифологическую коллизию» 51 . К приведенным источникам можно добавить следующие, собственно романные: немецкий роман Эйльгарта фон Оберге (ок. 1190), немецкий роман Готфрида Страсбурского (начало XIII века), французский прозаический роман о Тристане (ок. 1230), а также выполненные в иных жанровых формах интерпретации: лэ «О жимолости» Марии Французской, небольшую английскую поэму «Сэр Тристрем» (конца XIII века), скандинавскую сагу о Тристане (1126), эпизодическую французскую поэму «Безумие Тристана», известную в двух вариантах (около 1170). Приведенный список красноречиво свидетельствует об огромном интересе, который вызывала легенда в Зрелом Средневековье. Продолжить список можно обработками легенды, созданными медиевистами XIX-ХХ века Жозефом Бедье (1898) и Пьером Шампионом (1938), обработка последнего приведена в «Библиотеке всемирной литературы» в томе 22 «Средневековый роман и повесть» (М., 1974).
Специфичность исходного материала, связанная с архаическим происхождением образов легенды (О. М. Фрейденберг, указывает на то, что, возможно, персонажи легенды выступают сублимацией доантропоморфных божеств, репрезентирующих стихии, участвующие в солярном мифе: солнце и море) 52 , ведет к столкновению архаического и современного смысловых начал в средневековых обработках легенды.
В сюжете о Тристане и Изольде средневековый роман столкнулся с неразрешимой коллизией: любовь героев преступна, она нарушает моральные нормы, но, при этом, испившие колдовской любовный напиток, герои не виноваты в своей запретной страсти, как могут, сопротивляются ей, но им не суждено никогда победить ее до конца. Даже смерть не кладет конца их любви: ветвь, вырастающая из могилы Тристана, прорастает в могилу Изольды, эту ветвь срубают трижды и трижды она вырастает снова. Трагической коллизии не знал даже новаторский роман Кретьена де Труа, строящийся на рациональной основе, несмотря на чудесные подвиги героев (недаром О. Мандельштам называл пропасть «готической души» рассудочной!). Здесь средневековым авторам предстояло осмыслить нечто иррациональное. Парадокс, по наблюдениям Г. К. Косикова, состоял в том, что «все авторское (а также читательское) сочувствие целиком и полностью находится на стороне любящих: не только добрый отшельник Огрин, но даже и «божий суд» склоняется на их сторону» 53 . Любовная страсть героев пришла из архаического мира, это, по определению М. М. Бахтина, «чудо, тайна, магия, болезнь» 54 , присущие кельтской саге, а в мире, где герои живут и действуют, правят иные законы – законы короля Марка. Фигура именно этого героя и оказалась наиболее подверженной интерпретациям: изображая короля Марка трусливым и мстительным, можно было бы оправдать героев, поскольку тогда Изольда закономерно бы выбрала более достойного. Но король Марк находит героев в лесу Моруа и, не причинив им вреда, оставляет перстень и перчатку, через эти символы супружеской и вассальной верности напоминая о долге обоих героев. После этого великодушного поступка Тристан возвращает Изольду королю Марку. Но получив до неузнаваемости изменившие его раны, возвращается снова и разыгрывает роль шута до тех пор, пока Изольда не узнает его, и их свидания и преследования коварных придворных не возобновляются снова. Именно преследование придворных, открывающих королю Марку правду, которую он хотел бы не замечать, выступают движущей силой в развитии сюжета. Они-то и отвечают идее несоврешенства рыцарства и поискам идеала, которые в творчестве Кретьена привели к появлению рыцарской утопии артуровского братства Круглого Стола. Придворными движет не стремление к добродетели, а страх, что место бездетного и не очень деятельного короля Марка займет идеальный рыцарь Тристан, смелый и благородный, который может потребовать и от них соответствия этим же рыцарским идеалам. Именно придворные понуждают короля Марка жениться и завести потомство, чтобы трон не достался его племяннику Тристану. И тогда Марк находит золотой волос, принесенный двумя ласточками, и ставит невыпонимую задачу – найти его обладательницу, свою будущую жену – задачу, с которой не справится ни один придворный, кроме Тристана. Коварный Одре (у Шампиона транскрипция – Андретт) выслеживает Тристана, когда тот приходит в опочивальню Изольды, и предлагает королю Марку взобраться на дерево, чтобы стать свидетелем измены, но заметившие короля влюбленные разыгрывают очень «правильный», куртуазный диалог; Одре готовит Тристану засаду, но сильный и доблестный герой избегает смерти, позже, снова преследуемый и окруженный, Тристан совершает из окна часовни свой фантастический прыжок в море, и море его спасает.
Тристан – самый смелый и сильный воин в королевстве Марка, он наделен почти сверхчеловеческими способностями, как герои архаических эпосов. Способности эти не укладываются в рамки вассального служения и человеческого разумения: Тристану помогают сами стихии. Особую роль играет в развитии событий море: из-за моря прибывает за данью Морхольт и наносит Тристану рану, от которой нельзя умереть, но жить тоже нельзя, Тристан снаряжает ладью и отдает себя на волю волн, сочтя, что если рану ему нанес великан, прибывший с другого берега моря, то море и вылечит его или погубит; море выносит Тристана к берегам Ирландии, где живет единственная в мире девушка, которая способна его вылечить – Изольда; за морем Тристан находит избранницу Марка - Белокурую Изольду, на море случается штиль, и герои, страдая от жажды, выпивают не им предназначенный любовный напиток; Изольда, за которой послал умирающий Тристан, на спешит на корабле в королевство Тристана, чтобы излечить его, но ложь его жены – Изольды Белорукой, не дает спасению свершиться. Не менее расположен к героям лес, на лесной поляне Изольда, перенесенная через ручей переодетым Тристаном, дает клятву в своей невиновности и проходит испытание огнем; в лесу влюбленный скрываются от короля Марка и преследований его свиты, ведя уединенную, полную лишений жизнь в шалаше в лесной чаще. Чудесное исцеление Тристана, его необыкновенная доблесть, чудесные способности Изольды, умеющей врачевать, помощь со стороны первозданных стихий и самой природы – ставят героев вне куртуазного мира. Но именно к этому миру они принадлежат и осознают и свою неправоту и опасность, которой подвергаются. Именно эта двойственность положения толкает героев на жестокие поступки: Изольда замышляет убить Бранжьену, но потом горько раскаивается в своем замысле. Тристан не раз совершает попытку покинуть Изольду, выполнить долг пред королем Марком, но неизбежно возвращается назад. Куртуазный идеал не допускал безумной любви. Уже в «Романе об Энее» («античный цикл») изображались два типа любви: безумной страсти Дидоны, которая осуждается, и рассудочной благородной любви Лавинии, которая приветствуется. Примириться с безумной страстью куртуазный мир не мог, поэтому в версиях романа о Тристане и Изольде искались возможности ее оправдания. Таким оправданием для героев стал любовный напиток (хотя не все сюжетные эпизоды в этом контексте получали объяснение, в частности, оставалось непонятным, почему Изольда не убила беззащитного Тристана, обнаружив, что он – убийца ее дяди, которому надо отомстить). Не имея возможности, объяснить страсть героев иначе, как чудесным вмешательсвом колдовского напитка, и примириться с ней, куртуазный роман, оправдывая ее, подчеркивал страдания героев, нарушающих долг. На это обстоятельство указывают А. Д. Михайлов 55 и Г. К. Косиков. 56 Именно психологизм романа стал началом, гармонизирующим архаические и куртуазные смыслы.
5. Романы-идиллии возникают во Франции как жонглерские версии романов рыцарских, им свойственны элементы комизма и пародии. Романы «византийского цикла» соответствуют сюжетной структуре позднегреческого романа («Флуар и Бланшефлор»), воспроизводя эпизоды морского плавания, кораблекрушения, похищения пиратами, продажи в рабство, узнавания, судебного разбирательства и торжества справедливости. Строго говоря, это не рыцарские романы: подвиги заменены превратностями судьбы, смелость заменяется терпением, воинская сноровка хитростью и изобретательностью. Стойкость героев проявляется не в поединке, а в любви. Сюжет романа и особенности конфликта (любовь людей разной веры) сместили акценты повествования в сторону быта. А в песне-сказке «Окассен и Николет» появляются элементы пародии. Воинское поведение Окассена, который не хочет быть рыцарем, страна, в которой воюют сырами, в которой женщины сражаются, а мужчины рожают детей – эпизоды, пародирующие традиционные повествовательные клише рыцарских романов. Элементы пародии говорят не столько о кризисе жанра, сколько о выработке устойчивого жанрового канона.
Специфический мотив французской идиллии – принадлежность влюбленных к разной вере и их разный социальный статус. Эта коллизия разрешается в пользу любви, а не религиозных и социальных (изображается любовь пленницы и принца) норм.
В городской литературе фаблио «О сером в яблоках коне» предлагает свою версию прочтения куртуазного романа с точки зрения игры всемогущего случая, который, однако, оказывается на стороне обделенных и обиженных. Взаимодействие рыцарского романа с городской литературой открывало значительные возможности для развития и обогащения самого романного жанра.